почти все минимум видели. Если бы он увидел последствия теракта по телевизору, а еще лучше походил между трупов, то понял бы больше, уже задело бы. Тогда уже очевидно зло. Тогда сомнение. Тогда вопрос, как сделать так, чтобы все изменилось? И все, в общем-то. А вот если бы искал близких, знакомых, пусть не среди трупов, а среди всех, кто был, включая живых, то тогда уже захотелось бы реально делать. Чем ближе все это подходило бы к нему самому, тем он отчетливее понимал бы, что и как обстоит и как он к этому относится. Если бы дрожал как один из захваченных в заложники, гадал, выживет или нет, то вообще все стало бы ясно и понятно. Кто эти люди, что с ними лучше надо делать и что он сам хочет. Поэтому когда не все равно, если только слышал, то это просто вежливость. Когда не все равно если слышал и видел, то это сочувствие, солидарность. Когда не все равно, если слышал и видел у близких, то это содействие. Если не все равно, когда знаешь по себе, если коснулось самого, то это действие.
Это справедливо, как для плохого, так и для хорошего. Например, что такое «тайский массаж»? Если не знал, то черт его знает. Тайский бокс видел, поэтому нафиг этих тайцев с таким массажем. Рассказали, почитал, увидел по телеку, вроде интересно. Уже появляется представление, отношение, может быть желание. Решил попробовать. Она начинает массировать, причем умело, что даже встает от этого, хотя она туда не лазала. Тогда эта коза берет и умелой рукой за три минуты с видом парикмахера, ровняющего челку, отстрачивает до полной сатисфакции, вытирает салфеткой и продолжает массаж. Потом массаж заканчивается и тебе заебись. Причем и от массажа тоже. Вот и сложилось отношение. Где же тайский бокс, который показался сначала?
Поэтому, как бы ни голосил хоть кто, человек вынужден, обрасти защитной стеной, чтобы не бояться карабаса из телевизора, как в детстве. Когда говорят что угодно - это просто слова, хотя есть к ним некое отношение и чувства. Если столкнулся сам, то все определяется – что чувствуешь, как относишься. И главное – все сдвигается с того, что сделать лишь «хотелось», а начинаешь реально действовать. Хотя бы голосовать за того, кто сказал: «Помогу, решу, разберусь» и сделает, а не просто тупо голосовать. Все люди озабоченные судьбами мира, врачи без границ, армии спасения, кто идет в самые неблагополучные места мира, чтобы помогать людям, причем бесплатно, не исключение. У них сохраняется разделения чужие-близкие-я, но расстояние между «чужие» и «близкие», меньше, чем у парня, сохранившего ногу. В классическом христианстве нет «чужие», а только «я» и «близкие». В ведической трактовке есть только «я» и «чужие», но нет «близких». В истинном христианстве есть только «я», ибо все есть он, а все в нем.
И «я» един со всевышним, грех не способен коснуться меня.
Второй вариант приобщения к религии. Это тоже реальная история, которая происходила в действительности. Все, что ниже, результат вольного изложения, но события не придуманы.
Женщина страдала от раковой опухоли. Она перенесла операцию, затем длительную терапию, и в результате поправилась. Здоровье было надломлено, но она осталась жива, и все казалось стабильным. Ее муж, был человеком полурелигиозным, по настроению. Он помолился за здоровье своей супруги, поблагодарил что-то, кого-то или нечто, существование которого смутно ощущает каждый верующий человек. Некоторое время они жили прежней жизнью, но через несколько месяцев снова появились метастазы. Все нужно было начинать заново, но на этот раз врачи сказали, что нет никаких шансов. Утопающие хватаются за соломинку. Молитвы, просьбы, пожертвования, взывания к небесам и объявление, увиденное в газете. Гарантировали полное излечение от рака. Естественно за деньги. Сначала нужно было выслать в письме бинт с капелькой крови больного, чтобы провести анализ и выяснить можно ли помочь. Мужчина понимал, что это не поможет, что такое обещают аферисты. Но была маленькая, едва теплая надежда. А вдруг, все же они не мошенники? Пусть хоть какой-то крохотный, но шанс. Может быть, действительно помогут... Пришел ответ, что помочь действительно можно, высылайте оплату за лекарство. Сумма была достаточно крупной, поэтому пришлось продать машину. Вскоре прислали бутылочку с прозрачной жидкостью и с инструкцией, по сколько капель принимать. Принимали, но это не помогло, и женщина умерла. Подсоленная вода не лечит рак.
Когда ее хоронили, то ее муж не потерял веру, не стал ненавидеть того, кто мог так поступить. Он понял, что он всего лишь раб Господень, что всем нам, в течение жизни, посланы испытания. И каждому дана ноша ему посильная. Только если человек не понимает этого, начинает роптать и сетовать на божий промысел, то он начинает страдать. Но именно поэтому, все так и происходит. От рождения все мы грешники, но господь ниспослал нам своего Сына, ради нашего спасения, и пожертвовал им, чтобы мы смогли очиститься и начать жить во Христе. Чем тяжелее доля, тем глубже очищение. Принимая случившееся, как волю божью, не жалуясь на несправедливость, упорствуя в вере, положившись на милость Господа, человек божий удостаивается его благодати. Ибо всеблагой Господь непогрешим, всеведущ, и, что бы ни случилось, все происходит лишь по его воле. Даже если вокруг творится вопиющая несправедливость, от которой гнев затмевает голос разума, и хочется возопить о жестокости и хулить небеса за незаслуженное наказание, то и это лишь мера, отмерянная ему Богом. Ибо гнев – это его грех, и, посланным ему испытанием, он очистится от скверны, усмиряя ее именем Всевышнего. Как тяжело бы ему ни приходилось, каким бы бессмысленным не казалось, выпавшее на его долю, нельзя возгордиться и возомнить, что он лучше самого творца знает божественный умысел. Он помнил слова Спасителя, сына Господа Бога нашего Иисуса Христа: «и пока ты не станешь покорно нести свой крест, то не сможешь следовать за мной». Распростершись ниц пред ним, с горячей мольбой, не ввести в искушение, указать истинный путь, избавить от лукавого, каясь, что грешен перед лицом его, он будет прощен и принят им, растворившись в его всепрощении, блаженстве и милости.
После похорон мужчина вернулся домой. Он ушел с поминок, ему хотелось побыть одному. Мирская суета не давала ему почувствовать всю глубину открывшейся ему истины. Он сидел в одиночестве и вспоминал жену. Ему было жаль, что она ушла в таком возрасте, когда все только начинается. Обида и горечь от потери переполняли его душу. Насколько же черствыми могут быть люди, что спокойно наживаются на таком невыносимом человеческом горе? Но его не волновали деньги, не волновало, что он был обманут. Он повторил бы этот поступок, не задумываясь ни на секунду, отдал бы все, чтобы вернуть ее обратно. Что-то внутри, не в силах больше держать переполняющую боль, дрогнуло. То, что он в последние дни носил в себе, подавляя, скрывая и не позволяя овладеть собой, не могло больше оставаться глубоко внутри. Он зарыдал, выпуская все, что его терзало, полностью утратив какой-либо контроль над происходящим. Если кто-то считает, что мужчины не должны плакать, то он просто ханжа. Все плачут, когда им по-настоящему плохо. Мужчины плачут. Мужики тоже плачут, но сначала им нужно выпить, чтобы ослабить скованность, не чувствовать преград или, чтобы говорить потом, что ревел не он, а ревела водка. Может быть, даже самому себе. Действительно никогда не плачут только два типа людей – «мужланы» и «ебланы».
Поэтому мужчина рыдал. Слезы не уносили боль, они словно уносили его самого в иной мир, где выплакавшись, смотришь на прежнюю боль чуть отстраненно. Как будто, она было давно, но осталась четкой и различимой. Теперь она уже становится памятью и займет свое место. Станет тем, что будет бережно и свято храниться в сердце, в самой потаенной его части, куда уже никто никогда не проникнет, в самом сокровенном месте, где память о тех и только, о тех людях, с которыми ты был одним единым целым. Он вспомнил, о чем думал, над могилой супруги. Его душили слезы, и эмоции снова подступили к горлу. Он судорожно перевел дыхание и закрыл лицо руками, уходя в темноту освобождения. Теперь он чувствовал, что плачет не так, как чуть раньше. Впервые в жизни он плакал не из-за отношения к себе, а потому что… раскаивался. Раньше он мог искренне жалеть о чем-то, мог винить себя перед кем-то, чувствуя перед ним вину, сожалеть, что так вышло. Но никогда раньше за всю жизнь, за все эти годы он не раскаивался.
Это непостижимый момент, сакральная мистерия истиной христианской духовности. Он каялся. Раскаивался за все, за неверие, за свое неведение, за сомнение, за упрямство, за все вместе. Это была не исповедь, он не перечислял скелетов в шкафу, у него их, наверное, и не было. Он просто раскаивался. Он делал это не перед кем-то. Он каялся не перед богом или духом. Кто это вообще такие? Придумывают всякую ерунду. Он просто раскаивался. Перед кем-то, можно сожалеть, сильно сожалеть, поэтому изводиться и терзать себя. Раскаяние это иное и не имеет ничего общего с поступками или образом жизни. Когда все твое существо сокрушается, содрогаясь в этой неистовой агонии, то ты становишься чист. Прошлое больше не имеет значения, потому что ты прощен.
Раскаиваться не мучительно, а наоборот приятно. Но это очень трудно сделать. Не за рай, не за вечную жизнь, не перед кем-то, кого может быть нет вообще, а по-настоящему искренне и невинно. Поэтому появилась исповедь. Человек стал перечислять свои грехи такому же человеку, чтобы почувствовать успокоение, думать что прощен. Но это просто самообман и нельзя очиститься, рассказав, что-то человеку, потому что он просто человек и, сидя за ширмой в исповедальне и слушая, почесывает сопревшую под рясой задницу. Психологи говорят, что это катарсис и даже предложат методы его достижения. Это будет лишь имитация, суррогат типа резиновой женщины. Инициировано специальным дыханием, ради искусственной истерики, а не запредельным ради запредельного. Но уже гораздо ближе, чем исповедь, которая не имеет с раскаянием ничего общего, а является просто оплатой штрафных квитанций за несоблюдение придуманных правил.
Мужчина раскаялся. Он перевел дыхание, и безудержный поток слез с новой силой хлынул из его глаз. Но это были уже другие слезы. Не слезы горя, не слезы счастья. Но слезы сострадания и понимания. Теперь ему одному придется воспитывать двоих детей, но он не был опечален этим. Когда ты в Боге, то Бог в тебе и повсюду вокруг. С Богом ты никогда не одинок. Что может коснуться тебя, когда ты един со всевышним? Меч не способен пронзить, огонь не способен обжечь. Но самое непостижимое это, что когда ты в Боге, то неважно… существует ли бог вообще. Поэтому ни один верующий, никогда не скажет, что есть бог, ни один просветленный, никогда не скажет, что он просветленный. Все, кто утверждают такие вещи это последователи, обыкновенные люди. Именно поэтому существует заповедь «не упоминай имя господа всуе».
Мужчина вспомнил как его обманули, но не испытал злости или гнева. Он простил этих людей, потому что они заблудшие овцы, простые дети, которые не ведают, что творят. Глупцы, которые поддались искушению и не собираются умирать,
Читать - с монитора, неформатно - сложно.