родительская любовь, уже мертвых родителей, в критический момент явившаяся на выручку сына. Это бывает. Не магия, а любовь преодолевает все и способна свернуть горы. Прекрасно. Вот книга о добре и любви, силами которых одержана победа. Магия не существенна, ведь книга не о ней. Все иди, иудка, сегодня по телевизору выступишь и скажешь. Вот увидишь, вопросов никто не задаст. Бабушкам все равно, не сделали евангелием, то и не важно. Верующим наплевать. И все пройдет тип топ. Сидим же в пост, кушаем, носим крестик и не знаем, что стоит пост. Я тоже не знаю, пока другие не скажут и крестик не ношу. Мне даже наплевать, что у других. Они не видят простой вещи, другой человек обладает абсолютно такими же чувствами, но связанными с чем-то другим.
Если за ценой стоят немалые цифры, то можно все. Ты иудка, даже брал бы за индульгенцию еще и еще, но спаситель пришел для всех. Странно, что именно те, для кого он пришел, почему-то вдруг стали голодранцами и слышат: «пшли, вон». Вот массы и завозмущались. Церковную десятину, я тоже вернул бы. Но очкарика-чернокнижника надо нахер гнать из дома божьего. Но нельзя. Надо прогрессивнее быть. И как быть прогрессивнее, если все регламентировано писанием, которое писали не имея представление ни о фильме, ни о Голливуде, ни о викингах возможно, плававших в Америку до Колумба.
Тут шел мимо кинотеатра, выходит семья с ребенком, а на ребенке, черная шляпа как у ведьм и накидка то ли волшебника, то ли вампира . Шляпа имеет широкие поля и острый конус вверх. Вот представляешь стоишь ты, иудка, читаешь то, что всегда, чтобы не забывать это, а перед тобой будет стоять такой маленький шапокляк. Причем на нем будет крестик. И на родителях и все заебись! Ну в фашистской каске, ну и что? Не регулярные войска, не армия, а партизаны-добровольцы, можем в бикини, если нравится.
Так что запомни, иудка. Что человеку дается по вере его. Это закон. А вот тебе объяснение тех слов про милостыню, которые вроде испортили бы все дело, а на самом деле нет. Просто кто-то типа тебя недалеконького их прочитал и решил, нормальное евангелие, в котором и мы бы себе нашли добра, для лучшей жизни, зарубить на корню. Вот эти в касках со свастикой, когда дают тебе, иудка, на чай, начинают думать, что они поставили свечку, почитали табличку под иконой и пошли домой праведными, искупив все свое грешное накопление, устранив невидимое отвисание, сзади. Это и есть грех, который они причинили душам. Они так и пошли в касках. Дело даже не в касках, не в том, что они их даже не видят, а в том, что могут существовать абсолютно противоположные вещи одновременно. Человек может спокойно быть и тем и другим, но это нормально. Только надо отметиться, и бегом дальше в прежнее. Именно это зло, думать про изменения, быть в них убежденным, огрызаться, когда говорят иное, что ничего не случилось, все обман. Но обман вредный, позволяющий оставаться тем же самым, считая все исправленным.
А если давать милостыню из сострадания, то причем тут зло? Если не подаешь или подаешь, когда бабушка подходит к окну машины и просит на хлебушек, то все нормально. Если подаешь, когда бабушка подходит к окну машины и просит на хлебушек, а рядом сидит телочка, новая знакомая и сейчас едете на культурные мероприятия, то это зло. Потому что подал телочке, для увеличения шанса на прелюбодеяние, при которой не хотелось выглядеть бесчувственным и проходящим спокойно мимо горя. В общепризнанных евангелиях это выражено такими словами, подавать, чтобы правая рука не знала, что делает левая. Как так можно? Как рука может знать? Это трактуют как подавать незаметно. Не устраивая телешоу, где выбирают, кого из трех спасти деньгами, отказав двум другим, потому что призовой фонд игры только один. Вот и стоят девушка с обожженным лицом, мужчина майор милиции, с больным сердцем, и кто-то еще, не помню. Каждый рассказывает свою историю это первый тур, затем задают вопросы, и в третьем туре выступают свидетели, которые знают этих людей в жизни, объясняя, что такому человеку просто необходимы эти деньги. Это примерный способ, которым можно помочь. Причем действует нормально и девушка исправляет свою жизнь, двое других уходят, рассказав самое болезненное всем в мире и не получив ничего, а один через месяц после этого умрет, потому что сердце не подлечит. Продюсер – прибыль, авторский коллектив – финансы, зритель - эмоции. Все получено. То есть подавать ради выгоды это алчность. Помочь человеку, чтобы получить прибыль – это жадность. Это еще и работа, здесь дело уже в точке зрения, тут уже другие законы.
Подавать, чтобы правая рука не знала, что делает левая, означает подавать не незаметно, не напоказ. Это совсем другое. Тогда в машине, я даже подумал подавать или нет, прежде чем отказать. Дурацкое положение, особенно при новых людях, которые только приобретают впечатление, складывают мнение, но его можно варьировать в небольших пределах. При женщине мужчина ведет себя иначе. Попрошайки это знают интуитивно. А все это время я чувствовал, что принять решение мешает объект - человек, который рядом, если бы я подавал одной рукой, а другой трогал бы ее за плечо. Без нее, я даже не повернул голову к просящей, не согрешив. Если бы подал, когда хотелось, от неудобства перед посторонней, то согрешил. Если одной рукой делается подаяние, то вторая не должна чувствовать головы здоровых детей, рай усопшим родителям, здоровую ногу, потому что это будет грех. Нельзя подносить, когда получается что-то взамен, потому что это уже обмен, торговля. Не ведать значит не чувствовать рукой ничего, а что может побудить подать другому, когда просто нет причины? Чужое горе, которое не можешь терпеть, поэтому делаешь что-то для его прекращения. Шагая дальше, отвернув голову, например, или подавая что-то, не важно.
При этом не помочь близкому, которого впервые видишь, но которому плохо не является грехом. Это личный вопрос, как же сам это будешь чувствовать. А если утверждаешь, что это грех, то сколько ты подашь? Не густо. А сделать наоборот, себе оставив на проезд в метро, а остальное такими же частями одному, а потом следующему, и еще тем, кто за переходом через дорогу. Или тогда получается, что ты сострадательный, пока в кармане остается на новый телевизор, который идешь покупать. В этом все дело. Или делай сострадание и милосердие своей жизнью, трудясь на благо других, а себе оставляя на жизнь, которую сам хотел бы для них. Либо сострадание, которое испытываешь, причем настоящее, проявляющееся в милосердии, будет превосходиться жадностью. А значит ты иудка, помалкивай и продолжай говорить о посильной, сколько не жалко помощи, но не упоминай, что сострадание не бывает на один или два рубля, а бывает самообман, за один или два рубля, позволяющий думать, что сострадателен, а не скуп, потому что мог и три. Уступить место пожилому, равносильно помощи всей своей жизнью. Теперь ты стоишь, а другой отдыхает на предназначенном ему месте в транспорте. Большего для других сделать нельзя, потому что стоя тут, невозможно ехать во встречном, чтобы уступить и там. Поэтому говори как лучше, так будет хорошо и тебе и подающему и тому, кто получает. Причем говори постоянно, чтобы даже мысль о том, что милостыня, по мере сил, сколько не жалко - это торговля с жадностью, вызывала гнев и слепое неприятие. Что сострадая, не становишься лучше, потому что жадность, настоящий грех, так и остается на месте, двигая вперед общество. Но так будет выгоднее для каждого, что придется чуть отступить от изначального писания.
Пришлось бы уподобиться мужчине, который найдя у себя в подъезде бомжа, накормил его, одел и устроил работать. Причем делал это несколько раз, и только один из них его обокрал, сбежав из его дома, когда речь зашла о завтрашнем первом рабочем дне. Об этом говорил он сам. Или тем, кто работает в благотворительных организациях, но не ради зарплаты, а ради работы, над чем-то, что вызывает печаль, получая зарплату, меньше чем мог бы где-то еще.
Вот и объяснили бы это прихожанам, что подавайте в наш ящик, но не ради искупления, потому что прощает только бог, и ящик мы ему хер отдадим. Жертвуйте только из милосердия и сострадания, которые он охотно приветствует, несет в себе и воплощает в сотворении, за что бывает награда и отпущение грехов, милость, благосклонность и дары, щедрость которых неизмерима, а неотвратимость получения бесконечна. Подавая иначе, вы причиняете зло своим душам. Тогда стали бы кидать из сосрадания и милосердия, чтобы отпустить грехи, а не просто, чтобы грехи исчезли, раз свечка горит, слова молитвы сказаны, из купленной тут книжечки.
Этот ритуал очищения грехов, тоже моя заслуга, с паршивой овцы хоть клок, а с хорошей овцы, пока можно все, а устала рука, то пусть сама себя стрижет и складывает тебе в ящик с щелью. Вот папка им с детства объяснил пару вещей, нарушая которые, потому что все нарушают, или нельзя не нарушать они один хер себя чувствуют виноватыми. И раз в год не проходят мимо, чтобы поставить свечку за рубель, купив у тебя за тридцать. Сразу легче станет. Потому что всякие мелочи накапливаются, вроде все то же, но из церкви вышел, вроде уже и нет, хотя вроде все равно тоже. Так начинаются рассказы о духовном, неуловимом, появляется мистифицирующая атмосфера. Если это рассказать ему самому, то, конечно, ответ другой, что с ним все вообще иначе, это необъяснимо, выше, ценнее и личное. Только ему и только от него. По-разному, а многим просто все равно. Может пока, а может так будет всегда. Все правильно, если делать человеку внушение на эмоциональном уровне, то оно должно быть защищено от прямого удара объяснением, что же он такого отстаивает.
Мусульмане могут иметь больше двух жен, это религиозно, исторически и учтено у них в законе. Основатель Мухаммед сам их имел, причем они и писали священную книгу, а он только диктовал. Тогда мужчин было меньше, потому что велись постоянные войны, был избыток женского населения, которое точно так же в чадрах сидело и ждало. Отсюда количество четыре, которое желательно для правоверности. Ситуация изменилась, половой состав в процентном соотношении тоже другой, но как повелось, так и идет. И не все арабцы шейхи, и не все шейхи богачи и владельцы нефтяных скважин. Поэтому и едет верблюд, с четверкой, вдова соседа, женщина, девочка лет от четырнадцати и еще одна, шла с ведром на голове недавно по дороге. Впереди идет неимоверно довольный от правоверности человек. В серой чалме, безрукавке, с обрывами рукавов и штанами чуть ниже колен, оборванными тоже, обуви нет. Привозит всех в гарем, который называется по моему впечатлению юрта, но юрта не простая, а земляная. Каркас, забросан землей. Дверь в виде полога открывается и там живут. Просто любопытно, ему это по кайфу в плане, что четыре, а не одна или в плане, что он так правовернее. Потому что кормить их приходится верблюдом, который нужен, чтобы ездить. Отсюда видна причина, невозможности отвергнуть привычное - эмоциональная, т.е. так надо, а почему? так надо и все.
Вот, иудка, и прикидывай как же повезло, что все так намертво, замкнуто на эмоции. Это везде, не только в религии. Для кого-то рэп и рок одно и то же, потому что он слушает турбогенератор на работе,
Читать - с монитора, неформатно - сложно.