Он коснулся его пуговиц, расстегнул одну на воротнике. Вербер посмотрел, в глазах проскользнула еле уловимая тревога:
- Тебе не кажется что пора меня отпускать и про поцелуй это была шутка.
Нойбауэр заметил эту тревогу и начал по немного расстегивать остальные, до куда он мог их расстегнуть. Ткань майки была совсем другой, мягкая и тонкая, она почти просвечивала. Нойбауэр вновь положил руку ему на грудь. Вербер нервно сглотнул. Он явно не ожидал что это так далеко зайдёт, но решил промолчать. Рука скользнула на ребра, прошлась по их выпирающим бугоркам, по острой ключице раздирающей кожу. Тепло усилилось, стук сердца стал частым, а дыхание сбивчивым. По коже заплясали мурашки. Ещё не поздно остановиться, сказать «прекрати». Его отпустят, он в этом не сомневался. Подняться и за дверь, не забыв бросить презрительный взгляд.
Нойбауэр начал комкать его майку чтоб задрать её, вытаскивая из под себя. Вербер заметно занервничал:
- Кажется ты начинаешь перегибать.
- Сам предложил поцеловать тебя, нас бы уже только за это можно было арестовать. И руки у тебя свободны, если бы ты хотел, то врезал бы и ушёл. Написал бы донос и тебя повысили бы опять.
- Да, но, – Вербер прищурился, - я в общем не бью начальство. Не имею такой привычки, а ты подчинённых колотишь… И видно не только колотишь.
- Я отличный руководитель и отношусь ко всем с уважением, а мне отвечают исполнительностью. Все было превосходно, пока ты не появился. К особым людям у меня особый подход.
Майка почти без сопротивления оголяла кожу и множество нитей шрамов на ней, сплетающихся и пересекающих друг друга.
Ткань открыла взгляду его изящные ребра, костлявую грудь с тёмными впадинками. Она дошла до ключицы и остановилась не ровной полоской, теперь только лишь кожа. Нойбауэр оглядел часть тела и заметил как Верберу не по себе. Всё ещё не поздно остановиться, хоть он и прекрасно осознавал что уже поздно. Под ним лежал его подчинённый которого он ненавидел больше жизни. Но сейчас что-то было не так. Ненависть сменил какое-то новое чувство и Нойбауэр пока не мог понять какое.
- Лихая молодость так прошлась по тебе?- он бегал глазами по его шрамам.
- Не твоё в общем-то дело, – Вербер заёрзал под ним, попытался выползти, но прижат он был крепко.
Он коснулся одного из шрамов, шрам сильно выделялся и был неестественно белый. Вербер вздрогнул когда неуверенно палец пошёл по нему, спускаясь по груди.
- Откуда этот? – наконец спросил он.
Вербер задумался прислушиваясь к ощущениям, пытаясь понять о каком спросили.
- Да какая тебе на хрен разница? – Вербер поморщился, бросил недовольный взгляд на руку.
Палец смелее пошёл вверх, немного надавливая.
- Откуда он?
- Ты повторяешься. Мне тоже повторятся? – Вербер побеждено положил голову на пол и задумался, - это наверное драка. Орденов с драк у меня множество, горжусь ими безумно. Вот только снять не могу – приросли, – Вербер попытался ухмыльнуться, но получилось очень сломано.
Палец опять спускается. Вербер вспомнил его:
- Да, это точно драка.
- Избил кого-то?
- Не, в тот раз нет. Меня избили. Сломали пару рёбер, может чуть больше, надо было оперировать чтоб собрать их обратно. Собрали как видишь.
Нойбауэр провел пальцем по его груди касаясь соска, Вербер как ему показалось сглотнул.
- А этот откуда?
Тот улыбнулся понимая что там нет шрама. Ему стало приятно от касания и он решил поддержать игру.
- Мне надо вспомнить.
Палец прошёлся по воображаемому шраму, игриво задевая сосок.
- У меня стало совсем плохо с памятью, может заставишь меня вспомнить?
Они впервые за это время встретились глазами. Нойбауэр не увидел в них насмешки и отметил про себя что у Вербера красивые глаза. Нойбауэр неуверенно пальцами сжал его сосок. Вербер слабо задвигался. Чуть оттянул и отпустил. Теребил ногтем его кончик. Вербер прикусил губу. Немного скрутил, чтоб снова отпустить и затем сжать. Вербер выгнул шею, когда тот опять оттянул сосок и шумно выдохнул, когда пальцы разомкнулись.
Поцелуй в шею и нос ударил резкий запах одеколона. Вербер отвернул голову позволяя себя целовать. Пока Нойбауэр был рядом с его лицом, он прошептал :
- Ты совершаешь большую ошибку, так что не глупи и отпусти меня. Я обо всем забуду.
- Мы вместе её совершаем.
По шее поцелуи спустились на острую ключицу, а с ключицы на грудь. Тёплый влажный язык касается кожи и прочерчивает неровный кружок вокруг второго соска, плавно переходит на него, охватывает губами и посасывает. В то время как рука теребит первый. Глубоко из горла вырывается слабый стон.
Спустя час Нойбауэр встал с Вербера, но тот ещё оставался лежать на полу пытаясь отдышаться. С пола донеслось:
- Лучше бы ты меня избил как и хотел.
Вербер поднялся поправляя майку. Они взглянули друг на друга и Вербер собирался уже уйти, чтоб забыть об этом. Ведь это не должно было повториться. Нойбауэр бросил ему в спину :
- Я не пожалел, что выбрал другое.
Вербер тогда на миг остановился.
- Да, я тоже не пожалел что ты выбрал другое.
Нойбауэру захотелось чтоб Вербер остался, хоть и понимал что тот должен уйти.
Глава 3. Притяжение.
Второй раз произошёл через несколько долгих недель. Вербер стал спокойным, больше не перечил и не отменял приказы. Казалось, Нойбауэр добился своего, но было что-то не так. В первые ночи Нойбауэр почти не спал, его мысли заполнил тот час с Вербером. Как много шрамов у него на теле, горькая улыбка, его грустные глаза которые он не замечал. Он хотел узнать думает ли Вербер об этом. Спросить ему не у кого кроме как у него самого. Он ведь рядом на этаже. Можно просто прийти к нему. Ночью? Нет, вечером. Но когда Вербер заканчивает? Он может просто постоять рядом с его дверью. Какая чушь. Можно же просто вызвать его и не надо караулить. А что сказать? Я могу опять ударить тебя и прижать к полу, а потом поцеловать в шею, хочешь? Господи, прекрати об этом думать.
Они с Вербером не обсуждали это с момента как он тогда закрыл за собой дверь. Вербер заходил в конце дня чтоб отчитаться за весь день, садился на стул возле стола и спокойно докладывал, по окончанию они перекидывались парой коротких взглядов, а после тот вставал и уходил.
В конце дня как и обычно, Вербер должен был зайти к начальнику чтоб доложить о происшествиях за день. Мы будем одни. За окном уже совсем стемнело . Нойбауэр заметил что в этот раз Вербер пришёл гораздо позже чем обычно. Свет настольной лампы добавлял их встрече загадочности. Он еле заметно прищурил глаза за очками, когда тёмная фигура Вербера покачнулась прижимая к ноге что-то и по-хозяйски прошла к своему месту. Он привычно садиться на стул перед Нойбауэром и свет заботливо вытягивает его из полумрака кабинета.
- Как-то у тебя сегодня не дружелюбно,- проговаривает он.
- В полумраке лучше я сосредоточен. Да и ты сегодня позже обычного.
- Да, надо было задержаться, - ответил Вербер, утвердительно качнув головой.
В загадочном предмете Нойбауэр признает тетрадь, хотя раньше он её точно не видел. Вербер открывает её, листает и начинает доклад с того, что молодой водитель Штайбаер протаранил грузовиком проволочное ограждение рядом с бараком.
- Машина не пострадала насколько мне известно, он сам тоже. Секцию надо бы заменить. Хотя можем не торопиться с этим. Барак В1 очень спокойный, но я на всякий случай сказал парням проходить мимо него по чаще или мы можем пересилить их в карантин, – сказав это, Вербер сделал пометку карандашом в тетради.
- Вот его и заставь связывать проволоку. Да, это ты кстати дал ему добро разъезжать на государственном имуществе и теперь этот паразит портит другое государственное имущество.
Вербер поднял голову, внезапный свет сделал его глаза бесцветными, что на мгновение испугало Нойбауэра.
- Он всего лишь учится, - ответ последовал незамедлительно.
- Выдай ему игрушечную машинку пусть её на верёвочке катает по территории, пока не привыкнет. А после пересадим его на велосипед, а уже потом быть может на грузовик. Пока пусть Карл водит.
- Карл будет оба водить?
- Если потребуется то оба.
- Хорошо, пусть водит оба. Я ему завтра так и скажу, - в голосе почувствовалось раздражение.
Вербер трет глаза рукой, чтоб скинуть усталость. И опускает голову в тетрадь. «Как тебя только жена терпит», - пронеслось в голове.
- Антон … - он так давно не называл его по имени. Ему захотелось повторить это имя проговорив каждую букву, но собеседник был озадачен и весь во внимании, - чтоб я за рулём этого идиота, больше не видел. И переселять в карантин не будем.
Примирительный кивок. С главным вопросом разобрались. Вербер продолжает доклад монотонно, склонив голову. Двадцать минут не больше. «Я ведь прямо здесь прижимал тебя к полу. Ощущал рукой твоё тепло. Неужели ты заставил себя забыть об этом. Да так быстро», - Нойбауэр смотрел на читающего Вербера и делал чтоб тот прочитал его мысли.
- И на этом выходит всё, - Вербер опускает тетрадь на колено, перехватывает пронзительный взгляд, – что-то не так?
- Нет, я просто задумался.
Вербер сделал вид что поверил.
- Я могу быть свободен?
Нойбауэр заметил как тот распрямляется на стуле и хочет уже встать.
- Антон..
Вербер вскидывает брови. Второй раз он назвал его имя. Сегодня что-то точно не так.
- За что тебя тогда избили?
Нойбауэр смотрит в его непонимающие глаза. Минутное замешательство и вот тот вернулся обратно на пол. Прижатый, рассказывает как ему собирали рёбра.
- Ах, ну да,– он опять опускает глаза в тетрадь, кажется что то начинает писать, - ты действительно хочешь узнать? Возможно эта история тебе не понравиться, потому что ничего героического в ней нет.
Нойбауэр утвердительно качнул головой. Пытаясь заглянуть в тетрадь.
[justify]- Проспорил товарищам самую жестокую ставку – желание. И мой соперник, загадал чтоб я надел женское платье и прошёлся в нем. Как же я был пьян тогда. Платье взяли у его сестры. И вот я выхожу значит ночью на улицу в этом дурацком платье, они с балкона следят за мной . Спускаюсь немного вниз по улице. Пробегу думаю, пару домов и вернусь непобежденным. А тут как раз на углу дома рабочие стояли, выпивали. Ну они не
