несносней на вкус и запах оказывается прохладная первичная плазма жизни, периодически толчками исторгаемая из их чинных жерл. Академики с профессорами так ещё и скупы необычайно бывают на сей счёт, куда хуже крестьян-хозяйственников или даже Ильи-Муромца из овощного. Миллиграмм, так и быть, ещё могут выделить из своего почти неприкосновенного банка данных будущих лауреатов Нобелевской премии, но не более. За остальное – скидки требуют строго и по прейскуранту. Никаких поблажек. Не прокатывают даже жалостливые ссылки девочек на своё малолетство там или наличие собственных маленьких детей, а также больной, но сильно голодной мамы с бабушкой. Nothing personal! Пусть Тузик башляет по полному тарифу.
В сущности настоящих учёных и шлюх по призванию роднит драгоценнейшее свойство личности, поистине дар божий. Им боженька наградил только их и больше никого. Они получают деньги исключительно за то, что самим же приносит колоссальное, порой заоблачное удовольствие. Кто из остальных землян в состоянии похвастаться этим?! Кто может по главнейшему параметру бытия хотя бы отдалённо сравниться с отпетыми шлюхами и профессорами с академиками?! Впрочем, может быть ещё и некоторые артисты, из особо одарённых. Напропалую, до сноса крыш, кайфовать и именно за это получать порой сумасшедшие деньги?! «За это можно жизнь отдать! А-а-а-а!».
Редко, но она всё же случается. Довольно забавная, точнее трагикомическая картинка прорисовывается, когда эти метафизические близнецы вдруг сходятся на узкой дорожке, на одной животрепещущей тропке. Получающие немалые «мани-мани» за собственные же удовольствия – но только с разных полюсов бытия. Поэтому как бы ни за что. Много ли денег или удовольствий они добровольно отстегнут кому-то просто так, понимая, что на самом-то деле это им надо платить за безусловный взаимный кайф. Ясно, что кот поплакал на тех взаиморасчётах. Да он там и лапы откинет. Даже по бартеру разойтись никак не получается, поскольку валюты уж больно разные у противоборствующих сторон, никак не конвергируемые, а также не конвертируемые. Скажем, во сколько реальных оргазмов может обойтись одна статья в Вестнике академии наук, не говоря уже об иностранных научных депозитариях?! Нужна ли она замечательной рукодельнице, орально-генитальной профессионалке, пусть даже самого-пресамого высокого класса?!
Эти конкуренты самые непримиримые, поскольку находятся хотя и на разных концах, но одного и того же экзистенциального поля, точнее шкалы. В сущности, перетягивают на себя одно и то же одеяло. Поэтому истинный учёный крайне редко когда покупает женщин за деньги. Зачем потрафлять конкурентам?! В свою очередь шалавы, а также шмары экстра-уровня почти всегда и сходу шарахаются от шибко мудрых клиентов, словно чертовки от ладана или святого распятия. Под дулом пистолета такую под такого не уложишь. И наоборот, такого на такую не водрузишь. В физике это называется взаимоотталкиванием одноимённых зарядов.
Хорошо, что настоящие учёные в отчизне практически выродились и гораздо больше, чем ранее, встречается теперь девочкам совсем-совсем иной контингент. Мало того, что платёжеспособный, но и не сильно о себе воображающий, а ещё молча и покорно выполняющий все условия мимолётного сексуального контракта. Поэтому шалавы, шушеры и прочие шмары в основном сосредоточиваются именно на таких. Массовый спрос всегда лучше эксклюзивного.
Нередко, со временем всё чаще, появляются пред ними маменькины сынки и прочие женоподобные типы, случайно или втихомолку блудящие вдали от своих благоверных церберш, мам или жён. От них укромное мужеское добро, как правило, до того приторно-сладким прёт, что иногда вываливает чрезвычайно обильной и вполне себе целебной патокой. Да много так, на целую кондитерскую фабрику хватит, обожраться можно и много от чего излечиться. Один такой высокоудойный сосунок голосовые связки за раз всей Мариинке поправит. Заодно и Большому театру. С директором во главе. В принципе, если бы высоким учреждениям культуры и искусства разрешили иметь подсобные хозяйства, вполне можно было завести там соответствующие питомники для поправки, скажем, кадровых коллективов колоратурных астматических меццо-сопрано.
Впрочем, в таком случае их на пенсию вообще нельзя было бы спровадить. Бесконечно одаряли и одаряли бы публику божественными трелями вплоть до атаки заждавшихся их катафалков, уже с полицией стучащихся в дверь. Даже из-под земли доносились бы те идеально чудные звуки, полностью затихая лишь на сороковой день. А может и на годовщину только.
Тогда всякое посещение кладбища ВИПерсон из мира высокого искусства сопровождалось бы из-под земли исключительно проникновенным хором отменно-нетленных голосов. То совсем затихающих в полное пианиссимо, то негромко звучащих в ритме ещё вполне бодреньких поскакушечных аллегро, а то и с нетленными фортиссимо бесподобных взвизгов и диких взвывов, наподобие тех, которые за деньги и неутомимо до сих пор издают снаружи современные деятели искусств, заслуженные и народные артисты. Какими конкретно снадобьями они содержат свои уникальные голосины в столь потрясающей форме никому до сих пор доподлинно неизвестно, хотя многие и подозревают. Катарсис бывает такой, что свиньи уже не просто морщатся, а сразу в обморок шлёпаются! Пятачки отваливаются. Так что бог пока бережёт царство Аида от таких постояльцев.
Зато от сурков трансгендеров получается так вообще не пойми что, но всё-таки явно не долговременное, тем более не брутальное. Ослиная моча вперемешку с позавчерашним кефиром. Ф-фу! Даже неинтересно. Впрочем, с бензином смешивать можно. Но тоже осторожно. Заправленная им машина может оказаться такой проти-ивной. Но тут неизбежно вступают в силу законы воинствующей политкорректности, терзающей современный мир словно Тузик грелку. Поэтому сие палево на рынке соответствующих услуг всё ещё считается кому как, поскольку на вкус и цвет товарища нет, если уж свобода, так до упора, но лучше не надо. Целее останешься.
Крайне занимательно, подчёркивает моя лекторша под необыкновенно творческим псевдонимом леди Ксю, что у конченых девственников, отстойных маменькиных сынков продукт № 1 на вкус как у солёного молочка, будто они только что описались, а вот у дедушек на склоне лет, разумеется, кислый. Особенно кто у бабушки один. Иной раз плакали бы дедушкины колотушки насовсем, если бы не бабушкины мохнатушки, спасают. Но даже и с ними от иного дедушки уже практически никакого толку, ничем не отдаёт, ничего не лечит и даже не калечит. Сплошное молозиво. Отчего иногда даже обидно бывает. У совсем древних экспонатов продукт совсем закисший, в нос шибающий давно изжитым человеческим удовольствием, словно уксусом вместо вина из тысячелетней амфоры, из которой ещё Хеопса обмазывали перед закладкой в главную пирамиду Гизы. Бывает, с девочки сто потов сойдёт, всё на свете проклянёт, а с Германа и капельки всё нет. Её лишь пункцией в шприц и можно вытянуть на паллиативный анализ. Столь конченой квинтэссенцией можно только цветы на могилках поливать, правда, тоже обязательно разбавляя, чтобы хоть что-то потом выжило. Паллиативным палевом палево поливать. А что – звучит вполне прикольно! Впрочем, жизнь и не так прикалывается. Ей, как постоянно выясняется, всё изначально по фигу. Ей всё - палево, что апатиты, что навоз.
Бомжи, конечно, пребывают в самом-пресамом низу или наоборот – на предельно зашкаленной верхотуре эволюционной спирали вкусовой и ароматической органолептики всех времён и народов. От них исходит только вкус и запах перепревшей соломы. Отовсюду, изо всех пока ещё остающихся отверстий и отростков. Однако когда те инфернальные бичары внезапно уходят совсем под снос, то есть, становятся абсолютно неуправляемыми, вконец осатаневшими от своих бесконечных озверинов, то адским, вскипающим молочком из-под бешеных козлят вполне можно заправлять ёмкости с наиболее убойным химическим, а также бактериологическим оружием. После чего не потребуется даже термоядерное какой угодно мегатонности. На месте их вероятного подрыва вместо цивилизации останутся лишь безбрежные камыши с разумными гадюками и безмозглыми ужами. Ах да, и тупыми анютиными глазками в покосившихся скатах!
В деталях о характере зафиксированного и чётко проанализированного лично ею мужского сокоброжения леди Ксю так мне ничего и не сообщила. Можно ли, к примеру, закладывать полученный продукт, скажем, в самогонный аппарат и что из этого может получиться. Но могу в этом направлении догадываться и далее. Молочнокислое сусло наверное производится из пацанов, а спиртовокислое – от дедов. От первых максимум творожок, от вторых настойка, да и то сухенькая. Тут можно догадаться сразу. Не пробуя, нисколько не дегустируя.
Я и в самом деле глубоко задумался было о теоретической возможности возгонки мужского секрета, столь разнообразного и невероятно ключевого как сама жизнь. Пусть бы даже и методом примитивной сублимации, столь хорошо освоенного отечественной фармацевтикой. Вполне можно надеяться на получение из мужского нектара хотя бы той же настойки, но в идеале, конечно, таблетки, пусть даже кустарным способом высушенной методом экстракции. Собирают же дикие ягоды по лесам?! В супермаркетах потом продают. Предполагаю, что народ с удовольствием стал бы прикупать там и своеобразный эликсир молодости или наоборот вакцину от старости. Привился ослабленной старостью, выработал к ней иммунитет и гуляй себе всю жизнь молодым, пока ласты не склеишь! Впрочем, подобными семенными вытяжками омолаживались даже некоторые медицинские корифеи по всему миру, притом последние лет двести точно. В том числе и у нас в Сухуми. Некоторые даже изрядно помолодели, правда, вскоре благополучно околев, как тот же директор Института переливания крови, бывший друг-соперник основателя первого в мире государства рабочих и крестьян. Когда слишком хорошо – это же всегда нехорошо. Но учёным мужам до этой истины ещё переть и переть. Поэтому для девочек на трассе они ещё не совсем пропали. Могут на что-нибудь сгодиться и по делу, по существу.
Сказанное лишь гипотеза. Проверить к счастью не могу. Хотя, думаю, здорово было бы в барах подавать соответствующие горячительные или вразумляющие напитки. Например, 50 грамм нобелевки. Выпил, от винта, сходу начертил гениальную формулу, тут же запатентовал, с указанием своего банковского счёта. Потом выпал в осадок. Или наоборот «скорая помощь для дураков»: 20 капель бехтеревки или 30 склифософки, но лучше эйнштейновки, словно бы из-под него самого. На литр виски. Выпил и уже никуда не спешишь. Совсем никуда. Девочек не снимаешь, никуда не ведёшь, творожок не выделяешь. Сидишь себе счастливый в отрубях, потихоньку и с кайфом омолаживаешься. Или громко, то есть, с песнями, точнее, ржаньем. Что тоже неплохо, если честно.
Какой невероятный простор открывается для исследований и апробаций ещё и в этом направлении! Поистине дух захватывает! Целую индустрию создать можно. Список Форбс возглавить! Портрет потенциального клиента всякий раз вырисовывается покруче и основательнее, чем
