организовать вокруг себя возмущённых, и уж тем более не собирался примкнуть к общему настроению. Родион вспомнил слова пожилой мамы, которая всегда к месту говорила:
— Если не хочешь или не можешь управлять толпой, держись от неё подальше.
Философ решил вернуться в дом Козявиных, рассказать Ефиму, что он видел и попытаться связать в одно целое их наблюдения.
Дверь открыла Верочка, она больше не плакала, только платок в её руке напоминал о недавнем тяжёлом потрясении. Она молча проводила Родиона в лабораторию мужа.
Ефим бросил на стол противогаз, остальные части защитного костюма доставать не стал и строго спросил:
— Кроме меня (он кивнул на противогаз) ты никого больше не видел?
Посмотрев на стеклянные глаза и хобот, Родион казался себе жалким посмешищем. Как он мог не догадаться?
— Вроде никого. Мне и тебя хватило.
Задумчиво ответил он, даром что философ.
— А с орешками в траве не ты ли сидел случайно?
Спросил Ефим, начиная чувствовать себя таким же мелким и ничтожным.
Родион кивнул.
— Получается, мы видели друг друга?
Оба они облегчённо вздохнули, но была в этом вздохе какая-то неудовлетворённая досада, где же всё-таки затаилось то неземное волшебное и было ли оно вообще?
Первые утренние, ещё не очень тёплые лучи солнца коснулись поверхности загадочного лесного озера и если присмотреться, то можно было разглядеть, как две живые кильки игриво виляя хвостами плавали у самой кромки берега.
