Он бегал по комнате в пёстрых семейниках и пытался поймать свои усы. Они летали под потолком, а Семён Петрович подпрыгивал и старался их ухватить толстыми как сардельки пальцами.
Нет, Семён Петрович не сбрендил, ему снился сон, а впрочем, вы и сами сейчас всё узнаете.
* * *
Семён Петрович Пышноусов работал директором хлебокомбината и носил отменные усы. Они торчали из его лица, словно макловица. Он дорожил усами и обращался с ними как с дитём.
Руководитель он, конечно, был суровый, часто кричал на подчинённых и принуждал их беспрекословно выполнять поручения. Семён Петрович имел лишние килограммы, но усы с лихвой перекрывали этот недостаток. Усы в жизни Пышноусова были всегда на первом месте. Он покупал для них дорогую косметику и посещал барбершопы. Вот и сегодня он ожидал мастера, сидя на дерматиновом диване одного из таких заведений. Пышноусову захотелось немного подправить свою драгоценность.
— Присаживайтесь, Семён Петрович, – сказала молодой человек и указал на кресло с хромированными поручнями.
– А где Павел? – удивлённо спросил Пышноусов. – Ведь я стригусь только у него.
– Не переживайте, – улыбнулся молодой человек. — Павел приболел, а я сегодня его подменяю.
— Но... — хотел было возразить Семён Петрович.
– Я вас уверяю, вы останетесь довольны моей работой. Может расслабиться и отдохнуть.
— Ну смотри, парень, я доверяю тебе самоё ценное. Ты немного сверху сними, совсем чуть-чуть. И подравняй вот здесь.
Молодой человек набросил накидку на плечи Семёна Петровича и приступил к работе. Утомлённый Пышноусов откинулся на кресле и закрыл глаза от удовольствия. Он любил погрузиться в сладостные мысли, пока его усы приводили в порядок. Молодой человек долго возился с усами Семёна Петровича: включал триммер, хватался за ножницы и даже работал опасной бритвой.
— Ну вот и всё, – сказала он, отложив в сторону инструмент. — Сделал именно так, как вы просили.
Семён Петрович открыл глаза, и дыхание его сбилось. Он покраснел, побледнел, а на лбу набухла вена.
— П-п-т-х, – он не мог подобрать слова. – Да я! Да я тебя за это!
Парень покраснел и отскочил от кресла. Семён Петрович смотрел на своё отражение и не мог поверить, что их больше нет. Вместо шикарных усов на лице красовалась какая-то тёмная полоска. Теперь Семён Петрович стал похож на розовощёкого пупса. От его сурового вида не осталось и следа. Он даже подумал наброситься на барбера и укусить, но, посмотрев на его широкие плечи, понял, что в ответ может получить хороших тумаков. Его жизнь была кончена.
"Как я теперь пойду на работу? — думал Пышноусов. — Что скажет жена Лариса? Как отреагируют соседи по даче? Теперь даже мусор выбросить позорно".
Наконец, он встал и вышел из барбершопа, так и не заплатив за работу. Он брёл по улице и чувствовал себя абсолютно нагим.
* * *
– Бог ты мой! – сказала Лариса, увидев родного мужа без привычных усов.
За сорок лет совместной жизни она привыкла к усам Семёна Петровича. Они приятно щекотали её лицо, когда случались поцелуи. Да что там щекотали, они стали для неё родными. Но теперь перед ней предстал совершенно чужой человек, непохожий на её любимого мужа.
– Ой, Лариса! – махнул Семён Петрович.
Он бросил пальто в прихожей и прошёл к себе в комнату. Пышноусов просидел весь вечер в одиночестве и даже не вышел к ужину. Аромат жареных котлет не смог пробудить в нём зверя.
* * *
– Здравствуйте, Семён Петрович, – сказала молодая секретарша Татьяна.
Она сидела за рабочим столом и пила чай из красивой чашки в горошек.
Семён Петрович ничего не ответил, а лишь насупился и прошёл мимо девушки. Он услышал за спиной хихиканье и сразу же понял, что она смеётся над его усами, а точнее, над тем, что от них осталось. Ему даже подурнело и как-то в груди стало нехорошо.
– Валера! — закричал он на сантехника, который ковырял батарею в приёмной. – Ну какого чёрта у нас воняет возле бухгалтерии? Опять засор?
– Так точно, – не скрывая улыбки, сказала Валера. – Через час устраню.
– И что здесь смешного, Валера? Я что, как-то неправильно выразился?
– Нет-нет, Семён Петрович, всё в порядке.
Семён Петрович знал, что Валера смеётся над его внешним видом. Он знал, но был не в силах как-то на это повлиять.
Всё стало как нельзя хуже, коллеги перестали бояться Пышноусова, словно раньше в его усах жила та самая сила, которая позволял подчинять людей. Ну кто будет бояться человека, похожего на пупса? Они посмеивались за спиной Семёна Петровича и о чём-то шептались. Теперь и плановые обходы производства давались ему с трудом, ведь даже уборщицы смотрели на него с подозрением. Он перестал быть для них авторитетом, а какой-то наглый пекарь, не стесняясь коллектива, нагрубил Пышноусову.
Теперь каждую ночь ему снился один и тот же сон. Будто его усы летают по квартире, а он пытается их поймать. И даже любовь всей жизни Лариса перестала воспринимать его всерьёз. Выходит, что все эти годы он прятался за пышными усами. Вся его харизма и сила была только в усах, в этом маленьком клочке волос.
* * *
"Я жил не своей жизнью, – рассуждал Семён Петрович, глядя в потолок своей спальни. — Но ведь я не тиран, я добрый и заботливый человек. Я всю жизнь прятался за своими усами. Нет, это не моя жизнь! А ведь когда-то меня называли первоклассным саксофонистом, да и в хоре я пел хорошо. Я бросил свои любимые увлечения, ради того, чтобы строить карьеру. Ради того, чтобы иметь власть над людьми. Решено, завтра же напишу заявление".
Семён Петрович не мог уснуть. Он смотрел на спящую Ларису и сожалел, что много времени он посвятил работе, а не жене. Он любовался её морщинками и думал, что она потратила свои лучшие годы на него.
Пышноусов вскочил с кровати и направился в ванную. Он больше не мог ждать, ведь все его сомнения рассеялись, как инверсионный след, оставленный самолётом. Семён Петрович отыскал старую бритву, нанёс пену и принялся удалять остатки усов.
— Ну вот, — сказал Пышноусов, смотря на своё отражение в зеркале. — Теперь-то я другой человек.
Ночь прошла хорошо. Семён Петрович больше не видел сон с летающими усами.
* * *
Впервые за двадцать лет Пышноусов улыбался, обходя родные владения. Он раздаривал щедрые комплименты женщинам и жал при встрече руку мужчинам. Семён Петрович даже подарил плитку хорошего шоколада уборщице Петровне и пожелал ей отличного дня. Работники хлебокомбината не могли признать в нём того, прежнего Пышноусова. Ведь этот был добр и разговорчив.
Да, Семён Петрович воплотил в жизнь то, что задумал ночью. Он написал заявление и через пару недель отпраздновал с коллективом своё увольнение. Пышноусов накрыл щедрую поляну с икрой и крабами. Наконец, Семён Петрович обрёл спокойствие. Он снял маску, а точнее, усы, и стал тем, кто всё это время прятался в его душе.
* * *
Вдоволь отдохнув от тягот руководителя, Пышноусов устроился сторожем на свой родной комбинат. Теперь он пел по вечерам в хоре пенсионеров, а иногда брал в руки свой любимый саксофон. Лариса была счастлива, ведь Семён Петрович перестал говорить с ней о работе, перестал срываться на неё по пустякам. Он превратился в доброго и отзывчивого человека. Отныне Пышноусов собирал для супруги полевые цветы, когда они выезжали за город, и даже называл её моя Ларисочка. Вот такая история произошла с Семёном Петровичем Пышноусовым. Хотите — верьте, хотите — нет. А может быть, вы тоже живете не своей жизнью?
