Тот, кто был мной. Автопортрет (том 2)

еще не закончена, и не будет закончена еще долго. Будет продолжаться она, пока не утратит хрустящий блеск своей силы, пока не вернутся чудовища обратно в море. Пока не покончит с ними суша. Много злодейств устроено морскими чудищами на земле. Разделили они род людской, заставили грызться людей друг с другом, распалили их животные инстинкты во имя личной наживы. Вместо единения с мирозданием заставили род людской возобладать над ним, стремиться подчинить и укротить во имя разграбления и правки его по-своему. Чтобы была суша как дно морское, где морским чудищам вольно.
Но боятся они. Знают они, что не поможет им их повелитель, едва лишь пропадет блеск, слепящий людские сердца и души, подчинивший людское сознание, шлифующий память. Знают они, что чинят своеволие, что идут против всех законов природы и справедливости, что только на дне морском их место. Они знают это уже только потому, что в силу своей природной сущности готовы загрызть друг друга, и без промедления делают это при первом подвернувшемся случае. Ведь на дне морском есть лишь хищники и их жертвы…

  …без окончания… 


Финал 2: Освобождение
…И вот, наконец, он стоял на берегу, стараясь не думать о том, что будет после, что все будет так как он ожидал, но вновь стараясь услышать знакомый до умопомрачения голос, звавший его несколько последних лет. Ее голос, голос той, чье лицо он видел всего раз, но этого было достаточно для того, чтобы память привела его сюда. Ее голос помог ему дойти, ее голос затмил все сомнения и опасения. Будто освежил рассудок, очистил от грязи. И просто удивительно, как много в нем нашлось места для самых разных ярких чувств и желаний. Они теперь были важны, они были целью, его чувства по отношению к ней. Все остальное – проходящие явления, заставлявшие его ранее отвлекаться от подлинного бытия.
Теперь было наоборот. Теперь было только лазурное небо, подсвеченное нежным розовым диском солнца у горизонта, и легкие золотые облака. Где-то там был его Дом. Дом, в котором проходила его ПОДЛИННАЯ жизнь, исполненная ПОДЛИННЫМИ наслаждениями, ПОДЛИННЫМИ событиями. Дом, в котором ждала его пробуждения Она. И открыв глаза, он увидит прежний мягкий взгляд, от которого забывается самый страшный кошмар, не отпускающий сознание так просто, что кажется будто он и есть реальность вокруг.
Он чувствовал свое пробуждение, нет, Освобождение. Дойдя сюда, он будто переступил невидимую границу, отделявшую его от мира, подобно кладбищенскому поезду мчавшегося навстречу собственной гибели. А он всегда боялся оказаться среди обезумевших пассажиров, потерявших даже страх смерти. Про себя он давно уже ожидал чего-то, что выбросит его из этого рукотворного хаоса. Ожидал, верил, искренне верил, верил до слез. Потому что это был не его мир, мир, которому он никогда не был нужен. Этот мир и не вспомнит о его существовании.
И Она смогла услышать его слезы, услышать и увидеть его страх, как всегда делала это раньше. И наверное это она смогла повлиять на очередной его кошмар, наградив однажды даром полета. В один из дней он обнаружил, что способен преодолевать силы земного притяжения. Он не удивился этой резкой перемене в его незаметной, слишком приземленной жизни, понимая, что сила левитации была дана ему с определенной целью. Не удивился сам, и не стал удивлять никого другого: просто хорошо знал о последствиях. Но провел несколько бессонных ночей, наслаждаясь полетами над спящими улицами, во время которых его тело отдыхало после каждого рабочего дня. И эта сила оказалась слишком проста в управлении, чтобы он мог однажды упасть, отдалившись от земли на немыслимое расстояние. Он никогда не позволял себе подниматься слишком высоко.
А потом он увидел Ее, услышал ее голос, родной, знакомый ему, казалось, с незапамятных времен. Он сразу понял, что это она наделила его необычной силой. И даже не его тело, Его самого, запертого в клетке, слишком зависимой от потребностей и удовольствий окружающего ее мира.
Теперь ничто не могло вновь запихать его обратно в эту мучительно тесную камеру. Она помогала ему проснуться. И он уже видел ее лицо, пробившееся сквозь золотисто-розовый закат над бесконечностью океана. И услышал ее голос в своей голове. Она назвала его по имени, назвала Его имя, о котором он помнил. Только Она могла назвать его так. После этого легкий порыв ветра коснулся его лица в то время как Она дотронулась до него ладонями, чтобы вытереть его с трудом разлипавшиеся при пробуждении глаза от слез. Со стороны же могло показаться, что глаза его слезились от напряжения, с которым он пялился на заходящее за горизонт солнце. Голос же, который он слышал, совпадал по времени с криками чаек. И наверняка кто-нибудь счел бы его, мягко говоря, немного странным. В мире, оставшемся за его спиной, его бы поняли лишь единицы, такие же как и он сам, ожидавшие собственного освобождения. Рано или поздно, но им так же помогут.
Он сделал шаг навстречу воде, потом еще один, еще. Где-то внутри подал голос страх, что ничего не произойдет, его дар исчезнет вот прямо сейчас. Но эта мысль длилась ровно до того момента как он ступил водную гладь. Просвет между подошвами его кроссовок и землей составил меньше сантиметра. Однако, сам факт просвета успокоил его, придал уверенности, позволил ему улыбнуться. Да, она помогала ему, протянула руку и не отпускала. Он чувствовал ее прикосновение – приятную легкость во всем теле. В тот момент работало только его сознание, контролируя весь процесс левитации. Переведя взгляд с ног вновь к солнцу, он увидел мягкое лазурное сияние, скрытое вечерним небом. Ее голос исходил прямо оттуда. Там был спасительный выход.
И он устремился вперед, набирая высоту и скорость, подобно самолету, оторвавшемуся от взлетной полосы. Хотя если быть более точным, ему казалось, что это небо мчится ему навстречу в то время как он стоял на одном месте, расправив руки в стороны будто крылья парящей птицы.
Опустив глаза вниз, он увидел как буйствует возмущенный его бегством океан. До того спокойная гладь воды теперь вздымалась черными ледяными волнами, желая схватить ничтожного смертного и утянуть обратно в кошмар всего этого мира. Словно некий страж, упустивший узника, а теперь негодующий в страхе перед неизбежным наказанием за свою нерасторопность. Но даже сквозь исполинскую толщу грозной и смертельной воды отчетливо проступило Ее доброе приветливое лицо. Сияние неба становилось все ярче по мере его приближения к свету, Ее лицо прямо на глазах приобретало все более отчетливые очертания, приближаясь к нему из бездны под ногами.
И вновь он услышал ее мягкий полушепот, призывающий смотреть только на нее. Свет постепенно окружал его, разливаясь из ниоткуда, затмевая черную беснующуюся воду. Теперь он видел только Ее лицо, спасительное лицо.
Дышать стало труднее, тяжесть наливалась во всем теле, опускались слипались веки, с трудом открываясь при пробуждении Дома. А потом стало совсем легко, когда смертное тело отпустило его, рухнув в холодное водяное чрево.
И этот момент его глаза распахнулись, отправив недавний кошмар в небытие…


Посвящается Сергею Лису…