Тот, кто был мной. Автопортрет (том 3)

петли на шее. Давай открыто.
-Ладно, давай открыто, - выдохнул он через секундную паузу, и огонек в его глазах не затухал, - Я хочу чего-то подобного. То, что со мной случилось вчера, достает меня донельзя. И даже сейчас у меня в башке всякие мысли подобного рода. Для тебя – дурные, для меня – вполне естественные. Тот, кого ты вчера видел, я не смогу избавиться от него. Мы с ним неделимы. Можно даже сказать, он позволяет мне быть самим собой, без масок, без фальшивых эмоций. Мне даже легче от этого.
-Ты ей понравился. Людка не скупилась на приятные отзывы о тебе. Но она не в курсе твоей импульсивности. Поверь, я вижу твой интерес по отношению к ней. Но я хочу быть уверен, что твоя импульсивность ее не коснется. Люда очень хороший человек. Она может повлиять на твой норов, я нисколько не сомневаюсь. Вопрос лишь в том, чем все закончится.
Да, он понимал, что я хотел сказать. Его импульсивность не была психическим отклонением, которое можно было бы более-менее контролировать каким-нибудь «Ново-Пасситом» или чем-нибудь вроде того, что рекомендуется к применению в качестве успокоительного средства. Наоборот, срывы являлись для Андрея необходимостью, неким утолением голода или жажды. Он должен был выражать свое недовольство, должен был реагировать на раздражитель (и реагировал) со всей степенью своего естества, так сказать, не притупляя острот. Андрей хотел этих негативных эмоций, которые буквально захватывали его, которые были настолько его частью, что утратить их было смерти подобно.
Как я уже отметил, Андрей был совсем не злым человеком. И то безликое существо внутри него просто не могло не появиться на свет, периодически давая о себе знать. И в нем Андрей чувствовал безотказного союзника.
Но вот появилась Людмила, приятная, милая, добрая женщина, никому не желавшая зла. Лично я ни разу не видел на ее лице каких-то обид или злобы, ни разу не слышал оскорблений в чей-то адрес из ее уст. Она подходила Андрею, была с ним, что называется, на одной волне, они бы нашли общий язык. И вряд ли Людмиле нужны были эти приступы отборной брани, этот крик, этот псих, против которого Андрей оказывался бессилен. Напомню, он мог взорваться на ровном месте, грубо отброшенный существом внутри него на второй план. Пусть на совсем короткий промежуток времени, но полностью беспомощный.
Но еще Люда могла умалить то влияние, которое безликое существо оказывало на Андрея при первом же удобном для этого случае, сжать до критической точки. Со всеми последствиями. Мне были знакомы самые печальные исходы подобных обстоятельств.
-Записывай номер телефона, - тем не менее предложил я, - Она ждет твоего звонка…

конец
Глава 3. В поисках приключений

Сам не знаю, почему это началось с узкой, петлявшей среди множества деревьев тропы, ведшей меня сначала куда-то в овраг, а потом заканчивавшейся у кромки песчаного пляжа вокруг небольшого озера, откуда больше не было никаких прочих троп. Я даже не могу сказать, почему это началось вообще. Знаю лишь, что я всегда оставался самим собой, что мне не отшибало памяти, что я всегда знал о том, кто я при каждом последующем своем перемещении.
Озеро же было просто сногсшибательным местом, в которое мне удалось возвратиться еще не раз. Оно всегда было залито теплым солнечным светом, игравшем бликами на воде, от которых не хотелось отрывать взгляда. Они так и манили как можно быстрее нырнуть и долго не вылезать из их сияния. Вода же была приятно теплой, напоминавшая воду в ванной, куда я стремился после рабочего дня почти бегом. И зайдя в озеро по грудь, я чувствовал как все тело мое находится в приятном трепете, который не отпускал. Я чувствовал как все силы мои, все соки, без остатка покидали меня, чтобы раствориться где-то на казавшемся несуществующем дне. Я не хотел вылезать из озера, просто наслаждаясь его фантастичностью.
И когда я открыл глаза поутру, и понял, что то был всего лишь сон, все было не столь однозначно. Я на самом деле чувствовал себя вылезшим на песчаный берег после длительного пребывания в воде. Я чувствовал ее капли на своем теле, прекрасно понимая, что это был не пот. Кожа на моих пальцах сморщилась, но было до белизны чистой, и пахла сыростью. Лишь волосы на голове оставались сухими, поскольку во сне я так и не нырнул ни разу. Кровать так же была влажной, пропитанной озерной водой, оставшейся на моем теле по возвращении в реальный мир. Надо ли говорить о том, что обнаружив все это, я выскочил из кровати как ошпаренный.
Впрочем, весь день я вновь и вновь мысленно проделывал весь путь по тропе до самой воды. Это место не выходило у меня из головы, я помнил его во всех подробностях, и, чего скрывать, хотел вернуться туда еще раз. Уж какими приятными были полученные мною ощущения там, в воде по грудь.
Однако, следующая ночь бросила меня в поселок Кольчугино, расположенный на территории куда более крупного населенного пункта, название которого я не знал. Во сне я не понимал зачем попал туда, но целью моей была территория расформированной когда-то воинской части. Однако, Кольчугино вряд ли имело отношение к реальному миру, потому что я видел несколько вышек, концы которых терялись далеко в небе, и неизвестно чем удерживаемых от неминуемого падения в случае ветра.
Меня никто не преследовал, никому не было обо мне известно, я был совершенно свободен в своем передвижении в глубине домов и непонятных сооружений. Однако, мне нужно было спешить. Там, в глубинах бывшего военизированного комплекса, находились те, кто был мне нужен. Я не знал о них совершенно ничего, но они ждали моего появления. Все это напоминало какой-то квест в духе «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
Я был совершенно один на улицах поселка. Я пришел ночью, я видел бесчисленное количество звезд в темном небе. Поселок казался спящим, но только казался, и в домах действительно никого не было. Но все вокруг меня было наполнено жизнью, незримой для меня, лишь осязаемой на каком-то особенном уровне восприятия. На другой частоте. Словно это я был призраком в том физическом мире.
И вот в какой-то момент я оказался на улице Полярной, хотя ни названий улиц, ни номеров домов, я не видел, оставаясь нематериальной сущностью в чужом измерении. Я оказался перед дверью, за которой была лестница куда-то вниз, в запыленный подвал. И только тогда я понял, что уже сделал то, ради чего прибыл сюда, и теперь мне следовало уходить. Я пытался вспомнить события между своим появлением с целью найти кого-то на заброшенной военной территории и прогулкой по улицам поселка до двери в подвал, но было такое чувство, будто того, что я пытался вспомнить, никогда не происходило.
Лишь в самый последний момент я услышал чьи-то крики, и понял, что меня наконец-то раскрыли.
-Вот он! Вот он!
Топот ног доносился откуда-то со стороны, и быстро приближался, и дрожь в моем теле только усиливалась. Обагренные кровью мои руки загудели, пронзенные множеством тонких иголок так, что их нельзя было сжать в кулаки и унять неприятные ощущения.
И в последний момент перед тем как меня должны были схватить, сознание выбросило меня в темноту ночи реального мира. Сердце мое отчаянно колотилось, и дрожь действительно овладела мной. Не медля, я скинул с себя одеяло, интуитивно чувствуя нечто очень и очень дурное, учитывая прошлый опыт с озером. Добравшись до ванной комнаты, я щелкнул выключателем, и в свете вспыхнувшей лампочки с ужасом обнаружил кровь на ладонях, сочившуюся из резаных ран. Будто совсем недавно я хватался за что-то, что искалечило мне руки, и заставило их кровоточить.
Неизвестность и невозможность всего происходящего пугали. Мне сразу вспомнилась серия «Кошмара на улице вязов», только без участия Фредди. К тому же, прошлой ночью никакими ужасами и не пахло, да и последнее путешествие по населенному пункту, название которого (как и название улицы, откуда меня вернула в реальность) надежно впечаталось в память, не напоминало кошмар. Оттого я был полностью поглощен мыслями теорией о перемещении души в пространстве во время сна. Но что если не душа, но тело мое каким-то немыслимым, с трудом объяснимым образом могло перемещаться в образах моих собственных сновидений?
Промыв руки под струей теплой воды и с неприятием наблюдая несколько порезов на ладонях, я, на всякий случай, поспешил выйти с Сеть. Поселок Кольчугино, улица Полярная. Вуаля. Есть и поселок городского типа и улица, дома на которой я видел во сне. Что я должен был испытать в эти минуты? Как Кольчугино и улица Полярная, о которых я до того ни сном ни духом? Почему именно там?
Бесчисленные вопросы и мрачные предположения кипели и бурлили в моей голове, после которых я не должен был уже уснуть, периодически рассматривая свои руки. Однако, в какой-то момент темный потолок комнаты посветлел до чистого лазурного неба, а кровать уступила место водной глади у самого берега. Теплая озерная вода приятно ласкала меня всего, едва заметно накрывала с головой. И все, что от меня требовалось, поддаться ей, позволить озеру отмыть мое тело от крови и исцелить все раны.
Днем же я просмотрел свежие криминальные сводки Кольчугинского района, из которых узнал об убийстве молодого человека, тело которого было обнаружено под утро у ворот бывшей воинской части. Парень был зарублен предположительно саблей или чем-то подобным со спины. Орудия на месте преступления обнаружено не было. Велся активный поиск свидетелей.
Я сразу понял, что это было моих рук дело. Я совершил убийство человека, находящегося от меня примерно в полутора тысячах километров, не покидая, при этом, пределов собственной спальни. Я сделал это, находясь во сне, воспользовавшись собственным сновидением как дверью в пространстве, перешагнув огромное расстояние за один миг. В какой-то момент сон перестал быть для меня просто сном. Конечно, многие детали этой аномалии не были мною раскрыты. Но я не сомневался в том, что это сделал я.     
И я был подавлен. Я помнил их крики, указующие наверняка на меня. Меня могли опознать, и топот ног, приближавшийся ко мне до самого последнего момента моего возвращения в реальный мир, мог означать, что барьер между физическим и нематериальным в какую-то секунду рухнул, и я больше не был призраком. И улицы больше не пустовали, хотя и была ночь.
Я боялся уснуть. Напился под вечер кофе, которого раньше терпеть не мог. И все же к полуночи мои веки предательски закрывались, как будто тело оказалось сильнее бодрящего кофеина, желая как можно быстрее предаться долгожданному отдыху после нудного рабочего дня.
Тогда я впервые увидел ее. Я и прежде встречал во сне самых разных женщин, с которыми почти всегда предавался любовным утехам, и пробуждение после них казалось мне самым настоящим кощунством. Однако, ее я обнаружил в том самом подвале на улице Полярной, возле которого меня чуть не схватили в прошлое мое посещение навязчивого поселка. Она была очень сильно похожа на одну хорошо известную мне актрису кино, перенесшую свою молодость на ту, которую я увидел в подвале. Одетая в светлое платье, девушка лежала на грязной мешковине посреди крошечного помещения. Кровь сочилась из ужасной раны у нее на голове, однако несчастная оставалась в