Примерный сын - Глава 12

она, но упрек прозвучал для меня не осуждением, а райским медом.

- Видишь ли, я слышал ваш разговор, этот тип был груб и приставал к тебе, – пояснил я.

- Висенте, я умею постоять за себя.

Корина назвала меня по имени, но оно мне не нравится, и потому прозвучало странно и фальшиво. Я люблю, чтобы женщины называли меня любимый, милый, жизнь моя и все такое, даже толстячком, что большинство людей терпеть не может. Когда же Корина назовет меня любимым, милым или своей жизнью? Впрочем, возможно, никогда, ведь ее родной язык совсем другой. Зато, быть может, назовет меня как-нибудь по-румынски. У Бланки была причуда величать меня Винсенсо, а для Корины я мог бы быть Висентеску.

- Знаю, Корина, потому ты мне и нравишься. Очень нравишься. Именно это я и хотел тебе сказать.

Она ничего не ответила, но какая разница. Я сказал ей истинную правду. Я вспомнил о рекламке, написанной от руки синей шариковой ручкой, которую все еще хранил у себя, и в два часа, когда Корина ушла, поцеловал клочок бумаги.