амбразур в панцире. Старый седой кенгуру, с механическими задними лапами, протезом головы, и выхлопными трубами под ржавым хвостом.
-- Ладом, твоя взяла… -- с горьким вздохом произнес бомбардир Петр Михайлов, -- давай свои вселживые протоколы. Подпишем, сей момент подпишем. Конфузия под Нарвой-городком куда, как тошнее приключилась… нешто, пережили… тут, насупротив того, виктория преславная…
Оборотень-перевертыш, в миг обратившись горбатым карлой, политесно взмахнул шляпой и ловко вытащил из воздуха две новые хартии. Не грязные, не мятые, не рваные. Прапрадед и праправнук представили на документе свои исторические миниатюры – корявый, злой «ПЕТРЪ» и изящный, завитой «Николай» со шлейфом.
Вернув себе первоначальный облик, фельдкурьер посыпал мелким песком свежие чернила, сдул в сторону и спрятал грамоты в кейс. Нагло лязгнул цифровыми замками и защелкнул на запястье наручник. Дружелюбно оскалился, дважды кивнул – Петру Алексеевичу, -- Николаю Александровичу, и направил шаги к выходу. В последнюю секунду произошло нечто, не укладывающееся в голове у Петра Великого, у инженера Гарина, у штабс-капитана Нестерова, у молодой рыси Митрофании и у волшебного кота Злотого, почетного доктора Honoris Causa. В моей и в вашей, полагаю, тоже.
Меланхоличный и печальный, государь Николай Александрович в три прыжка догнал полиморфного колдуна, и загородил собой бронедверь на боковое крыло. Выхваченная, с нежным мелодичным звоном, шашка, шипя, рассекла холодный воздух. Непостижимым движением, бухарское лезвие скользнуло и замерло на шее лондонского денди, чуть касаясь бледной холеной кожи. Стороннему наблюдателю могло показаться, что полковник фехтует гибким хлыстом-молнией из голубого электричества в тысячу ампер.
Межпланетный провокатор не успел обернуться смелым, как перед самым носом возникла определенная возможность вернуться домой безнадежно мертвым. Без головы, и по частям. Пропавшим от спазма недоголосом, метаморфант просипел:
-- Дипломатическая неприкосновенность… господа… статус иммунитета… персона грата…
-- Все это к вам не имеет никакого отношения, -- в словах монарха гудела стальная ненависть, -- поскольку ваша внешность нестабильна, и не может быть определена законным образом. Ни как живое существо, ни как неживое. Наличествует лишь некоторая нефиксированная субстанция, лишь претендующая на возможность экзистенции!
Самодержец Петр Алексеевич, от изумления перестав быть Великим, только и смог, что покачать головой в треуголке с позументами.
— Вот это да, внучек, сказал, так сказал! В мое время и слов таковых никто не слыхивал… -- недоуменно пожимая, при том, известно узкими плечами, -- разве что Яшка Брюс из латынского, або из греческого провозгласит, … так и сам позабудет… чего желал молвить…
При упоминании имени, известного в Европе алхимика и чернокнижника, Джеймса Даниэля Брюса, гость спал с лица, и зашептал хрипло и неразборчиво:
-- Брюса? Брюса – это да… Брюс – сила… Яков Вилемович – серьезный Мастер…
-- Не дергайся! Не заметишь, как голову срежу! – Николай тронул шею лезвием, обозначив тонкую кровоточащую царапину, -- колдовать и не думай! Рассказывай.
-- О чем?.. О чем рассказывать?
-- О том, чего нам знать не положено!
-- Очень далеко и совсем близко, в любой точке трехмерности и во всех сразу… пребывает вне времени от прошлого начала до будущего завершения…
-- «Я здесь и не здесь, я везде и нигде, и тенью скольжу по прозрачной воде», -- Николай Александрович криво усмехнулся и продолжил, -- в стихах не получается, подзабыл немного?
-- П-почему от меня ушла колдовская сила? – курьер перепугался не на шутку.
-- Потому, что клинок на твоей шее – не простой клинок. Против него бессильны любые заклинания и магические движения.
-- Вы же не маг, откуда у вас такое оружие? – почти жалобно спросил колдун.
-- Подарок одного погонщика верблюдов. Спасибо ему, ныне, присно и во веки веков! – правнук встретил удивленный взгляд прадеда и утвердительно кивнул в ответ.
Небольшая пауза проснулась, осмотрелась, освоилась и принялась расти. Только не сейчас, дорогая! В другой обстановке, с другими участниками – пожалуйста. Прекрасна драматическая пауза в спектакле МХАТа. Вкусен кусочек тишины перед тем, как рефери объявит чемпиона. Восхитителен пробел ожидания после произнесенного объяснения в любви.
На допустимом пределе ожидания, гонец принял решение.
-- В космической механике существуют периодические положения. Парад планет, затмение, прохождение, противостояние, возвращение комет… в общем, комбинации, которые можно наблюдать с поверхности вашей планеты. В масштабах галактики это совершенно незначительные проявления гравитационных, магнитных, информационных и темпоральных полей. Вопрос в статистике. Случайные изменения, в серьезном количестве, изменяют силовые вектора пространства. Возникают области, порталы и коридоры, с особыми условиями. Долго объяснять, как и почему так получается. Проще говоря, похоже на льготные зеленые улицы в ваших аэропортах и пограничных терминалах…
Императоры переглянулись и пожали плечами. Петр Алексеевич неопределенно махнул рукой:
-- Давай дальше, что ли…
И принялся набивать табаком шкиперскую трубку-носогрейку.
-- Пропускаю курс небесной механики… на слово мне поверьте… Раз в двадцать лет, ваша планета становится более достижимой и беззащитной, нежели в иное время. Раз в двадцать лет назначается игра. Не верите? Вот, извольте. Сорок восьмой год. Первое столкновение с, так называемыми, НЛО. Над авиабазой в Кентукки зависла огромная металлическая тарелка. Отважились атаковать феномен. Взлетело четыре «Мустанга», приземлилось три. Бесследно исчез пилот Томас Фрэнсис Мантелл-младший, совокупно с аэропланом. Отныне НЛО стали восприниматься не просто как что-то таинственное, но и потенциально опасное. В том же году, в районе Бермудских островов, бесследно растворился пассажирский лайнер Avro Tudor IV «Star Tiger». Тридцать пассажиров на борту.
Откручиваем назад два десятка лет. В двадцать восьмом Александр Флеминг открыл лизоцим и впервые выделил пенициллин из плесневых грибов Penicillium notatum — исторически первый антибиотик. Флемингу удалось выделить вещество, разрушающее бактериальные клетки, — пенициллин. Работу продолжили сэр Флори и сэр Чейн, разработавшие методы очистки пенициллина. Массовое производство пенициллина наладили уже во время Второй мировой войны. Никто не знает истинной причины открытия, сколь успешного, столь и поспешного. Медикамент послужил оружием против микробиологического вторжения в биосферу планеты.
Поехали дальше. Девятьсот восьмой год. На вашу голову валится уникальное природное явление. В июне, около семи утра, по местному, с берега реки Подкаменная Тунгуска заметили яркий болид c пылевым следом, двигавшийся по небу с ужасным грохотом. Пошумело-пошумело, а потом – бац! – и мощнейший выброс энергии всех видов над незаселенной тайгой. Взрыв был слышен на расстоянии более тысячи километров, ударную волну зафиксировали по всему миру. Что это было, и кто это организовал неясно до сих пор. Ну а кому ясно, тот благоразумно воздерживается от выступлений.
Напоследок – про год трех императоров в Германской империи. В течение 1888 года на престоле Германской империи и Королевства Пруссия побывали три монарха из дома Гогенцоллернов — дед, сын и внук. 9 марта 1888 года после короткой болезни скончался, не дожив до 91 года одиннадцать дней, первый германский кайзер Вильгельм I. Престол перешел к 56-летнему сыну Вильгельма, кронпринцу Фридриху Вильгельму, принявшему имя Фридрих III. Бедняга, к моменту вступления на престол был смертельно болен, даже говорить не мог. Царствование продлилось три месяца. После смерти Фридриха кайзером стал его старший сын Вильгельм II, последний монарх Германии. Так агрессоры пытались подчинить своей власти население Земли. Предполагались династические кризисы, самозванство, бунты и переход к диктатурам, военным или клерикальным.
Ваша семья, Николай Александрович, не избежала опасности. Припоминаете? В октябре того же, 1888 года, императорский поезд, без особой необходимости, разогнался до опасной скорости, и на участке Южной железной дороги, у станции Борки, сошел с рельс и рухнул под откос. Император Александр III и члены его семьи остались живы. Удивительное дело! Народу полегло – уму не растяжимо, а августейшая фамилия – ни царапины! Внимательно прочитайте список пассажиров и гостей поезда, Ваше Величество. Не удивляйтесь слишком сильно, обнаружив там имя вице-адмирала Ивана Петровича Края. Вам было двадцать…
-- Да, я помню. Адмирал, вместе с папа́, держал падающую крышу вагона…
— Вот даже как? Заслуживает восхищения. Дальше – Первый Ватиканский собор восемьсот шестьдесят восьмого года. Но я не стану про него рассказывать оттого, что это действительно, предыдущая история. Нынешняя началась жарким летом девятьсот шестьдесят восьмого. И конца-краю для нее не вижу.
-- И какова сия гиштория? – Петр Алексеевич очнулся от неразумения.
-- Уникальная! Человеческая цивилизация создала огромный корпус документальных, научных, художественных и черт знает каких текстов. Причина, скорее всего, в слабой памяти вида хомо сапиенс, или в природной лени. До последнего времени, тексты не представляли опасности, только предмет интереса и любопытства. Но вы сделали фатальный шаг. Тщательно продуманный литературный герой, отныне, получил шанс занять место среди физических экзистенций. Вы сами указали крысам цель. Вот они и ополчились на бумажный носитель. Жгут, грызут, рвут в клочья – истребляя прошлое, лишают будущего. Вот таким образом! – фельдкурьер покосился на клинок, -- будьте благоразумны, Николай Александрович, уберите же шашку, в конце концов! Рука устанет, дернется… вы и значения не придадите, а мне, по вашей милости, полная капутэктомия, по доктору Гийотену… Или я не удовлетворил вашу любознательность?
Наступила очередная неловкая тишина и недоговоренность. Петр Великий курил трубку, кутаясь в облака горького дыма. Голландский кнастер оказался крепок до изумления. Костюм английской шерсти, с иллюзионистом внутри, застыл памятником испуганной респектабельности. Последний российский император, всерьез задумался, но руку держал ровно. Золотой темляк повис без малейшего колыхания.
-- Ухо бы тебе отхватить, сукин кот вселенский… да уж такое искушение… образ святого Петра на ум приходит… не следует поддаваться, -- государь Николай аккуратно убрал лезвие от шеи курьера и водворил оружие в ножны.
-- Премного вами благодарны! – с облегчением выдохнул магический дипломат.
-- Напрасно ты это, Ники! – досадливо прорычал капитан-бомбардир Петр Михайлов, -- Ну, да ладно, чего уж там…
-- В знак признательности, за сохранение моей жизни, позвольте поделиться некоторой полезной для вас информацией. Вторжения следует ожидать, несомненно, по истечении двадцати земных лет. Время на подготовку у вас будет. Однако, есть сверхактуальная проблема, движущаяся в сторону Южного полюса со всех сторон света.
-- Крысы?
-- Нет. Люди!
-- Какие люди? Почему?
-- В результате победы в Ледовой войне, вам причитается наследство.
