кроме неё, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда душа человека таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии.
Есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – моё и Ассоль – останется навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое Любовь! Понял ты меня?
Летика. Да, капитан. Я всё понял. Вы меня тронули. Пойду вниз и попрошу прощения у Никса, которого на днях ругал за потопленное ведро. И дам ему табаку – свой он проиграл в карты.
Артур. Иди и пригласи сюда музыкантов. Уже скоро рассвет и мы снимаемся с якоря, Убей бог, я не доживу до рассвета.
Эпизод 16.
Музыканты ударяют в смычки. Артур улыбается. И под звуки чудесной музыки на берег выбегают все жители Каперны. Слышны возгласы: «Корабль!» «Паруса!» «Красные!», «Алые паруса!» Всех, как взрывной волной отбрасывает назад. Только Ассоль остаётся впереди. Она срывает с головы косынку и машет ей.
Ассоль. Я здесь, я здесь! Это я!
Все расступаются и исчезают. В глубине стоит Артур и протягивает руки Ассоль.
Ассоль. Совершенно такой.
Артур. И ты тоже, дитя моё! Вот я пришёл. Узнала ли ты меня?
Ассоль опускается на колени и закрывает руками глаза.
Всё исчезает.
Эпилог.
Вновь обстановка пролога.
Бам-Гран. И скоро Ассоль увидела, что стоит в каюте – в комнате, которой лучше не может быть.
Тогда сверху, сотрясая и зарывая сердце в свой торжественный крик, вновь кинулась огромная музыка. Опять Ассоль закрыла глаза, боясь, что всё исчезнет, если она будет смотреть. Грэй взял её руки, и, зная уже теперь, куда можно безопасно идти, она спрятала мокрое от слёз лицо на груди друга, пришедшего так волшебно.
Когда на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть экипажа как уснула, так и осталась лежать на палубе, поборотая вином Грэя, которое он обещал Польдишоку выпить и сдержал своё слово.
Держались на ногах лишь рулевой, да вахтенный, да сидевший на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной ваш покорный слуга. Он сидел, тихо водил смычком, заставляя струны говорить волшебным, неземным голосом, и думал о СЧАСТЬЕ.
Ассоль. Счастье, дорогой Бам-Гран, у каждого своё.
Артур. Совершенно с тобой согласен.
Бам-Гран. А кто спорит?
Плыву я в кольцах дыма
Встающего над далью,
Растущего до неба
Огромною спиралью.
Смеюсь я на высотах,
Шепчу в траве густой. В безудержном полёте
Вздыхаю в чистых струях Слежу миров круженье,
И плачу в сухостой. Охватываю взором
Ищу в веках минувших Всемирное строенье.
Следы былых событий, Я – мост над чёрной бездной.
Такие страны знаю,
Чьи имена забыты. Я – свет над вечной мглою,
Неведомая лестница
Меж небом и землёю.
Конец.
1984-2018
