решили заключить временное перемирие, – он не мог не заметить, как при этих словах чуть дрогнуло худенькое плечико, и уголок рта девушки дёрнулся. Следовательно, она всё ещё считает его врагом. Ну, или конкурентом, – почему бы тебе не рассказать правду? Я ведь всё давно понял. Ты очень похожа на своего… Кто он тебе – дед?
Девица впервые взглянула на варвара с уважением и явным интересом:
– Бэл тебя раздери! А ты умней, чем кажешься с первого взгляда! Да и наблюдательный… Твоя правда: конечно, ни из какого я не из Ванахейма. И старый Крамер – мой дед. И он часто рассказывал мне разные… легенды. И случаи. Из его бурной молодости. Но про карту от храма Аттаху он никогда не говорил. И узнала я про неё совершенно случайно.
– Ага. Так это ты подслушивала из подвала, когда мы беседовали. И на моё предложение Крамер запретил мне убивать крыс, которые водятся у него в подполе? Я ещё тогда понял, что он догадывается, что это за крысы. И они ему – не чужие.
– Ну… Всё верно. Это была я.
– А кроме тебя там больше никого не было? В подвале?
– Нет. Да я бы и сама не полезла – я ненавижу чёртовых крыс. Просто кушать очень захотелось. А у нас бочка с солониной хранится там, в подполе. Вот я и… Благо, вход в подпол имелся и с улицы.
– А лук где раздобыла?
– Там же, дома. У деда позаимствовала. А что? Ему он больше не нужен, а мне очень даже пригодится. Стрелять я умею неплохо – тренировалась с семи лет!
– Хм. – но Конан решил не комментировать способности своей гостьи к стрельбе, а уж про то, что сам стреляет с четырёх, вообще не упоминать, – А что сказал дед, когда узнал, что ты собираешься двинуть за мной?
– Не знаю. Я же не говорила ему, что последую за тобой!
Конан фыркнул:
– Ну вот. Задала задачку. Теперь я должен думать ещё и о том, чтоб вернуть тебя домой в целости!
Девушка вспылила:
– Ах-ах, скажите пожалуйста, какие мы совестливые! И добропорядочные! Не много ли ты на себя берёшь, наглый варвар?! Я и сама прекрасно о себе позабочусь!
– Не возражаю. – Конан пожал плечами, – Только имей в виду: сокровища – всё равно мои!
– А вот и нет! Уж я-то законы пиратов, наёмников, и кладоискателей знаю! Кто первым нашёл – получает всё!
– Ладно. Меня устраивает и если ты найдёшь их, а я… Просто отберу их у тебя!
– Размечтался! Фу-ты, ну-ты, отбиральщик!
– А как ты сможешь мне воспрепятствовать?
– Ну… Я… – было видно, как она прикусила губу в сомнении, но нашлась быстро, – Я, конечно, слабее! Но я подожду, пока ты уснёшь, и перережу тебе горло! Ночью!
– Интересный вариант. Сейчас посмотрим. – Конан не торопясь лёг перед девушкой на каменный пол, и протянул ей свой остро отточенный кинжал рукоятью вперёд, – Прошу!
Схватила кинжал Лидия весьма порывисто. И замахнулась тоже сердито. Но Конан глядел ей прямо в глаза, и взгляд отводить не собирался. Лидия, поглядывавшая то ему в глаза, то на его могучую шею, всё же довела лезвие до его горла, и даже начала делать такие движения, словно примеривается, как будет пилить… Однако через полминуты упорной игры в кто кого переглядит, кинжал убрала, и чёлку, лезшую всё время ей в глаза, откинула сердитым движением:
– Отвернись!
– С чего бы вдруг?
– Мне… Неудобно. Ты так смотришь…
– Как живой человек?
– Ну… Да!
– В этом-то и проблема с вами, женщинами. Если с детства не приучены к ратному делу и убийству – не можете вот так, лицом к лицу, убить человека. Решимости идти до конца не хватает. И совесть не позволяет.
А убивать нужно – вот именно – живых! Потому что трупы обычно проблем не создают.
– Да знаю я, знаю… – она подбрасывала кинжал на ладони, сердито хмуря брови, – У деда не было сыновей, а его зятя – ну, моего отца! – убили, когда я была ещё грудным младенцем… Так что стрелять и владеть мечом Крамер меня научил, конечно… Но практики на, вот именно – живых врагах, у меня не было!
– Да и хорошо. Потому что не женское это всё-таки дело. Да и грех это – отбирать чужие жизни. Разве что ты при этом защищаешь свою. Или жизни близких.
– Ну вот ещё, поучать он меня будет! Ты мне ещё морали тут почитай: что хорошо, а что – плохо! Сам-то, небось, поубивал сотни людей – слыхала, в том числе и от деда! За тобой недаром держится слава дикаря и варвара, и тянется длиннющий шлейф из трупов, наёмник чёртов! Моралист лицемерный! – а вот в таком состоянии, в гневе и экзальтации, она очень даже запросто могла ткнуть его кинжалом, поэтому киммериец отодвинулся в сторону, и поднялся на ноги, решив, что проверка закончена. Сказал:
– Всё верно. Я – наёмник. И для меня жизнь врага ничего не стоит. Но!
На поле боя!
Что не мешает мне уважать его, и даже выпивать с ним, и сражаться плечом к плечу, если он в данную минуту на моей стороне. Это не цинизм, как ты могла бы подумать, а банальный реализм. Никогда не знаешь, кто может сегодня или завтра оказаться за тебя, а кто – против. Но морали я тебе читать не собираюсь. Хоть ты и стреляла мне в спину.
Лучше ответь, как ты здесь оказалась.
– Выследила тебя! По твоим следам!
– Смотрю, дед тебя и искусству следопыта научил.
– Да. Что есть, то есть. Тут я даже переплюнула его. Глаз – острей!
– Всё верно. Острей. Потому что молодая. Я и сам в детстве видел куда острей. А сейчас перестань считать меня совсем уж идиотом, – Конан отлично понимал, что после его финтов по запутыванию следов с черепашонком за спиной выследить его было абсолютно невозможно, – И нагло врать. Просто ответь: у деда была копия карты?
– Ну… – по закушенной губе и нахмуренным бровям варвар догадался, что в искусстве врать и притворяться его юная конкурентка пока не сильна. Похоже, не имела достаточно практики, – Да, была.
– И ты её…
– Ага. Стыдно сказать. Но я её у деда выкрала. Ну… Я подумала, что немного денег ему, да и моей матери, на старости лет не помешает.
– А сюда, стало быть, добралась пешком.
– Да. Потом ещё неделю пряталась от этих… Которые тут охраняли. И всё гадала: какого же Мардука ты всё не появляешься! Думала уж было, что ты заблудился!
Конан усмехнулся:
– Точно! Я же – глупый варвар. И где уж мне освоить все эти языки, письмена, карты! Да и чутью моему и зрению – куда там до такой ушлой и пронырливой особы!
– Да! – девица вскинулась, – твоему чутью и инстинктам – далеко до моих!
– Ладно. – Конан старался говорить спокойно, хотя смех так и распирал его. – Есть возможность проверить и твой глаз, и твоё чутьё на клады. Сейчас пойдём осматривать руины, – он кивнул головой, – Храма Аттаху. От меня – ни на шаг!
– Чего это ты раскомандовался, обезьяна перекачанная? Думаешь, раз ты старше, и мужчина – значит, можешь распоряжаться?! Тут тебе – не кухня! А я – не твоя жена! Я буду делать, что захочу!
Конан широко ухмыльнулся, сделав приглашающий жест в сторону выхода из землянки:
– Прошу! Делай. Кинжал только отдай.
На него взглянули. Вначале с недоверием, а затем – и с вызовом. Но комментариев не последовало. Девица фыркнула, словно рассерженная лошадка с норовом, и дёрнула плечиком. После чего порывисто вскочила на ноги, вонзив со всего маху кинжал в раму постели, на которой до этого сидела. Нарочито широким и упругим шагом двинулась на выход. Суму-котомку с барахлишком, как отметил себе Конан, подхватить не забыла.
Сам варвар выйти за Лидией не спешил. Благо, теперь вся землянка, как он и планировал, оказалась в его распоряжении. Однако девушка может оказаться хитрее, чем он думал – и может просто не пойти к руинам. А остаться поблизости, да подглядывать за ним! Конан выждал с десяток минут, после чего вытащив кинжал из доски, и сунув на его законное место в сапоге, выбрался наружу.
Нет, девица действительно решила не мешкать, и осмотреть вначале Храм: её фигурка удалилась настолько, что казалась крошечной точкой уже почти на полпути к Святилищу. Конан подумал, что открытая равнина даёт как преимущества, так имеет и недостатки. Если девушку видно ему, значит, точно так же будет видно и ей его огромную – это нужно признать! – фигуру на фоне почти голого пространства. Где нет ни одного приличного куста или дерева, или хотя бы камня – наверняка не обошлось без стараний тех же псов.
Ладно, пусть себе малышка потешится: поищет в своё удовольствие, поиграется в следопытку. Беспокоило Конана только одно: нужно было предупредить её о возможных ловушках. Но потом он подумал, что маленькой и наглой врунье и гордячке его предупреждения были бы скорее – как красная тряпка для быка. Тем более – раз уж подслушивала, должна знать ровно столько же, сколько знает он.
Ладно, пусть себе идёт. А он тем временем…
Обыск Конан начал методично: с ближайшего ко входу лежака.
Он придирчиво осматривал каждую дощатую раму, переворачивая лежаки, и простукивая каждую доску. Уж слишком необычно толстыми они ему показались!
Инстинкты и чутьё не подвели киммерийца: в шестой раме обнаружился тайник. Расколов мечом одну из досок, чтоб не возиться с расковыриванием хитро сделанной дощатой пробки, Конан обнаружил небольшую полость внутри трёхдюймовой доски. Там очень даже мирно, посверкивая, и маняще переливаясь, лежало с дюжину алмазов и рубинов. Размер, правда, не поражал: Конан видел и владел драгоценностями и покрупнее! Но, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. Нужно брать и то, что есть.
Однако на всякий случай он простучал и осмотрел и остальные лежаки.
Ну и ничего.
Он спрятал найденные камни в кошелёк на поясе. Осмотрел ещё раз внимательно пол землянки, пробуя мечом. Нет: камень, камень везде. Монолитный и твёрдый.
Конан вышел снова на равнину. Никого!
Странно. По его прикидкам девушка уже давно должна бы наиграться в поиски сокровищ в дыре, где и крысе-то найти нечего, да и вернуться. К обеду.
Вдруг острое чувство опасности кольнуло киммерийца прямо в сердце! Бэл его раздери! Похоже, самоуверенная малышка нашла-таки приключений на …!
Со всей возможной скоростью Конан ломанул к святилищу. Он так торопился, что даже не захватил свой любимый меч! Впрочем, чуяла уже его …адница, что тут делу мечом не поможешь…
До руин Конан домчался за десяток минут – всё верно: ноги – длиннее!
Но забежав внутрь, он понял, что и домчись он за минуту – ничего бы это не исправило, и никому бы он уже не помог…
Вдоль одной из стен виднелась явно расчищенная недавно дорожка: надо же. Его конкурентке не откажешь в находчивости и предусмотрительности: ловушки предвидела. Наверняка и камни пола проверяла, чтоб не нарваться ненароком… Но – плохо проверяла!
Потому что примерно в пяти шагах от дальней торцевой стены, возле того самого алтаря, который варвар так пристально рассматривал издали, примериваясь, в полу чернело квадратное отверстие – семь на семь футов. Предчувствуя самое плохое, Конан подошёл, следуя по расчищенной тропке.
На дне ямы, насаженное на отточенные медные штыри, полувисело тело девушки. Похоже, смерть наступила мгновенно – один из кольев пронзил затылок, и сейчас в центре лба бедняжки, застывшим взором вперившейся в равнодушное небо, торчал нелепый окровавленный третий глаз…
Сердито выругавшись, киммериец начал спуск вниз, держась за щели и впадины между камнями – для него эти сорок футов глубины не представляли проблемы даже без верёвки… Себя он корил лишь за то, что отпустил наивную гордячку, не напомнив всё-таки о возможных подвохах и
