безупречно вежливы и всепонимающи: – Конечно-конечно, Александр Александрович, давайте на следующей неделе, в большом бизнесе бывает форс-мажор, хорошего дня.
Вот это фальшивое «хорошего дня» всегда бесило Сан Саныча больше всего, особенно сегодня. Какой, к черту, хороший день, когда ты с утра притащился в офис, тридцать раз поприветствовал каких-то незнакомых людей по дороге, целый день терпишь кучку чудаков, не способных даже чихнуть самостоятельно.
Хороший день – это когда ты проснулся без будильника, натянул шлепки, неспешно выпил кофе на террасе с видом на океан, подставляя лицо теплому солнечному бризу. Вот это хороший день! Прекрасный! Отличный!
А когда у тебя изжога и вторая бывшая опять требует бабла на новую большую хотелку – это очень дерьмовый день. Очередной дерьмовый день. Который ты видишь только из окна автомобиля или с офисного балкона! Который способен ухудшить разве что истеричный звонок акционеров. Поскольку хороших звонков от акционеров не бывает в принципе.
- Александр Александрович, к вам Елизавета Павловна. Если я не нужна больше сегодня, я пойду? – мелькнули в дверях виниры.
- Иди, - легко согласился большой босс, стараясь не смотреть Наденьке ниже пояса и избежать нового приступа головокружения. Что же за наваждение такое, уволить ее что ли к чертовой матери? Хотя и другая будет ничем не лучше. Плавали – знаем.
- Александр Александрович, - протиснулась в кабинет Лизун с неизменным пухлым блокнотом. – Мы предварительно набросали релиз по Северному. Тему экологии включили, там ваша цитата в конце – вообще огонь. Посмотрите?
- Оставляй, завтра гляну, - большой босс неохотно оторвался от городской панорамы и вернулся к рабочему столу. Он прекрасно знал, что сегодня все направления засидятся допоздна, готовя завтрашние доклады, и это ему льстило. – По персональным страницам что-нибудь уже есть?
- Вот предварительная информация, - подтолкнула Лизун к шефу стопку бумаги, готовая к этому вопросу. – Если коротко, то кулинарией у нас интересуется женская половина офиса. Постят рецепты, выкладывают фотки. В основном десертов, выпечки, зож опять же. Мужчины больше коктейлями интересуются, машинами и рыбалкой.
Елизавета застенчиво улыбнулась шефу – дескать, вы сами лучше меня знаете, чем хвастаются в общем информационном пространстве большие мальчики таким же большим мальчикам.
- Каши мелькали в ленте? Кулеши какие-нибудь? Супы? Похлебки?
- Пока ничего такого не обнаружили, - убрала с лица улыбку Елизавета Павловна. – Каши никто не обсуждал. Правда, инженер из проектного выложил фотки с дачи, они всей семьей плов готовили в казане. И девчонки из делопроизводства всем отделом ходили в кулинарную студию на мастер-класс. Пасту готовили с морепродуктами.
Сан Саныч живо представил себе пригожий летний день, румяное семейство у костра и весело побулькивающий плов в котелке. И прямо-таки физически уловил соблазнительный аромат солнца и специй. Желудок стразу предательски заурчал – день без обеда вкупе с кофе давал о себе знать.
Елизавета Павловна застыла перед шефом как фигура детской игры «море волнуется раз».
«И что только у этого клювоноса на уме? Нормальные люди уже ужин дома готовят, а этот сидит насупившись. Теперь вот новая блажь – отследить все темы с кулинарией. Чего ему эта кулинария сдалась на ночь глядя. Точно кукушка поехала от коньяка и безделья. Завтра прогнозы погоды в Гватемале будем отслеживать…»
- В комментариях есть что-нибудь? – спустился с воображаемых гор Сан Саныч. И про себя додумал: «типа, а чего не кулеш готовите, это же тренд сезона!».
- Да нет, - отмерла морская фигура и полезла в стопку бумаг, - в основном лайки, обмен любезностями: «как аппетитно-спасибо-зови в гости-уже все съели». «Все жрете, буржуи, когда народ голодает», «от жрете и слышу» - это тролли какие-то, куда без них. В общем, ничего необычного.
- Продолжайте мониторить, докладывать мне лично, - большой босс возвысился над столом, завершая аудиенцию.
– А вы сами, Елизавета Павловна, какую кухню предпочитаете? Русскую, средиземноморскую? Или, может, практикуете популярное нынче правильное питание? Свекольную ботву, например?
- Да нет особых предпочтений, Александр Александрович, - мозг Елизаветы работал со скоростью хорошего компьютера, пытаясь просчитать, где кроется подвох. – Готовлю, что и все, – супы, курицу, запеканки. Сын у меня очень любит запеканки, ему в основном и готовлю. Сама больше всухомятку».
«С такой работой и поесть по-человечески некогда, какой уж тут здоровый образ жизни, - чуть было не продолжила Елизавета мысли вслух. – Слушаю тут всякий бред вместо того чтобы заварить свежего чайку и помедитировать. Опять за полночь домой доберусь, хорошо хоть сын остался ночевать у мамы».
«Лукавишь ты, Елизавета, - в свою очередь подумал большой босс. – Ишь ты, всухомятку. Не иначе сидишь на каком-нибудь, как его, детоксе, вон кожа да кости остались».
Утро вечера мудренее
С завистью проводив взглядом стройную фигуру (хорошо, что на спине Лизуна нет глаз), большой босс выбрался из кресла и подошел к окну – вечерело, за стеклом жил и дышал большой разношерстный город. Текли потоки машин, мелькали огоньки рекламы, спешили домой белые воротнички. Картинка, которую любят показывать в голливудском ширпотребе в моменты душевных терзаний главного героя.
Сан Саныч всегда любил большие города и очень скучал по ним в разлуке, когда по работе случалось уезжать в какую-нибудь тьму-таракань, куда не дотягиваются вездесущие щупальца большой четверки.
Будучи потомственным горожанином, он был неотъемлемой частью этой стихии и черпал в ней жизненную энергию. Это слабых и никчемных город перемалывал и выплевывал, а сильных натур вроде него оберегал и поддерживал. Так что никакой он не кулешок, не тюря и не размазня. «Сами знаете ху» всем еще покажет, что рано его списывать со счетов.
А с питанием надо что-то определенно делать. К диетологу что ли записаться, подтянуть живот, скинуть пару-тройку кило. Все-таки уже не мальчик, то там прихватит, то тут, одышка появилась, сердечко иногда барахлит.
А может, в качалку записаться? Ходил ведь в юности, даже нравилось. Хотя сейчас и без качалки есть способы обрести фигуру мечты, были бы хорошие хирурги... Вон небезызвестные персоны шоу-биза на старости лет стали краше, чем прежде. И пресс проявился, и мускулатура откуда-то взялась. Вот что банкноты животворящие делают!
В воображении Сан Саныча возникла картинка с загорелым красавцем, лениво поигрывающим бицепсами на фоне заснеженных вершин. Вот не иначе в роду были гордые и свободолюбивые джигиты! Иначе откуда такая тяга к фешенебельным горным курортам?
На автомате бигбосс потянулся к вибрирующему телефону – звонила вторая бывшая, видимо, все с той же просьбой подкинуть деньжат, как будто отступных ей, заразе, было мало. Вот что за существа такие ненасытные женщины – сколько не давай, все равно мало! Как будто у него тут печатный станок стоит под столом. Со дня на день ожидается очередной кризис, а ей приспичило вложиться в очередной провальный стартап. Это же стыдоба, в ее возрасте быть такой непробиваемой идиоткой!
Подождав, пока вибрация сойдет на нет, Сан Санным устало посмотрел на экран - количество пропущенных вызовов с утра выросло вдвое, мессенджеры ломились от непрочитанных сообщений. Так, вторая бывшая (больше половины звонков), сын от первого – наверняка тоже за финансовой помощью, Петрович, Иваныч – порыбачить собирались по-мужски на выходных…
Дальше большой начальник листать не стал. А сообщения вообще проигнорировал. Может же в конце концов солидный топ-менеджер быть очень-очень занят?
Завтра, все дела завтра, было бы что важное, обязательно достали бы. Проверено. А сейчас надо перезагрузиться, залечь в джакузи, попытаться выспаться в конце концов.
- Серег, отчаливаем, - предупредил он водителя, – скорее по привычке, чем по необходимости, закидывая в портфель какие-то попавшиеся под руку бумаги.
Кстати, а что это он не взял в расчет своего водилу? Вроде парень надежный, за работу держится – кормить-то многодетную семью надо, а водил пруд пруди. Вежливый, услужливый, неболтливый. До ночи задержится, дверцу подержит, как настрой осведомится.
С другой стороны, именно такие тихони первыми оказываются на баррикадах. Вчера у станка копошились, сегодня рвут рубаху за равенство и братство. Может, крамольные революционные мысли давно бродят в его не обремененной лишними заботами голове: «Долой буржуев-кулешков, да здравствует равенство верхов и низов!» Тьфу, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Ложная тревога
Просторный холл был пуст. Девушка-ресепшионист – то ли Люда то ли Люба – уже ушла, наверняка спешила на свидание с новым ухажером категории «унисекс» - без медицинского осмотра и не разберешься, парень или девушка.
За стойкой все так же скучал невзрачный охранник, не оживившийся даже при виде начальника. Все шутки-прибаутки «самого» он знал наизусть и приготовился принять очередную порцию «спокойной ночи, служивый».
Сан Саныч тоже приготовился буркнуть дежурную банальщину, как вдруг его ухо, как и утром, уловило противное и прилипчивое «ку-ле-шок».
Большой босс с небывалой для своих лишних килограмм легкостью переместился к ресепшену и весь обратился в слух.
Охранник, годами неблагодарной работы воспитавший в себе невосприимчивость к причудам больших начальников, вытянулся по стойке смирно.
- Вы слышали? Что это было? Откуда? – просипел бигбосс, бледнея на глазах.
- Н-новости смотрю, - служивый на всякий случай отодвинулся от возбужденного шефа – еще удар не дай бог хватит или набросится, с него, неадеквата, станется. – Я всегда вечером смотрю, что в мире делается. Надо же быть в курсе международной обстановки.
- Дай сюда, - Сан Саныч мертвой хваткой вцепился в телефон и нажал повтор.
- А теперь наш специальный репортаж с праздника калачеевцев, посвященного юбилею города. В ознаменование этой замечательной даты горожане при поддержке нашего уважаемого губернатора решили поставить рекорд, достойный Книги рекордов Гиннеса. На главной городской площади они приготовили огромный казан с кулешом. А каким он получился на вкус, расскажет наш специальный корреспондент Иван Опилкин.
На экране появился жизнерадостный молодой человек с микрофоном, за его спиной широко улыбалась и махала в камеру оживленная толпа – должно быть, те самые калачеевцы.
- Мы находимся на главной площади Калачеевска, - верещал специальный корреспондент, оттесняя назад толпу. - Последние минуты отделяют нас от возможность отведать главное блюдо калачеевцев – настоящий калачеевский кулешок.
Камера взмыла вверх, давая возможность зрителям оценить масштабы действа – серое небо с лениво ползущими темными облаками, унылую городскую площадь с замерзшими усталыми людьми, тот самый достойный Книги рекордов Гиннеса казан с кулешом. Главный герой дня кипел, пыхтел и бурчал, всеми силами стараясь соответствовать торжественности момента. Сверху действо чем-то напоминало сценку из преисподней, а сам казан – огромный котел, готовый принять очередную порцию
