"Ваша плоть - трава!"

претензией на красоту, и – серебряные! Для женщин?
– Да нет. Где у вас – самые простые? Типа – из дюралюминия?
– А-а, вот вы про что. – во взоре продавца словно что-то переключилось, но открытого презрения в голос не прорезалось, – Вот они, сбоку.
Кот почти сразу ткнул пальцем:
– Вот этот, пожалуйста.
– Пожалуйста. Две тысячи. – продавец выдвинул на себя ящик под витриной, и достал крест, на который указал Кот. Затем ящик задвинул, а крест упаковал в крохотный полиэтиленовый пакетик.
– Хорошо, – Кот отслюнявил две тысячных купюры из своей сильно истончившейся пачки, – а шнурков, таких, вроде синтетических, у вас нет?
– Нет. Только – цепочки. Простые и серебряные.
– Понятно. Тогда – не надо. – Кот развернулся и собрался уходить.
Продавец сказал:
– Надеюсь этот крест – для крещённого человека?
Сразу Кот просёк опасность:
– Разумеется. Это – для моей внучки. А она – крещённая.
– Ну, храни вас Господь! – но искры подозрения из глаз дотошного парня не исчезли. И Кот прекрасно понял: он имеет в виду, что нехристю этот крест – …рен поможет!
– Спасибо. И вас!
Выйдя, он вздохнул.
Вот повезло, что в совсем уж раннем детстве, когда ездили на лето к родственникам в Самару, другая бабушка – тамошняя, дальняя родственница! – повела его в церковь.
И действительно – окрестила!
Так что крест можно с абсолютно чистой совестью вешать на шею.
Но спать в доме они всё равно сегодня вряд ли лягут!
Уж лучше – комары!..
6. Новые сюрпризы
 
Когда приехал назад в махаллю, долго стучал, боялся даже, что сейчас уж точно – все соседи повыползут: Дрики, похоже, обретался наверху, за углом, поэтому и не слышал: кусты и расстояние глушили стук. Однако когда напарник открыл, Кот понял, что проблема не в расстоянии: Дрики был вусмерть пьян!
Прикинув, что оставалось ещё четыре бутылки эликсира, Кот мысленно присвистнул: да это ж – превышает вдвое обычную норму Дрики! Ну, ту, которую он в состоянии принять, не отключаясь, за сутки! Удивительно, как вообще смог дотопать и открыть!..
– Дрики. Что за серая куропатка?! – это был их любимый «прикол»: по китайски серая куропатка – …уйня! – Ты с чего это так… Разговелся? Прикончил, небось, все наши… Стратегические?
– Кот, друг ты мой разлюбезный! – Дрики улыбался, как дурак, и на ногах держался только на одном энтузиазме, – Не поверишь! Не притрагивался к ним! К запасам… Хотел, как порядочный, вести трезвый образ жизни! Сидел на скамеечке, на верхнем дворе. У крана. А это… – он как бы обвёл самого себя жестами, и внутренним и внешним взором, нахмурился, и не найдя эпитетов, продолжил, – Ну, ты же помнишь – только вчера мы говорили, что если воду из крана спустить – то вполне можно… Пить её!
– Да, было дело.
– Ну пойдём: я тебе покажу! Ты заценишь! Может, нам больше за эликсиром и ходить-то не придётся!..
Холодная рука сжала сердце Кота: не иначе, как у Дрики и правда началась беленькая… Или уж – крышняк съехал! Ведь он наверняка имеет в виду, что наклюкался – прямо из крана! Типа, откуда вытекает теперь не аш-два-о, а – пятьдесят третий…
Забравшись по лестнице на «плато», Кот первым делом отнёс пакет с горячительным, колбасой, лепёшками и самсой в комнату. Затем вернулся к крану. Дрики, любовно поглядывавший то на пластиковую трубу, то на Кота, сказал:
– Вон он, стакан! Там ещё осталось!.. – разумеется, напарник не стоял, а уже сидел рядом с краном, на скамеечке, которую притащил снизу.
Кот взял стакан, полный наполовину. Жидкость… По цвету действительно напоминала их «фирменный» эликсир. Да и по запаху. А ну-ка…
Проклятье!!! И по вкусу!!!
Выматерившись, он выплюнул портвейн. Вылил остатки жидкости прямо в бетонный приямок. Открыл кран. Вот же ж!..
Из трубы в снова подставленный стакан потёк всё тот же портвейн!!!
Подумав, и закрыв кран, Кот прошёл снова в комнату. Взял нашедшиеся четыре бутылки, которые они поставили в углу маленькой комнатки – пустые. Снова открыл кран, и по очереди наполнил все ёмкости – под горлышко. Спросил у напарника:
– А ты почему так не сделал?
– А на фига?! Достаточно ж просто – сидеть рядом, да стакан подставлять!
– Хм-м… Логично. – Кот, однако, не поленился, и отнёс бутылки за калитку. Припрятал в траве, что росла в палисадничке у забора – снаружи. Вернувшись, сказал:
– Я привёз и воду и свечку. Сейчас попробую всё обработать. А ты просто молчи. Вот сиди здесь, как сидишь, и не мешай!
– Намёк понял! Да наздоровье! Правда, дай-ка я напоследок… – Дрики протянул снова к крану руку со стаканом, но Кот стакан отобрал, и прикрикнул на напарника:
– И не вздумай! Может, тут наркоты какой добавлено?! Для глюков – отлично!
– Так ты…
Кот приложил палец к губам:
– Ч-ш-ш-ш!
Нагнувшись к уху Дрики, прошептал:
– Я начинаю думать, что это – никакое не проклятье. А просто хитро…опые соседи пытаются так отделаться от нового соседа! Который им не нравится! Может, кто из местных хотел этот участок – себе!.. Вот и идут на любые подлянки, чтобы… Понимаешь?
– Ну… Да! – впрочем, пониманием как раз глаза компаньона не светились.
Кот вздохнул. Потом передумал, и подхватил Дрики под мышки:
– А пошли-ка, мил друг Дрики лучше – в комнату! Там, на матраце, отлежишься!
Пока я буду работать! Вернее – обрабатывать!
 
Дрики и правда – отключился, и улыбаясь блаженной улыбкой невинного младенца, мирно прохрапел всё то время, пока Кот таскался по участку и комнатам, вначале с баклажкой с водой, брызгая по три раза во все углы, и приговаривая «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!», а затем и с зажжённой свечкой.
Ушло на «обработку» минут двадцать. Зато теперь Кот был более-менее спокоен: он сделал всё, что мог! Осталось провести «контрольную» проверку.
Выйдя за калитку, он достал из травы одну из бутылок. Отпил.
Тьфу ты!..
Вода как вода. Всё ещё ржавая, сырая, и невкусная. Правда, когда занёс её на участок, за забор, ничего во вкусе воды не изменилось: такая же невкусная… Словно с содой. Но несомненно – вода.
Он отнёс и поставил бутылку назад в кусты. Вздохнул. И, оставив калитку прикрытой, и не запертой, направился к соседним воротам.
Это здесь живёт вежливый и культурный мальчик Бахром. И его вежливая и доброжелательная мама Максуда.
 
На вежливый стук (Третий по счёту!) именно мама, как понял Кот, и открыла.
Кот вежливо поклонился:
– Здравствуйте, уважаемая! Вы – мама Бахромчика, Максуда-опа? – женщина кивнула, – Я – Василий Николаевич. Мы работаем на участке вашего соседа, Усмон-бека.
– Здравствуйте, Василий Николаевич. Да, я знаю.
– Извините, пожалуйста, что беспокою… Но у нас с напарником действительно возникли проблемы. С участком уважаемого Усмон-бека. Вернее, не совсем – с участком. А с водопроводом.
– А что с ним не так? – по чёрно-агатовым глазам женщины лет сорока пяти он видел, что она вполне себе на уме, и так и ждёт каких-нибудь страстей и проблем. С участком соседа. Вожделеет, можно сказать. (Был бы Васёк в таком состоянии, как Дрики – ясен пень, не углядел бы таких нюансов. Но сейчас, когда почти протрезвел по дороге…)
– Да вот, хотели напиться, спускали воду из крана, спускали… Думали – рано или поздно пойдёт нормальная. А она всё – ржавая, да горькая. Со вкусом соды. Пить невозможно. Вот мы и подумали…
– Да?
– Не могли бы вы дать нам хотя бы пару пустых пластиковых баклашек? И позволили бы набрать воды из вашего крана? – Кот был уверен, что уж чего-чего, а парой запасных баклажек у такой хозяйственной и запасливой женщины разжиться точно можно.
– А, конечно! – женщина наконец улыбнулась, – Заходите, уважаемый Василий Николаевич. Я сейчас достану баклашки, и наберу их. Или, если хотите – сами наберите.
– Спасибо! – Кот почувствовал облегчение. Если его пригласили во двор, значит – врагом не считают. Вроде бы. – Если вас не затруднит, то лучше – вы!
– Конечно. Минутку. – Максуда ушла куда-то за угол. Кот подумал, что слава Богу, хотя бы языковых проблем нет: Максуда-опа явно из тех практичных женщин, что предпочитают детей отдавать в русские школы. Думая о будущем детей!
За пару минут, пока стоял под балханой, успел рассмотреть двор – вернее, ту его часть, что было видно из узкого тоннеля, образованного полом балханы, и близко стоящими стенами: дома, и стеной, отделявшей владения Максуд-опы от «их» участка.
Ну и – двор как двор. Такой же длины, как и