было скучно. Тогда он закричал:
- Эй, почему не здоровается никто!
Все мальчишки сгрудились возле Борьки. А он забрался на парту и
принялся им рассказывать про болезни. Даже про болезни у него интересно
получалось. Борька веселился вовсю.
В класс вошла Любовь Ивановна.
- Это я пришел, Любовь Ивановна! - закричал Борька и спрыгнул.
- Очень хорошо, Боря. Рада тебя видеть. Рассаживайтесь.
Борька посмотрел на Петрушку. Стародубцев не ушел от Федорова. Тогда
Борька крикнул в их сторону:
- Я тебе говорю - иди на место!
Петя покорно собрал вещи и пошел к нему. По классу пронесся смешок.
Цаплин съехидничал:
- Овечка пошла на свое местечко!
Петя покраснел, повернулся и пошел обратно - к Федорову. У Борьки язык
отнялся - так весь урок и просидел молча. Какое-то нехорошее чувство душило
его. Хотелось плакать, но он кусал губы и не плакал. "А Петька-то каким
оказался... С Федоровым замирился... Ну, все! Плевать. Обойдусь без него...
С Алешкой буду, с Мишкой..."
Прозвенел звонок, школа наполнилась шумом. Борька первым вылетел из
класса и понесся по коридору. Навстречу ему шла бледная Тряпичкина. Увидев
ее, он резко остановился и загородил ей дорогу.
- Почему опоздала?
- У врача была. Пусти.
- Не пущу! - Борька растопырил руки.
Она молча отвела его руки в сторону и спокойно прошла мимо него.
Борька застыл в удивлении.
- Теперь сразу видать, что Тряпичкина больше не псих! - сказал он ей
вслед. Анжела остановилась, посмотрела на него долгим взглядом и тихо
ответила:
- Я теперь другая. И на дразнение плюю.
- А Петька твой с Федоровым уселся, - сказал он. Тряпичкина покраснела.
- С Федоровым? Помирились, значит? А ты как же?
- Плевать! Да у меня друзей полная школа... А мне еще и лучше... - Он
говорил, а у самого дрожал голос и срывался на петушиный крик.
Анжела ему не поверила.
- Боря, - сказала она, - да ты не расстраивайся...
- Это я-то расстраиваюсь?! - заорал Борька и замахнулся, чтобы дать как
следует Тряпичкиной, - пусть не суется куда не надо. Но удара не получилось
- Петя схватил его за руку и сказал:
- Борька, здравствуй! А мы с Сашей побежали тебя искать. - Саша стоял
рядом с Петей и смотрел Борьке прямо в глаза. Борька рассвирепел.
- А чего меня искать? Вон ходи со своим дружком, - Борька зло кивнул в
Сашину сторону.
- Ну зачем ты, Боря! Ты еще не знаешь, что произошло без тебя. Верно,
Анжела?
Сообщение о том, что без него происходили важные события, совсем
доконало Борьку.
- А я знать не желаю! Произошло - ну и катитесь от меня. Эх, ты! Как
маленький - нельзя одного оставить: сразу к Федорову переметнулся. - Борька
схватил Петю за грудь. - Выбирай - за кого? За меня или за него?!
Петя не успел ответить, потому что Федоров узнал в Борьке себя и
засмеялся.
- Да при чем тут "за него или за меня". Давайте вместе, правда, Петя?
Петя кивнул, у Борьки похолодело внутри, он вспомнил что-то знакомое и
закричал:
- Раз так, я - сам с собой, небом и землей! - Чтобы не увидели его
слез, он бросился вниз по лестнице в раздевалку.
"До свиданья - до свиданья!"
В четвертом "в" наступило неожиданное затишье: никто не мог определить,
с кем он и против кого. Особенно трудно было разобраться Веньке и Цаплину. И
вдруг пришло известие, что Федоров уезжает в другой город - к Белому морю.
...Саша последний раз сидел у своего письменного стола. Над головой не
висело ни одного самолета. Давно враги перестали бомбить родной город
Ленинград, знакомую улицу и знакомый дом, где жил длинный язык...
- Саша, собирайся! - вывела его из задумчивости мама.
- Может, мне остаться? - сказал вдруг Саша.
- Как остаться? - не поняла мама.
- С отцом!
Мама задумалась.
- Все-таки я в Ленинграде родился. В школе у меня сейчас хорошо. А
вдруг там - у Белого моря - друзей не найду? И папа здесь живет. Он ведь
хороший у нас - папа!
- Не у нас, Саша, а у тебя!
- Но почему, почему? Помиритесь вы с ним! Мириться не стыдно ни капли!
Главное, чтоб от души!
- Нет, Саша, у нас так не получится.
- Почему?
Мама отвернулась.
Саша обнял ее:
- Конечно, мне с тобой ехать надо! Ты у меня одна. Ну если бы я хоть
что-нибудь понимал четыре года назад, я бы не дал вам разлучиться. Иван
Данилович хороший, но он все-таки не наш, не родной.
- Это кто тут не наш, не родной? - спросил Иван Данилович, входя в
комнату. - Машина ждет!
- Вы, - оробело сказал Саша.
- Я постараюсь! - сказал Иван Данилович. - Очень постараюсь стать
вашим.
Невысокий, он стоял посреди пустой комнаты, и никто - ни Саша, ни мама
- не знали, какой перед ними человек стоял. А перед ними стоял человек,
который на землю глядел, как мы - на звезды, потому что он был
летчик-космонавт.
- Саша, идем! - позвала мама.
Саша искоса посмотрел на Ивана Даниловича и обрадовался за маму - не
надо маме таскать тяжелые чемоданы.
Лена уже сидела в машине. К ней подсела мама. Иван Данилович уселся
рядом с шофером. Саша все смотрел по сторонам и не садился.
- Подождите, я быстро! - крикнул он и побежал.
Навстречу ему бежали Петя, Анжела и Венька с Цаплиным. Все столпились у
машины. На дороге показался Борька. Он медленно шел к машине. Все молча
уставились на него.
- Уезжаешь, да? - сказал смущенный Борька. - А нам-то что делать?..
- Не знаю, - грустно сказал Саша. - Спасибо, что пришел, я боялся... -
Саша крепко сжал Борькину руку.
- Саша, ты пиши! - сказал Петя. - Я тебе отвечать буду. Ведь мы - на
всю жизнь, верно?
- Я отвечать не буду - некогда! - поторопился сказать Борька. - Ты
приезжай, как сможешь. Насчет ждать - буду! Эх!
Венька и Цаплин молчали, как немые.
- Саша, опаздываем! - позвала мама. - До свиданья, ребята!
Но Саша медлил - не хотелось ему садиться в машину. В машине одни
Пономаревы сидели, а он был среди них Федоров и ждал Федорова, который
обещал прийти и почему-то не пришел. Саша крепко пожал всем руки и сел в
машину.
Иван Данилович проверил, как закрыта дверца, и скомандовал:
- В дорогу!
Машина помчалась по знакомой улице, потом - по знакомому проспекту,
потом - по знакомому городу. Ребята остались у дома.
Все тревоги Сашу вмиг оставили, когда машина подкатила к аэропорту.
Потом он, счастливый, сидел в кресле - самолетном! - и удивлялся, почему
никто не кричит от радости, что сейчас полетят. Никто и не закричал. Тогда
Саша не выдержал:
- Летим! Летим! Над нашим городом.
В ослепительном небе он увидел Ленинград. Там жили все свои.
Все-превсе. Самолет летел час, и на земле прошел час. Пролетели семьсот
километров по небу, а Борька прошел один километр по земле.
...Борька отстал от ребят - бабушка ему вывела сестер. Ребята побежали
на школьный стадион, а сестренки на школьный стадион не хотели. Они по улице
хотели - шубки у них были новые, две цигейки, два баранчика-цыганчика. Надо,
чтобы все видели!
Сестренки катились перед Борькой двумя черными клубочками, а он на них
и не глядел, а глядел на небо, по которому летел Саша.
Издалека показался Ванька. Ванька военный был. Погоны на нем были
морские, а на ушанке - капуста. Ванька увидел Красномака и остановился.
- Куда ваши подрапали? - важно спросил Ванька и заложил руки в
рукавичках за ремень.
- На стадион!
- А ты чего?
- Я - привязанный!
- Отвяжись!
- Сам отвяжись - видишь, маленькие!
Гордый Ванька голову набок склонил и посмотрел на маленьких. Маня с
Таней на него уставились - никогда они таких важных и красивых не видели.
Даже Борька не то, даже папа!
- А ты чего? - спросила важного Таня.
- По контроше опять пятерка! - похвастался Ванька. - Я им говорил, что
у них пятерок для меня не хватит!
- А кто это - Поконтроше? - спросила Таня. - Генерал?
Ванька засмеялся:
- А ты чего такая глупая? Контроша - это контрольная!
- Ты глупый! - вступился Борька. Сам он мог их обзывать, а другие -
чтоб ни за что! - Они умнее тебя. Они умные от витаминов!
- От витаминов, от витаминов! - обрадовались девчонки. - А - знаем, В -
знаем, Ц - знаем, А - снова знаем. АВЦА!
- Ерунда! - закричал военный Ванька и побежал по дороге. Он увидел
Андрюху. - Эй, Андрюха, друг! - Откуда ни возьмись, налетели Кеня и Василек.
Борька посмотрел им вслед, и ему вдруг стало так грустно, словно он был
псих какой, а не Борька Красномак! Он задрал голову и закричал:
- Лети, лети, Сашка, да не залетайся - не забывайся!
Наконец-то - конец!
Ребята побежали на стадион, а Петя сказал Анжеле:
- Пожалуйста, не убегай, поговорить надо!
- О чем говорить? - спросила Тряпичкина и отвернулась, чтобы он не
увидел ее лица.
- Ты чего такая грустная? Ведь все хорошо. Мы все - друзья. Борька,
Саша и я.
- Поздравляю, - обронила Тряпичкина. - Со мною, выходит, раздружился?
- Неправда, Анжела! Хочешь, я тебе цветы подарю? У меня деньги есть.
Бежим!
Ей вдруг сделалось жарко на морозе, и она побежала за Петей, обогнав
его. Он погнался за ней, и дальше они бежали вместе.
Обратно шли с цветами. Анжела держала в руках маленький букет. Цветы
были невзрачные.
- Лучше бы бумажных купил, - сказала она, вспоминая упругие розы и
махровые маки, какими торговала старушка рядом с цветочным магазином. - Вот
то цветы были, а эти... Их никуда не воткнешь!
- Петя, здравствуй! - услышал он над собой незнакомый голос. Петя
посмотрел вверх и узнал Сашиного отца.
- Девочкам цветы уже даришь? Молодец!
- Да я...
- Ладно, ладно!
- А Саша только что уехал! - сказал Петя.
- Опоздал я, брат, - понимаешь, на суде был. Помнишь того дядю Яшу?
- Его судили?
- Судили банду Кривого Чура. Дядя Яша свидетелем проходил, он-то и
помог нам всех выловить. А он тоже хорош, какую штуку выкинул: ему сто
пятнадцать лет оказалось. Взяли его на особый учет как долгожителя.
- Я тоже хочу быть следователем, как вы! - мечтательно сказал Петя.
- Оставайся лучше сказочником. Следователей я много знаю, а сказочника
- тебя одного. Чем кончилась твоя сказка?
- Правдой. Я нашел, что искал.
- Удивительно! - сказал следователь. - Не стать ли и мне сказочником?
Он махнул рукой на прощанье и пошел. И Пете показалось, что по городу
идет Саша Федоров...
- Это что, отец Федорова? - спросила любопытная Тряпичкина, которая
молча удивлялась этому непонятному разговору.
- Да.
- А чего он их бросил?
- Не знаю.
- Не знаешь? Все вы не знаете!
Анжела вдруг размахнулась - и дорогой букет полетел в сугроб.
- Ну, знаешь, ли! - возмутился Петя. Он повернулся и пошел прочь.
Анжела побежала в другую сторону.
- Не буду с ним дружить, - шептала она. - Лучше с Ниной буду и с
братом.
Петя поплелся домой. Почему Анжела цветы бросила в снег? Вообще у нее
невозможный характер! А еще Саша уехал. Хорошо бы с ним уехать. Папа-то
уезжает каждый год с друзьями. Хорошо бы уехать с Сашей и Борькой. А
Тряпичкина ждала бы их...
- Ну что, проводил? - спросила
