Ивановна.
- Саша, неужели тебе больше нечего сказать товарищам? - обратилась она
к Федорову.
Федоров тяжело поднялся и встал над партой, словно неизвестной породы
дерево, непонятно как сюда занесенное. Он сгорал от стыда.
- Чего говорить - и так все ясно! - буркнул он. Теперь ему
действительно стало ясно, что он в классе - самый плохой.
- Садись, - сказала Любовь Ивановна. - Драка в раздевалке - безобразие!
Мне стыдно, что мои ученики выясняют отношения кулаками. Ссора Федорова и
Красномака внесла разлад в жизнь класса. Ни я, ни вы не можем заставить их
снова стать друзьями, но мы можем потребовать от них, чтобы они уважали нас.
Вы, Федоров и Красномак, не одни - в классе таких сорок человек, и своей
ссорой вы мучаете их всех. Помните об этом и постарайтесь быть добрее друг к
другу!
- И мне быть добрее? - нарочно прорычал Венька медведем. Класс грохнул
от смеха.
- И тебе, Жбанов. Старайтесь дружить и помогать друг другу!
- Ты пиши, Петрова, пиши! - сказал Сорокин Нине, которая была
секретарем.
- Это записывать не надо, - возразила Любовь Ивановна. - Этим жить
надо!
- Ну не пиши, а живи! - сказал Сорокин.
Домой все шли понурые. Неинтересно стало в классе. В прошлом году все
делали вместе, и бумагу, и лом собирали с песнями. А в этом - не запеть
прошлогодних песен!
Тряпичкина подождала, пока Петя оденется.
- Зачем при всех-то говорить, что я тебе нравлюсь?
- Я правду сказал. Мне все в нашем классе нравятся.
- Но я же девочка. Девочка, девочка! - не слушая его, трещала
Тряпичкина.
Длинная челка упала ей на лицо, и она захлебнулась ею.
- Почему я тебе нравлюсь, ну скажи? - спросила она, откинув челку
назад.
- Ты - красивая! - сказал Петя, не задумываясь.
- Это кто - красивый? - подошел к ним Борька.
- Я, - неуверенно сказала Тряпичкина.
- Ты? - не поверил Борька. - Сплошная страшила! Ты его не слушай - он
врет!
Петя рассердился:
- Я за свои слова отвечаю!
Борька остановился посреди улицы и закричал:
- Ха-ха! Красивая! Тогда и я - красавец! Утиль Тряпло!
Тряпичкина не выдержала насмешек и побежала. Платок у нее съехал на
макушку, а волосы поднял холодный ветер. Петя хотел побежать за ней.
- Куда ты? - дернул его Борька.
- Она простудится!
- Ну и пусть, - сказал Борька. - Подумаешь!
Петя понял, что с Красномаком ему не справиться и остается одно.
- А я, Борька, к Новому году женюсь на ней! - сказал он отчужденно.
- Ты спятил! - закричал Борька. - Не делай этого! Не смей! - затряс он
Петю, отбросив портфель в сторону. Портфель упал в лужу, но Борька не
обратил на это внимания.
- Я слово дал, - сказал Петя.
- На слово - плюнь!
- Нельзя. Я привык слово держать.
- Я ее отлуплю! Она у меня и думать забудет! Это у них вся порода такая
- Тряпичкиных! Все им замуж надо! Вот ее сестра Витьку Розова окрутила.
Плакался он тут, на школьной площадке, сам слышал! Всю, говорит, душу вынула
и растоптала!
Петя испугался, как про душу услышал. Он отдаленно помнил, что душа ему
нужна была для какого-то важного дела.
- Понимаешь, ей главное - фамилию сменить! "Дай, - говорит, - мне твою
фамилию".
- Вот ненормальная! А у меня почему не попросила? Моя фамилия лучше!
Красномак! Что, мне фамилии жалко?! Давай я ей мою фамилию дам - и пусть
катится! А зачем ей красивая фамилия?
- Чтобы не дразнили Тряпичницей и Утилем.
- Чем жениться, давай я лучше дразнить ее не буду. Хоть и трудно будет
отвыкнуть - сколько лет привыкал! Постараюсь для тебя, Петрушка!
- Постарайся уж, пожалуйста!
Невесть откуда подошел Федоров.
- Ты, Стародубцев, извини - я неправ тогда был, на лестнице, неправ! -
быстро сказал он. - И вчера тоже. Больше мы к вам не полезем. Но и вы нас не
трогайте. Вы для нас будете все равно как невидимки, а мы - для вас!
- В молчанку, значит?! - спросил оторопелый Борька.
- В молчанку! - подтвердил Саша, - метнулся за угол школы и пропал.
- Вот артист! - засмеялся Борька. - Здорово на него собрание
подействовало. - И добавил с грустью: - На него вообще все так здорово
действует!
Борька вытащил портфель из лужи, и разошлись они, молчаливые, по домам.
"Надо ускорить наши темпы..."
- Надо ускорить наши темпы! - сказал на совете отряда Миша Сорокин. -
Сколько твое звено, Стародубцев, сдало бумаги и лома?
- Лома - пятьдесят один килограмм, а бумаги - нисколько. - Петя
покраснел. - Мы наверстаем!
- Наверстаем! - передразнил Миша. - Через три дня - мой отчет на совете
дружины!
- Поверь, сегодня возьмемся, честное слово!
- Ладно, - подобрел Миша. - А ты чего, Петрова? На уроке трещишь, а как
дело спрашивают - слова не услышишь без погонялки!
- У меня дела налаживаются, - сообщила Нина. - Федоров и компания
обещали заняться ломом!
- Ну ладно! Значит, ускорим! По домам! - сказал Сорокин.
Петя вышел на школьный двор вместе с Ниной. Шел снег.
- Петрова! Ты куда? - окликнул ее Миша.
- И правда! Мне - в другую сторону. Петя! До свиданья!
Петя вздохнул и посмотрел вслед Нине. Он смотрел так долго, что у него
слиплись ресницы. Он протер глаза от большого тяжелого снега и увидел
Тряпичкину. За ней еле виднелся Ванька-ключник.
- Развздыхался. А сам говорил, что я красивая!
- У тебя красота - своя, а у Нины - своя.
- Не нравлюсь, значит?
- Почему? - удивился Петя и отнял у Тряпичкиной ее тяжеленный портфель.
А ей смешным показалось, что Петя - такой худой и слабый - ее портфель
понес. Но хорошо это было - пусть лучше ее портфель несет, чем Нинкин!
- Знаешь, я Любовь Ивановне рассказала про нашу женитьбу, а она сказала
- глупости!
Петя оледенел. Ввязала сюда Любовь Ивановну! Теперь в классе засмеют,
проходу не будет! А он, дурак, слово сдержать хотел!
- Петя, куда ты? - закричала Анжела. Она догадалась, что Петя обиделся.
Ей показалось, что он навсегда уйдет под мокрым снегом. И от хорошей дружбы
вода останется, вот и все!
- Это еще какая женитьба? - грозно спросил Ванька-ключник и отогнул
коричневое ухо шапки, чтобы лучше слышать. Им овладело мрачное, не
испытанное до сих пор чувство. Не знал, как оно называется.
Анжела на него внимания не обратила:
- Петя, не уходи!
Ванька ощутил в себе богатырские силы. Он обогнал Петю, резко
повернулся и, как баран, ударил ему головой в живот.
Петя повалился, корчась от боли.
- Что ты наделал?
Анжела бросилась к Пете и стала его поднимать. Петя становился на ноги
и снова падал. Новое пальто было в грязи, черная мокрая дорога лежала на
брюках. Ванька стоял тут же испуганный. В голове у него, как будто
будильник, звенели отцовские слова: "Будь моя воля, я б его убил! Два месяца
как свадьба, а Веру бросил!"
Так отец говорил всякий раз, когда Вера плакала. До Витьки Розова
Ванька добраться не мог - тот в Ригу укатил, но до Петьки Стародубцева!..
- Это не для тебя, а для матери с батей! - сказал Ванька и вытер мокрое
лицо. - Я твоих всех женихов бить буду, за вас - дураков!
- Балбес, балбес, двоечник! Ничего ты не понимаешь! Петя ни при чем, я
сама виновата!
- Вот и Верка так говорит, что сама виновата, и ревет все время! Скажу
отцу, что ты... об чем думаешь - он тебе быстро волосы повыдерет! Рубль
давай, а то хуже будет!
Ванька подставил грязную ладошку, и туда упала холодная тяжелая монета,
сэкономленная на завтраках.
- Вставай, ишь разлегся! - на ходу крикнул Ванька. - А еще жених
называется!
Петя кое-как встал. Боль в животе немного приутихла, но дышать было
трудно. Обхватив живот руками, Петя тащился по улице. Анжела несла два
портфеля. Вот уже и дом его показался. Мама стояла у парадной. Она искала
сына среди прохожих.
- Мама!
Мама к нему повернулась и ахнула.
- Что с тобой? Ты весь грязный!
- Упал. Поскользнулся. Хорошо еще - Анжела помогла портфель донести.
Мама выхватила у Анжелы портфель.
- Какая крупная девочка! Неужели из четвертого класса?!
- Я в пятом должна учиться - сидела в первом два года! Поправляйся,
Петя!
- Не забудь про темпы, Анжела!
Мама схватила Петю и повела домой. Она твердила Пете, что уж если с
девочками дружить - только с хорошими.
- Они все хорошие! - сказал Петя. - И при чем тут дружить - пройтись,
что ли, нельзя!
Анжела стояла внизу расстроенная. Вдруг Ванька Пете живот высадил! Что
тогда? И Петю жалко, и Ваньку!
Когда дверь за Петей захлопнулась, ждать стало нечего. Она вспомнила
рубль, который сгоряча отдала Ваньке, и совсем расстроилась.
- И вправду, надо ускорить наши темпы, - сказала она себе и понеслась,
как полная луна над городом, искать грабителя.
У постели больного
Борька снова болел: сестренки принесли из детского сада свинку.
- Свинью, значит, домой притащили? - спросил он их строго.
- Свинку, свинку. Вадик Губошлепов заболел.
- Да вы поймите - у меня дела в школе. Я не могу! - сказал Борька. - Я
ведь самый там главный!
- Раз главный, то чего к тебе друзья не придут? Вот Саша совсем что-то
нас забыл! - сказала бабушка.
- Я с ним раздружился. С ним неинтересно, не то что с Петрушкой!
- По корысти, значит, дружба была, а не по сердцу?
Бабушка ответа не дождалась. Борька задумался, почему раньше ему
интересно было дружить с Сашей, а теперь - с Петей?
Наверное, потому, что раньше Саша главный был, а с Петрушкой наоборот -
главным он сделался. А главным быть - это самое важное! А Саша и Петрушка -
совсем разные. Саша - как кусок стекла - все сквозь него видно, и режешься.
А Петька? Да вроде капустного листка! А сам он кто? Да вроде пожарника. Отец
еще рассказывал... "Жил на свете пожарник. И все время ему пожар чудился.
Все страны исходил - а пожаров нигде не видно. Тогда пошел он к врачу и
говорит:
"Доктор, спать не могу, есть не могу - все мне пожар чудится!"
Врач осмотрел его, выслушал, обстучал, а потом и говорит:
"Откройте рот!"
Открыл рот пожарник, а там у него языки пламени.
"Так у вас, дорогой, пожар внутри!"
Так и у тебя, Борис, внутри какое-то беспокойство!"
"Конечно, беспокойство, - думал Борька. - Учеба - раз! Соревнование по
отметкам - два! А вдруг Петрова по лому обогнала и по бумаге? У нее в звене
сам Федоров!"
Зазвонил звонок.
- Вы свинкой-то болели? - спросила бабушка, прежде чем впустить гостей.
- Я болела!
- И я болел! - сказал Петя, снял шапку и уставился на Борькину бабушку.
А та ему:
- Что, лицо у меня грязное? Некогда мне в зеркало глядеться!
Петя смутился.
- Лицо у вас чистое и хорошее.
Борькина бабушка засмеялась:
- Вот спасибо на добром слове. Будто век ждала. Ты, конечно, Петя, а ты
кем будешь?
- Анжела Тряпичкина.
Бабушка заахала:
- Наш-то однажды всю ночь про тебя говорил и про всякую утиль и лом.
- Бабушка, с кем это ты? - капризно закричал Борька из комнаты.
Он лежал на кровати. Шея у него была вздутая. Голова, между прочим,
гудела. Врач приказал спокойно лежать, чтобы осложнений не было. Организм
был ослаблен ветрянкой.
- Как
