вот такой «идейный»…
Нет уж: лучше сразу всех – туда, где они никому ничего…
С другой стороны – чем тогда его страна лучше гитлеровской Германии?..
Не постеснялись же они в своё время позаимствовать всё того же пресловутого Вернера фон Брауна?! Очень он был нужен. Ну и, разумеется, подгребли и специалистов-медиков. Проводивших в концлагерях, конечно, чудовищные эксперименты… Но так далеко продвинувшиеся в плане контролем над телом. И сознанием…
Эти разработки тоже оказались очень полезны.
Для создания всё того же – оружия.
Подавив в себе отзвуки злости на себя же – за неуместные мысли и эмоции, он прошёл по длинному главному коридору Станции. Вставил универсальный ключ в скважину на двери Йоганссена. Вошёл. Открыл и его кабинет.
Всё верно – полковник тоже кое о чём догадывался.
Не знал только, что противогазы не помогут.
На багрово-фиолетовое искажённое лицо бывшего «начальника» за прозрачной маской он старался не смотреть. Прошёл за дверь туалета, откинул маскирующую планку. Вновь вставил ключ. Повернул.
Ничего не произошло.
Он попробовал ещё раз. Чёрт!..
Мог бы и не стараться – всё понятно и так.
Он – тоже отработанный материал. Всё же…
Он имеет право знать – ПОЧЕМУ.
Вернувшись к пульту, он вставил в скважину резервной системы ненужный теперь ключ, и продублировал вызов.
– Господин генерал, сэр! – отдавать честь в скафандре было не слишком удобно.
– Господин генерал. – тон Андерса был нарочито спокоен. Поскольку продолжать он явно не спешил, пришлось О,Нилу начать решающий разговор самому.
Да, он попался – не вычислил вовремя, что и он, по большому счёту, несмотря на все заслуги и успешные проекты – лишь винтик!
– Я не могу открыть Шахту. – он решил не форсировать. А вдруг всё-таки?.. Хотя… Вероятность механической поломки типа засохшей смазки, или сдохшей прокладки он сам оценивал не выше одной стамиллионной процента.
– Никакой Шахты нет. – тон Андерса стал теплее, чем он мог бы подумать: ещё бы!
Теперь, когда он тоже, словно крыса в норе, заблокирован, и умрёт, говорить можно как угодно.
– Как мне выйти на поверхность и спастись? – он уже знал ответ, но не спросить не мог.
– Никак. Никакой «поверхности» в вашем случае не существует.
– Ах, вот как… Что же… существует?
– Существует довольно большой астероид. Ваша «Станция» действительно выстроена внутри искусственной полости, размером с большую комнату.
Все помещения, перегородки, установка всего оборудования – всё сделано вашими же руками и под вашим же непосредственным руководством. Конечно, вам помогали ещё триста сорок «человек» – специалистов.
Затем в вашу «Станцию» внутри полости были доставлены все необходимые запасы и оборудование: кислород, вода, пища. Металлы, пластик. Даже почва для оранжерейных растений… Компьютеры, автоклавы, муляжи ракет.
И все – буквально до мельчайших и редкостных деталей и потребностей – комплектующие для Проекта.
После чего всю вашу память, так сказать, вернули к… Нулевому циклу. И вы – то есть, персонал – «заселились».
Рабочие же были… эвакуированы, деактивированы и снова заморожены – до обустраивания следующего астероида. После чего вашу входную шахту мы зацементировали. И вы стали вечными пленниками – простите за это слово, но оно наиболее полно отражает суть дела.
– Постойте, генерал, я что-то… Каковы, вы говорите, размеры внутренней пещеры?!
– Десять на двенадцать и на двенадцать ярдов. Она похожа на параллелепипед. Ваша Станция висит в ней на опорных балках, вмурованных прямо в скалу. Нам довольно трудно было обеспечить вас нужной гравитацией.
– Но как же мы все, и со всем нашим оборудованием, здесь размещаемся?!
– Очень просто. Все вы – клоны. Клоны реальных специалистов, мнемонические матрицы с которых сняты и загружены в ваш мозг больше двух лет назад.
(Не думаете же вы, в самом деле, что наша страна и вправду может пожертвовать учёными ранга Хитчмена и МакКарти для даже столь важного Проекта? Нет – это было бы слишком… Расточительно.)
На самом деле сейчас ещё одна генерация клонов этих учёных трудится на проекте Групповых подразделений, а ещё одна – на… Впрочем, это неважно.
Настоящие же специалисты никогда не покидали Землю. И работают в сверхзащищённых бункерах под… Не важно – вне досягаемости противника и его средств поражения!
То есть, вам должно быть понятно, господин Генерал, насколько это удобно: мы можем клоны выдающихся Учёных использовать в трёх, четырёх – и более! – Проектах, взяв за исходную точку начала их работы мнемоническую матрицу любого из этих клонов, уже со всеми их интеллектуальными наработками и полученными новыми знаниями.
Или вернуться к двух-трёх, – и так далее – годичной давности личностному портрету, и подойти к любой Проблеме непредвзято – со свежим, вернее – с высоты, так сказать, исторической перспективы, взглядом…
Возможности – потрясающие. Нет, действительно – потрясающие! Революционные технологии: вот чем мы будем сражаться, а не «пушечным мясом» наших солдат!
Давно прошли времена ненужных жертв и саморазрушительного героизма!
– Минутку, господин Генерал. Давайте всё же вернёмся к вашему покорному слуге. Я не уловил вашей мысли. Что же, все эти… клоны нас и учёных – сидят внутри таких же астероидов, и по окончании – будут?..
– Ну… В принципе, да! Однако спешу пояснить – ведь будут ликвидированы именно клоны. А уж о жизнеспособности клонов вы знаете не понаслышке – не более пяти лет. А микроклоны – так и вообще – не более трёх!
– Вот-вот, про это я и… – тягостное и запоздавшее прозрение пришло к О, Нилу после озвучивания подлинных размеров их «полости». – И как же… выглядят… Микроклоны? То есть… Мы?
– Да вот, поглядите. – генерал поднёс к объективу маленькую коробочку.
Там за прозрачным пластиком…
Да, это были ЛЮДИ.
Пусть в высоту они не превышали десяти-двеннадцати миллиметров, но ошибиться было невозможно: они сидели, ходили, что-то делали в крошечном садике, перед карикатурным, словно кукольным, (А вернее – микрокукольным!) Домиком…
Правда, сейчас они все лежали, отчаянно вцепившись в то, что оказалось под руками – чтобы не удариться: генерал взял коробочку довольно резко. Увеличительная линза, вделанная в переднюю стенку, ясно показывала крошечный МИР.
– Не волнуйтесь. Здесь у меня преступники. Они наказаны за не слишком серьёзные проступки и преступления. А мне служат для демонстрации. А если вы ещё не верите… – генерал повернул голову направо, и обратился к кому-то, стоявшему рядом:
– Господин генерал! Можно вас на пару минут?
Лицо подошедшего через пять секунд человека было О,Нилу хорошо знакомо.
Он брил его каждое утро.
Впрочем, слов в этот момент не нашлось ни у того, ни у другого.
Казалось, однако, что «базовый« вариант Китсона порядком смущён. Очевидно, ему ещё не приходилось вот так, лицом к лицу, сталкиваться с «расходным материалом» в виде… себя.
Через минуту, коротко кашлянув, «сориентировавшийся в ситуации» «мини-клон» О,Нил выдавил:
– Я всё понял. Жить в коробочке… Действительно глупо. Спасибо… Коллега.
Он кивнул своему «оригиналу». Тот тоже кивнул, и, отдав честь, отошёл от камеры. О,Нил мог бы поспорить, что видел блеснувшую в уголке глаза «оригинала» слезу…
Но – что толку с этого?!
Неловкое молчание длилось ещё не менее полуминуты.
– И что же?.. Такое… Пока умеем только мы?
– Да. И уж не сомневайтесь – всё засекречено надёжно.
– А как же тогда этот бедолага Нойерс?
– А-а… Этот. Он был предложен в качестве, так сказать, «козла отпущения», лично мной. Не думал, что вы решите держать его «нераскрытым» столь долго.
Оба снова помолчали. Собственно, говорить больше было не о чем.
– Что с нами… То есть, с астероидом, будет? – без всякого интереса спросил О,Нил.
– Через… э-э… Двадцать минут его подцепят магнитным тросом, и запустят в сторону Солнца. Примерно через ещё пятнадцать часов он войдёт в хромосферу. Вы все…
Сгорите.
– И… Никак нельзя по-другому?
– Нет, господин генерал. И уж вы-то это понимаете, как никто другой!
Секретность и безопасность этого Проекта – превыше всего. Мы просто не можем рисковать! Не имеем права. Быть может это – последний шанс всей Западной Цивилизации. Их слишком много.
Андерс сглотнул, и О,Нил
