те.
– Не понял. Просветите?
– Легко!
Она рассказала ему, какие мысли пришли ей в голову, когда он «спасал» её из лап наёмников. О том, что, как она думала, королева вовсе не хотела убивать её.
– Но что же тогда вы думаете о… Произошедшем?!
– Думаю я, лорд Айвен, что неверно оценила характер и волю своей повелительницы. Она не то, что не хотела убивать меня… А не хотела убивать меня там, в Клауде. И, главное – не хотела, чтоб его Величество даже краешком сознания заподозрил в моей смерти или бегстве, её. И просчитала она ситуацию, надо признать, чётко.
Она хотела, чтоб весь двор знал, что я сбежала с влюблённым в меня мужчиной, предпочтя его – королю! А это, согласитесь, сильный аргумент против меня, как первой фаворитки. И, разумеется, наших тел не должны были найти: думаю, если вернёмся сейчас по этой дороге, легко найдём место, где ещё пара-тройка сообщников копают могилу в смёрзшемся грунте леса! То есть – мы бы с вами отлично «замели следы», и предавались своей пылкой страсти… Где-то далеко от Тарсии.
Поэтому.
Мы с вами, милорд, как это не неприятно, сейчас найдём этих сообщников. Лук, доставшийся вам как трофей, имеется, колчан тоже. Вы их застрелите. – она сделала жест рукой, видя, что он хочет возразить, – Без колебаний и морализаторства, типа, что нехорошо убивать безоружных и беспомощных. Они – не безоружные и не беспомощные. Они – профессионалы. Наёмники. А наёмники знают, на что идут.
Так вот, после того, как мы их закопаем, мы двинемся назад в Тарсию.
Нас там сейчас точно не ждут, и мы легко проедем сельскими дорогами до Милдреда – в объезд любимой столицы. А уж от Милдреда до твердыни лорда Хлодгара мы как-нибудь доберёмся. Заправляет там всем сейчас, насколько я знаю, лорд Жорес.
А уж с ним-то я, смею надеяться, смогу договориться.
Потому что мне сейчас сильнее всего на свете хочется сделать как раз так, как не желала, чтоб я сделала, её Величество.
Хотя бы – назло!
Не говоря уж о пользе для здоровья.
– Но как?! Как вы догадались обо всём этом?! Вы – я это видел! – уже были готовы и к встрече со шпионами-подсадными, и с наёмными убийцами!
Она снова воздела очи к небесам, вздохнув. Но потом подумала, что ничего страшного не случится, если она и правда, скажет:
– Догадалась я на самом деле тогда, когда вы показали мне вашу лапу с так называемыми «похищенными из шкатулки» драгоценностями. Так вот: придётся мне вас, мой милый похититель, разочаровать. Вы в них не разбираетесь. А я – да.
Поэтому сразу увидела, что это не золото и бриллианты, а – позолоченная медь и стразы Звароффски. Так что её Величество нагло провела вас, милорд капитан.
То есть – она знала, что вы попытаетесь запастись средствами при бегстве. Для нашего существования. А фамильных драгоценностей ей лишаться вовсе не хотелось – никто не гарантирует, что наёмники вернут их ей: просто скажут, что не нашли при трупах. Ещё вопросы будут?
Он молча покачал головой.
Очнулся так же, как и лежал в начале – голым и трясущимся от холода. Но когда посмотрел на руки, чуть не завопил. От радости, понятное дело!
Руки – мои.
Но такие, как действительно были в тридцать лет: жилистые, крепкие, с гладкой и упругой кожей… И – ни единой синей прожилки! Гос-споди!.. (Прости, что помянул всуе.)
Ощупываюсь и весь: молодое плотное тело, ни морщинки, ни даже шрамов, которые привык видеть на животе и бедре… Сработало, стало быть.
Тут слышу, как щёлкнуло: по звуку – запоры колпака.
И точно: он откидывается. Сам. Гляжу туда, наружу: все мои десять молодцев пялятся на меня во все гляделки, а кое-кто даже рот раскрыл.
Встаю, выбираясь наружу. Пользуюсь ступенькой. Спрашиваю:
– Долго машина работала со мной?
Сержант, пооткрывав рот, и подведя глаза к потолку, решается:
– Около часа, милорд. Или чуть больше.
Неплохо, чтоб мне провалиться.
И тут до меня дошло!
Вот ведь наглая стерва – обманула, выходит, этого бедолагу лорда Бориса. Да и его теперешнего начальника – лорда Дилени.
Потому что не то, что «управлять» и «направлять» их в блужданиях по подземельям, типа, куда им идти, но и просто – адекватно мыслить в «ремонтируемом» виде – абсолютно невозможно!
Но кто же тогда, и правда – направил роту диверсантов прямо в этот подвал?!
Ладно, меня эти игрища не касаются. Пусть лорды сами разбираются со своей супер-красавицей… И тайными потенциальными союзничками.
Только вот версия о том, что наглая врунья была «жертвой», и «хочет отомстить», как-то… Мягко говоря, бледнеет. Ну, или, говоря совсем уж честно – попахивает!
Но пора бы от абстрактных мыслей переходить к конкретным действиям. Я жив и здоров. Но ещё не свободен. Изображаю замедленность реакций и движений: жалобно стенаю, и разминаю, вращая и массируя, все суставы:
– Проклятье! Словно всё занемело, пока лежал там!
Ладно, нужно одеться. Где мои вещи? Ага: здесь. Лежат, как я их и побросал, неаккуратной кучкой. И, конечно, никто и не подумал обыскать их на всякий случай… Или хотя бы разложить сушиться: всё так грудой и навалено. А хорошо. Потому что не обнаружили, значит, того, чем я собираюсь…
Первую иглу я выпустил из духовой трубки в самого здорового на вид бойца. Смутно помню, что зовут его Питер. Он удивлённо схватился за шею, почувствовав укол, но, вероятно, посчитал его за укус блохи. Поэтому ничто не помешало мне выстрелить в шею второму и в лицо что-то заподозрившему и уже открывшему было рот третьему. Четвёртого, уже полезшего за мечом, удалось уложить вытянутой ногой, для чего пришлось метнуться на пол, и сделать оборот вокруг своей оси, поддев его под коленки стопой. Застигнутый врасплох балбес так хряпнулся о каменный пол копчиком, что больше хлопот с ним не было – так и лежал, дико воя, матерясь, но не делая попыток встать!
После чего малина кончилась, и пришлось всерьёз отбиваться мечом, выхваченным у тоже упавшего к тому времени на каменный пол, Питера. Сержант меня поразил: не стал ничего командовать, или помогать своим, а просто кинулся со всех ног на выход.
Ну уж дудки! Мне совершенно ни к чему, чтоб этот сообразительный (Никогда не поверю, что такой человек может банально струсить!) малый рассказал обо мне, и, главное – моём новом облике! Метнул поэтому в него кинжал, но так, чтоб попасть в затылок не остриём. А рукояткой.
Рухнул бедолага на пол, как подкошенный. Я к этому времени успел зарубить только двоих бравых, но таких медлительных и неумелых (Ну, в сравнении, конечно, со мной, тренированным и коварным!) горе-охранников. Ещё трое какое-то время пытались оказывать сопротивление, но я быстро загнал их в угол, и лишил возможности сопротивляться: первому отрубил руку до локтя, второму перерубил ногу, третьего оглушил ударом меча плашмя по голове. (Вот повезло, что внутри подвала, да, собственно, и замка, все они ходили без касок!) Хлопот с ним после этого не было.
Ну вот и готово. Не зря, стало быть, устанавливал «тонус мышц» на «max», а реакцию – на «fast». Молодец машина, всё сделала от души.
Чуяла моя …адница, что не повредит и использование древнего токсина-курарина. Но тут спасибо племянничку – баловал, доставал мне коллекции «сушённых тварей» из всяких заброшенных, да и не заброшенных, музеев. Природы. Вот шкурка одной лягушки мне и пригодилась: я-то знал, что столь яркая, «кричащая», окраска кое о чём свидетельствует. В частности о том, что её хозяйку лучше не трогать! Насколько помню, аборигены-индейцы просто тёрли свои стрелочки об эту самую шкурку, да поражали ими своих жертв. А что? Очень удобно. И безопасно.
А ещё я озаботился научиться на всякий случай быстро и метко стрелять из духовой трубки: и это вовсе не было «невинной» забавой. Которой предавался только в спальне, недоступный для взоров моих бдительных стражей там, в подвалах Клауда.
Словом, нет в моих привычках ничего такого, что можно было бы рассматривать лишь как праздную забаву, или смешное или нелепое хобби.
Всё рано или поздно окажется нужным и полезным.
Вот теперь я действительно оделся. Потому что, как ни крути, двигаться и сражаться в костюме Адама удобно, а вот ходить – холодно. Приказываю раненным:
– Сидите здесь. Зажмите раны. Перевяжитесь, у кого в карманах есть бинт.
Пришлось повторить, но уже после того, как очередной стрелкой утихомирил бедолагу с копчиком – а то его вопли заглушали мой голос. Ну, завозились, закряхтели мои раненные. Хорошо хоть, орать как резанные тоже перестали: боятся. Оно и правильно: с моим новым лицом мимика у меня должна быть вполне выразительная. А что самое главное, все эти вопли пропали даром. Уж слишком далеко подземелье с машиной от основных помещений замка. Надёжно спрятана древняя реликвия!
Пока два раненных придурка действительно помогали друг другу перевязаться и остановить хлещущую кровь, я подошёл к сержанту. Похлопал по щекам. Побрызгал водой из бадьи, стоявшей в углу. Потряс за грудки.
– Вассерманн! Да сержант же, чтоб вас!..
Он что-то промычал. И разлепил глаза: один, а затем и второй. Хорошо. Продолжаю легко удерживать его на
