—Если считать, что такие болезни — испытание, то и вы тоже проходите испытание, разве нет? Конец жизни определяется, как ты пройдешь последнее испытание. Вся жизнь уже испытание на прочность. Так почему именно вам Бог сказал, что ваш путь кончен?
—Я... — и вдруг остановило его голос сомнение, червь-мысль пробралась в его голову.
— Вы потеряли всех близких и с вами остался только Бог, но это не значит, что нужно обрывать свою жизнь. Вы можете остаться в этом мире еще, хоть и ненадолго. Зато есть шанс не умереть в ближайшее время, а побыть еще с нами. Вам никто не запрещает жить для себя на данный момент.
—Я... — опять не заканчивая фраза, проморгался, повертел головой и устремил взор ровно мне в глаза. — хорошо, вы меня убедили... Я не хочу умирать, но и жить мне не для кого. Я просто остался сам с собой.
—Назначу вам лечение после совещания. Это займет не больше часа. Вскоре вы даже можете начать выздоравливать.
— Спасибо вам, Эяль Хакимович.
—Это мой долг, Захар Ефимович!
Я пожал его слабую руку, которую он еле выставил передо мной. И с улыбкой на лице ушел из его палаты. Сразу выйдя из кабинета, я опять увидел толпу, но уже стоящую в тишине, слышны были лишь перешептывания между некоторыми. Но помимо них я расслышал еще ахи и охи мужским голосом. Это вновь был Новиков. Рядом была пара медсестер и помогала ему... пятна. Пятна как во сне... Боже... В моей голове отпечатаны ровно такие же пятна, только тут они имеют цвет - алый. Тот самый буйный пациент опять выбежал из палаты и из-за чего-то споткнулся, упав слишком неудачно, ударившись головой об кафель. Такие же пятна, как и во сне. Если были пятна, то будут... Нет! Не будет! Совпадение!
Я слышал язвительные, оскорбительные заявления в его сторону. “Что же за халатность”, “Вот бы тебе так приложится”. Вновь прикрикнув, разогнал всех под страхом выговора и штрафа со стороны администрации больницы. Так как я входил в Совет, я мог делать такое. Странно, что Дмитрий Иосифович не пользуется таким. Жир на мозги надавил, наверно.
Я направился в этот несчастный кабинет, где сидели все члены Совета, а также Юрий Михайлович, нервно перебирающий край своей рубашки. И что-то не давало мне спокойствия здесь. Даже особенно мерзкий вид хряка нашего руководителя с огромным пузом, выпирающим из рубашки, штанами, которые явно не подходили ему, становился еще омерзительнее. Все это стало еще больше ужасным, но не это меня волновало. Но что? Мой сон.
Началось обсуждение. Аргументом для увольнения стало неуважение к администрации.
—Итак, считаю голосование открытым. - и все, будто по общему зову Вождя, подняли свою руку. Но не я.
—Позвольте, Дмитрий Иосифович, вы не меньше неуважения проявляете к каждому из присутствующих.
—В отличие от тебя, они хотя бы могут быть послушными! А ты! Бесдисциплинарная свинья!
Звон в голове начался очень резко и неприятно. Юрий встает. Молча. Достает из-под рубашки своей пистолет. Что? Пистолет? Как я не заметил этого?! На нем же только и рубашка со штанами! Как я проглядел? Дальше последовало 5 выстрелов. Придя в сознание, я увидел окровавленных коллег. Кровь струилась из каждого, ведь он повредил им горло, пройдя насквозь сонную артерию.
—Что ты делаешь?! — начал кричать Ветров. - Послушай, сделаю, что угодно, но пощади. - он даже встал на колени перед ним, улыбнувшись очень фальшиво.
Я не в силах был противостоять страху. Будто я должен был бы идти дальше. Меня вкопало в этот стул. Пот начал струиться с меня ручьями, ладони онемели и похолодели. Мольбы Ветрова не помогли ему. Еще один выстрел пришелся ровно ему в лоб, отчего тот упал и как будто в судороге сжался. Все тело сжалось. Ноги вытянулись, локти согнулись, а ладони приняли такую форму, будто берете щепотку соли или перца. Я еле сглотнул густевшую от страха и ужаса слюну. По густоте это уже стало твердой патокой. Рот будто бы свело. Стрелов повернулся ко мне.
—Извини, Эяль, я не стал хорошим другом. - последний выстрел пришелся ровно ему же в лоб. Да, он застрелился.”
***
—Эта его история... Эяль, как же мне его жалко... был онкологом. Когда он успел написать столько?
—Как он поступил к нам вчера, так и настрочил, отдал медсестре и уснул.
—А что стало с тем... Захаром Ефимовичом Боголюбовым?
—Умер, Эяль не успел поставить ему лечение.
После случившегося Фобов Эяль Хакимович попал в психиатрическую болезнь с ПТСР. Он молчал. Лишь его рассказ случившегося дал понимание, что происходило у него в голове и в этой чертовой больницы. Кажется, Город α был болен намного глубже, чем одна больница...
