Инна набралась мужества и, глядя в упор в глаза Паше, заявила:
- Я взломала почту и все социальные сети Самусенко, Свиридова, Оленевой, Богайчука, Комова, Арсеньевой, Ященко. Это оказалось несложно. Мамины древние заготовки сработали. «Социальная инженерия» работает.
- Угу, - Паша был впечатлён, хоть и старался не показывать вида. - А Фирсова? – спросил Паша, продолжая про себя, как о ком-то другом.
- А Фирсова не смогла.
- Почему?
- Как? Как я могла это сделать? – её интонация, растерянное лицо и жесты были такими, как будто она пыталась ему объяснить, что она не то что программно, а физически не могла это сделать, как если бы Паша сейчас подозревал, что она перепрыгнула через трёхметровую стену, но это невозможно, и она выражает удивление. – Да никак!
- Потому что Фирсов меня всегда защищал. И тогда, в апреле, и всегда, - продолжила она, обращаясь к Паше то, как к третьему лицу, то как «ты». - А помнишь, как на перемене парень из «Г» класса мне подножку сделал, я чуть с лестницы не покатилась. А ты поймал его за шиворот и сказал: «Еще раз так ей сделаешь, я тебе палец сломаю». Он, кажется, обделался тогда…
Паша помнил это. Это было по его «пацанским понятиям». Сначала есть мы – наш класс, это наша банда. И никто извне никогда не может никого тронуть из нашей банды. А кто у нас изгой, кто не изгой – это не ваше собачье дело. Мы сами разберёмся. Что происходит в классе, остаётся в классе.
- Как я могла тебя взломать? – её интонация намекала, что «стена», которую, подозревают, она якобы перепрыгнула, оказывается ещё выше, это ещё менее реалистично.
- Я же всё время над тобой так… - Паша недоговорил, намекая на свои подколки, шутки и издёвки.
- Иногда зло. Чаще по делу. А иногда очень смешно! Я, бывало, домой приходила и сама смеялась над твоими приколами и шутками надо мной. А помнишь, как ты меня назвал – «самый ботанический ботан»? Я домой шла, всю дорогу давилась от смеха, на меня прохожие косо смотрели, думали, что нужно скорую вызывать…
Паша вздохнул. Неужели так бывает?
- Ты же знаешь, что я никогда не вру. А тебе я вообще никогда не вру!
Паше захотелось ухмыльнуться от того, что «вообще никогда» это, оказывается, гораздо сильнее, чем просто «никогда».
- Какая ты… Слишком умная… - Паша покачал головой, получилось с упрёком.
Он чувствовал, что она понимает, что это её признание про взломы чужой почты и социальных сетей должно негативно сказаться на его отношении к ней. Она очень сильно волнуется, переживает и изо всех сил старается его убедить, что не нужно негативно к ней из-за этого…
- Я не умная. И не хитрая. Если бы я была хитрая и умная, я бы тебе это всё не рассказывала, - Инна продолжила битву со своими эмоциями. - То, что я знаю, что ДНК – это дезоксирибонуклеиновая кислота, каким образом она несёт информацию, и чем она отличается от РНК – это не умная. Я просто это знаю. Знания и жизненный ум – это две большие разницы.
Паша с серьезным лицом внимательно слушал Инну.
- Возьми сто тысяч или миллион парней, - продолжала она уже твёрже и смелее. - Спроси у них, у каждого – «ты бы хотел быть уверенным, что твоя девушка тебя не обманывает и никогда не будет? Ты бы хотел знать и быть уверенным, что твоя девушка никогда тебе не изменяла и не изменит, никогда тебя не предаст, всегда будет за тебя? И нет, она не тупая». Я думаю, из миллиона ответов ноль ответов будет «нет, не хотел бы». У тебя есть такая девушка.
«Как убедительно! Какая же ты крутая! – подумал Паша, уже не злясь и не сомневаясь. – Так разложила красиво. Так ты о себе…»
Инна перебила его мысли:
- Валя Самусенко через социальные сети собирает каких-то серьёзных, очень нехороших людей, чтобы они избили тебя! Это очень серьёзно.
ГЛАВА 5.
Предупреждён – значит вооружён. Да.
Но…
Сколько же это отнимает сил, эмоций, энергии. Почти в каждом шорохе и движении слышишь и видишь подвох, опасность, почти каждого человека оцениваешь на предмет нападения и готовишься к худшему…
Паша Фирсов тренировался в этот день вполсилы. Даже в треть силы. Вес на штанге небольшой, количество повторений – «еще мог бы столько же раз сделать», ни в коем случае не забить мышцы, не «до отказа», не переусердствовать, не устать. Практически у него получилась длинная разминка, а не тренировка. Чтобы быть готовым, чтобы во всеоружии встретить это самое «серьёзное нехорошее».
Знать бы – когда.
«Совсем крыша у Самусенко поехала. Чего она так бесится? Похоже, не может пережить, что это не она бросила, а её бросили. Нафиг я ей не нужен. Ей только самолюбие важно. Cебялюбие и самообожание. Тьфу, мерзость. Реально она больная на всю голову. За то, что её бросили – а ведь абсолютно по делу, за её вранье и измены, - она нанимает кого-то, каких-то «киллеров» чтобы… Чтобы что? Интересно…»
«Интересно, сколько ждать это нападение. Где? Быстрее бы уже, что ли. А так - нервов не хватит. «Серьёзные, очень нехорошие люди», как сказала Инна. Сколько их будет? Какая цель?..»
«Хорошо, что Иннули сегодня нет. Куда-то её мама срочно припахала, поехали куда-то. С ней, конечно же, теперь через парк вечером по темноте не пойдешь. Да, и днём не надо. Ух, как это жёстко всё, если подумать! Теперь, получается, нужно поаккуратнее с ней встречаться. Пока всё не закончится…»
---
После тренировки Паша намеренно решил идти через парк. Пусть лучше всё случится сегодня. Сейчас он готов.
«Мысли как преступник».
Здесь идеальное место для нападения. Если прикинуть, где он ходит, его повседневные маршруты, то лучшего места – в парке – и времени – после тренировки – нет. Здесь совсем безлюдно в это время. Девяносто девять и девять десятых процентов – это произойдёт здесь.
Пожалуй, осталось только понять – когда. Вот бы сегодня.
Паша зашел на тропинку в парк. Фонари есть, и это хорошо. А вот людей нет.
Не спешим. Внимательно смотрим, что где. Там справа кусты, но неясно, прячется там кто-то или нет. Там подальше виднеется микроавтобус странный. Может это какое-нибудь выездное кафе? Не вспомнить его, не приходит на память, был этот «бусик» раньше или нет. Просто не обращал внимания. Хотя, какая разница, «киллеры» в бусике не будут ездить по парку. Шаурма на колёсах какая-то.
Здесь слева у нас здание старого общественного туалета. Вот тут очень внимательно проходим…
«И это что, каждый день так мне ходить? – засомневался в своих способностях дедукции Паша. - Не факт же, что они прям сегодня и здесь. Это ж я себе напридумал…»
Паша услышал шум шагов сзади, он обернулся – в метрах тридцати шли двое по его дорожке. А вот и трое из-за туалета вышли спереди. И еще двое из кустов сбоку.
Вот и оно! Всё-таки…
- Этот? – вполголоса спросил один в тёмной куртке в капюшоне у товарища рядом.
- Походу, да.
Паша поставил на землю свою спортивную сумку, поднял руки в боксёрскую стойку и попятился спиной к стене старого туалета. Мысли полетели бешенным темпом:
«Запрыгнуть на крышу туалета? Высоко, не успею. На дерево? Кричать? Ух, чёрт, у них в руках палки какие-то. Деревянные хоть или?.. Вот этот здесь чувачок, кажется, хиленький, на него надо лететь, через этого малого хиляка порываться…»
С обеих сторон тропинки парка, по которой только что шёл Паша, на большой скорости, опасно маневрируя и кренясь на повороте, – словно мажоры на своих крутых тачках на дрифте, – вылетели два микроавтобуса. Все присутствующие в шоке застыли – и семерка, пришедшая «наказывать» Пашу, и он сам – разве что крутили головами, пытаясь сообразить, что происходит. Из резко тормозящих «бусов», даже ещё не успевших полностью остановиться, из боковых дверей начали выпрыгивать какие-то люди в камуфляже или полностью в чёрном и в балаклавах и бежать к основному месту действия. Паша посмотрел прямо – от микроавтобуса «с шаурмой» (как это ему показалось тогда) - бежали такие же «братья-близнецы», как и из дрифтовых двух «бусов» на тропинке.
- На землю! Лёг на землю! Руки вперёд, ладонями вверх! – резко кричали люди в камуфляже и в чёрном команды-приказы нападавшим на Пашу парням.
Ослушаться их было себе дороже - кто-то попытался проскочить и сбежать, но был пойман и усмирён ловким броском, его чуть ли не воткнули головой в землю.
Паша глупо продолжал стоять в боксерской стойке, почти прижавшись уже к стене старого туалета, не понимая, что ему делать. На него никто не обращал никакого внимания. Он не существовал для людей в камуфляже. Это была какая-то параллельная реальность без него. Словно он попал в кинотеатр и смотрел фильм то ли в 5D, то ли даже 7D – всё вокруг было настоящее, кроме него самого. Даже захотелось себя ущипнуть, чтобы поверить, что вокруг - это всё происходит на самом деле. Что это не сон, что он ещё существует и жив.
На камуфляжных крутках Паша увидел надписи – «ФСБ».
Действия «в реальности без него» происходили стремительно – лежащих на земле жёстко коленом на лицо, даже казалось, с каким-то хрустом, руки заламываются за спину, наручники «щёлк». В позе буквы «Г» - руки за спиной и высоко, голова вниз, - в меру вежливо – кто-то даже не с первого раза попал во вход в автобус, проверив головой дверь на прочность – семёрку пришедших избить Пашу заталкивали в «бусики».
Паша обратил внимание, что возле кабины одного из микроавтобусов стоят двое, не участвующие во всем происходящем. Один тоже в камуфляже, но без балаклавы, а второй, интеллигентный, в брюках, в расстёгнутом плаще, под которым была светлая рубашка, – смотрят на него и спокойно беседуют между собой. «Значит, всё-таки я ещё не призрак, существую, раз они меня видят», - мелькнула настолько безумная из-за шока текущих обстоятельств мысль у Паши. Если человек в камуфляже – похоже, старший у своих таких же – больше был заинтересован тем, как происходит посадка «гостей» в микроавтобусы, то интеллигент, практически не отрываясь, смотрел на Пашу, хоть и не прерывая беседу.
Всех явившихся «встречать» Пашу в парке упаковали. Люди в камуфляже, включая главного без балаклавы, тоже заняли свои места в «бусах», оставив на пешеходной дорожке только интеллигента в рубашке, брюках и плаще. На контрасте по сравнению с тем, как быстро сюда заезжали, казалось, подчеркнуто медленно и осторожно микроавтобусы развернулись и направились на выезд из парка.
Ощущение сказочной нереальности, как будто он посмотрел интересный захватывающий фильм, для Паши продолжались. Пять минут назад он был один в безлюдном
