рассматривающих пейзаж под крылом.
Вот и сейчас самолет заходит на посадку. Как-то неудобно, я, как и почти все наклоняюсь вперед, не показывать же пассажирам свое "хозяйство".
Только один рядом - "Фил", его также зовут "Сынок" из-за маленького, где-то метр пятьдесят пять, помахал одной рукой самолету, а второй рукой покрутил свой член.
-- Фил, ты, что охренел?! - я не выдержал.
-- А что такого? - Фил дальше продолжал спокойно мыться.
-- Неудобно, стыдно. - я пожал плечами, как-то в голове не укладывалось.
-- Стыдно, у кого не видно, а мне есть что показать. - Сынок самодовольно улыбнулся.
Все вокруг, включая меня, заржали.
Действительно, Филу было что показать. Его хозяйство было размером по колено.
-- Вся сила в "корень" ушла. - прокомментировал Ефанов, он же "Смок"
Фил и Смок были родом из Подмосковья, окончили там техникум связи и поступили в военное училище, тоже связи. Недавно прошел фильм по мотивам Джека Лондона. Вот и прозвали неразлучную парочку за похожесть на главных героев фильма "Смок" и "Малыш".
Мандатная комиссия раскидала их по разным взводам. "Малыш" - в четвертый, а "Смока" - в мой - второй.
Ну, а потом стали нас переодевать...
Сначала новые, как в армии говорят "канолевые", или "муха не ебл...сь" трусы и майки. Потом вещевики (прапорщик и помощник - солдат с вещевого склада), специально приехавшие из училища стали выдавать форму.
Это в магазине хорошо. Берешь брюки от одного костюма, пиджак от другого, смотришь как на тебе сидит. А в армии - фиг. Брюки и куртка идут в комплекте, который никто ради твоего размера разбивать не будет.
Ладно, при моем росте 181см. быстро подобрали. Размер 48, рост пятый. А вот "Попу" - Женьке Попову, с его небольшим ростом, сильно развитой грудной клеткой и плечами куртка нужна 52 размера, а брюки - 48. Дали ему всю форму 52 размера.
Куртка впору, а брюки... На заднице все топорщится, спереди тоже, живота у Женьки нет, поэтому на поясе - одни сплошные складки. "Поп" тут же получил прозвище от Гурова ("Гурыч") еще одну кличку - "Швейк". Если кто читал "Похождение бравого солдата Швейка", так вот Поп был точной копией Швейка с иллюстрации в книге.
Вовка Соколов, также невысокого роста из третьего взвода нашей роты, получил трусы огромнейшего размера. Не долго думая, он заправил трусы в сапоги, поверх майки нацепил ремень, на голову - пилотку. Народ вокруг просто катался по траве от смеха, настолько комично это выглядело.
Хреново также пришлось и Матвееву, прозванного за фамилию "Мотей", у того был рост за 190 см, и ужасно худой. Длинная шея торчала из ворота, как карандаш в стакане. Рукава куртки заканчивались далеко за кистями рук, и руки торчали как палки. Сплошная несуразица.
Был еще один уникум Вадик Полянцев. Ростом и силой Бог его не обидел, откуда-то из глухой деревни, в Красноярском крае. Он был как медведь. Крестьянин и охотник. Мог часами рассказывать, как охотится на любого зверя. Послушать его, так он чуть не с пеленок ходил на охоту. Показывал, как вязать петли на зайцев, как вываривать мох. Много чего еще рассказывал, что нам, в основном, городским жителям было в новинку. А для него это был образ жизни. Он трамвай увидел только в Кемерово. Ноги, как многие охотники, ставил ступнями внутрь. Так ноги меньше устают в пути, и ветки не так хрустят. Последнее для меня было в новинку. Занимался пешим туризмом, и чтобы ветки так меньше хрустели? Тут я ему не поверил. Руки у него были длинные, они свешивались впереди туловища и как-то мотались одновременно , в такт походке. Нечто подобное видел по телевизору, когда громадная горилла-самец ходила. Силища в нем была огромная. Но он добрый. В среде абитуриентов было принято подшучивать друг над другом. Вадика было сложно "завести". Он только говорил:
-- Ну, парни, ну, что вы пристали!
Он не был спортсменом, но когда его выводили из себя, он хватал обидчика и просто прижимал к себе. Кто попадал в его медвежьи объятия, то просто хрипели. Кости трещали, глаза вылезали из черепа, перебивалось дыхание. Почти потерявшего сознание он отпускал, тот медленно оседал, потирая сдавленную грудь или шею. Больше желающих попасть в лапы к Вадику не было. Просто дразнили и отбегали на безопасное расстояние.
Вот и "Поляне" с трудом подобрали форму. Куртка была туго натянута на спине, рукава также, как и Моти, доходили только до половины предплечья, а брюки болтались как на палке. Вадим постоянно их подтягивал, чтобы они не сваливались.
Под стать "Поляне" был и Серега Бровченко - одессит. Тоже высокий. Здоровый.
К штанам и куртке выдавали брючной ремень. Брезентовый. Сколько его не затягивай, все равно пряжка не держала, и ремень распускался, брюки сползали вниз с наших тощих животов, и "мотня" штанов болталась в районе колен.
Когда ремень затянут, а сверху на куртку одевался поясной - кожаный ремень, то получалось, что пряжка накладывалась на пряжку и неестественно торчала, как будто беременный.
Те, кто служил в войсках, показали, что лучше пряжку брючного ремня сдвигать вправо или влево, и там затягивать.
Бывшие солдаты, когда надели форму, то всем сразу стало ясно, что на них она почему-то сидит лучше. Они тут же начали примерять, где лучше ушить галифе, куртку в талии, рукава.
Сразу видно - люди бывалые, знают, что к чему. Ничего, и мы научимся, разберемся.
Тут же начали пытаться наматывать конец ремня одним рывком. Оружие. С первого раза не получалось, зато у бывших солдат это получалось почти мгновенно. Сделал шаг назад, сдернул ремень. И вот оно - оружие! Не нужно никаких нунчак. Тем паче, что они законом приравнены к холодному оружию! Две деревянные палочки, скрепленные веревкой или цепочкой - холодное оружие! За это и посадить могут, если применишь в драке против кемеровских! А это ремень - он при тебе всегда! И даже под парадку можно одеть. Незаметно.
Мы отчаянно махали ремнями, пока наши товарищи переодевались. У некоторых бляхи срывались и улетали. Потом сообразили, что надо внутреннею перекладину немного подогнуть. Тогда и бляха слетать не будет, да, и ремень на поясе расстегиваться не будет.
Выдали также и сапоги. Яловые. Тяжеленные!!!! И портянки. Ну, те кто служил в армии и деревенские быстро их намотали, а вот остальные...
Я старательно наматывал портянку, но она все равно распускалась, и когда засовывал ногу в сапог, то при прохождении по сапогу она умудрялась сбиться в один комок, либо нога проходила внутрь сапога, а портянка оказывалась наверху. Потом я сделал проще. Расстелил портянку поверх отверстия голенища и просунул ногу внутрь. Потопал. Вроде ничего. Нога в портянке защищена от тяжелого, грубого сапога. Только вот по бокам, в районе щиколотки, дави т сапог на незащищенный участок. Пока пойдет, а потом научусь!
У моих товарищей также не особо-то получалось. Многие поступали также как и я, махнув рукой на такую учебу.
Вообще я смотрю, что часто важна форма, а не содержание.
Старшина роты, солдат из войск Бударацкий Коля скомандовал:
- Рота строится!
Построились.
- Бегом марш!
Ёшь твою меть! Первые пятьдесят метров мы осилили быстро и легко. А вот потом....
-- Твою мать, портянки! - хрипел кто-то сзади.
-- Что за пидар их придумал?! - вторили ему.
-- Не могли просто носки оставить! - подхватывал третий!
-- И так четыре года?
-- Все двадцать пять!
-- Не звизди. 4 года в училище, а офицеры в носках.
-- Сапоги тоже придурок придумал!
-- У солдат - кирзовые - они легче!
-- Зато зимой теплее.
-- Ага летом как в печке!
-- Так зима в Сибири восемь месяцев!
-- До зимы дожить надо. Такими темпами, я ноги сотру до яиц. В инвалидном кресле буду кататься.
-- Замковзвода! Разговорчики в строю! - Коля Бударацкий бегал вдоль строя.
-- Вот еблан, разорался!
На Бударацком надо остановиться более подробно. Это был, с нашей точки зрения полный придурок. Ростом около метра семидесяти пяти. Худой, жилистый. Затылочная часть была гораздо шире лицевой части головы. Вытянутое как у лошади лицо, близко посаженные глаза, отвисающие тоже как у лошади губы. Лицо, или морда лица, было обезображено крупными оспинами.
У "Буды" был хронический насморк, он втягивал в себя сопли, долго их жевал, потом, в зависимости, от настроения либо сплевывал их либо проглатывал. Кто его поставил старшиной - одному Богу известно. Наверное, такой же даун. Ну, а как он прошел медкомиссию и сдал экзамены, полагаю, что и Бог не знает, это дело рук дьявольских.
Пробежали пять километров.
-- Перемотать портянки, строится! - командовал Буда.
Я вытащил ногу из сапога. Мать моя! Вся портянка сбилась в районе щиколотки, на второй ноге ситуация не лучше. Ноги красные. Но не сбитые. Набитые сапогами. Но не сбиты в кровь, как у многих.
-- Я ногу в кровь сбил! - захныкал Правдюков ("Правдоха"). - у него действительно правая нога была сбита. На портянке были видны следы крови.
-- И что? Все сбили, нам тебя на себе тащить? Звиздуй вместе со всеми. - зло отреагировал Сехин.
Сехин был из многодетной семьи. Всего детей было двенадцать, он был девятым. Сам из деревни. Все делал обстоятельно. Он и портянки мотал умело. Не нога в портянке, а куколка. Было видно, что и сапоги носить ему не впервой, и заломлены они были у него сзади правильно. Это значит, что первая складка, что проходила сзади, заломлена как можно выше, тогда и не терло ногу.
-Строиться! Бегом!!! Ма-а-а-рш! Отставить! - многие по команде уже начали движение, но тут же останавливались и утыкались в спину впередистоящих, иногда и наступали на ноги.
-- Блядь, поаккуратнее! Не видишь что ли! -- ворчали передние.
-- По инерции. - оправдывались задние.
-- Жрать надо меньше, а то брюхо вперед несет.
-- Не звизди!
-- Сам заткнись. Сейчас по зубам получишь!
-- Чего?
-- Разговорчики в строю! - жевал свои сопли Буда - По команде "Бегом" руки сгибаются в локтях, корпус поддается вперед, а по команде "Марш!", все с левой ноги начинают бег. Вся рота - одновременно!
С учетом того, что вся рота стояла на мокром склоне, и приходилось бежать вниз, то как-то не слабо представлялось, как это будет.
-Бегом! Марш! Отставить!
С громкими матами в адрес Буды часть третьего взвода соскользнула вниз и врезалась в наш взвод, мы - в первый взвод.
-- Блядь! Сука!
-- Твою мать!
И другие маты неслись из строя. Все в новой форме плюхались в осеннею грязь и съезжали в низ. Форма новая быстро пачкалась.
В меня врезались и, пытаясь удержать равновесие, размахивая руками побежал вниз по склону, рядом, Серега Мазур, также махая руками врезал мне в плечо и я покатился. Оба упали, врезаясь в строй первого взвода. И упали!
-- Ёкарный потрох! - я пытался встать, скользкая, грязная трава, грязь под ногами.
Мимо с матами пронесся Олег Алтухов. Опираясь на руки сзади и по-крабьи, боком отполз в сторону, встал, стал оглядывать себя. Зад на брюках, рукава сзади по локоть были в грязи. Серега Мазур пытался отряхнуться.
-- Не дергайся, Серый, пусть высохнет. - посоветовал я. Наклонился и о траву оттёр
