у одного, а у сразу у нескольких. И суммы были приличные. Рублей по 100. Много. Родители несколько месяцев откладывали на билет сыну. А тут...
Что только не делали чтобы вора вычислить. Случайно дневальный увидел ночью тень в спальном расположении. И заорал:
- Рота! Подъем! Вор! - и свет врубил!
А дело было часа в два ночи. Самый сон. Но курсант спит как убитый до команды "подъем". Будь то команда в положенное время или раньше. Инстинкт. "Подъём" -- значит, подъём!
И рота вскочила. И смотрят сонные мужики, что воренок с чужим военным билетом ("военник") в руках, и деньги торчат из билета.
Это в детективах нужно проводить следствие, собирать улики, фотографировать отпечатки пальцев. В армии все проще. Попался - получи!
И начали рихтовать ему фигуру... Кто чем. Тут дежурный по роте вбежал. Памятуя, что может вылететь из училища за покалеченного вора, бросился в толпу, отчаянно вопя:
- Не дам! Пацаны! Меня же выгонят!!!
Дневальные тоже сообразили, что в случае увечий, вылетят и они в войска и также перешли на сторону адвокатов. Хотя при этом с удовольствием вымещали злобу на воришке. Тем более, что у одного из дневальных отпуск накрылся из-за пропажи денег. Предстояло зависать в одной из кемеровских общаг, где кроме пьянства и блядства ничего не было. С одной стороны - неплохо, привычно, но родителей тоже хочется увидеть...
Втроем они вытащили вора из кучи "рихтовальщиков".
Дежурный по роте открыл замок и откатил решетчатую дверь оружейной комнаты ("руж.комната" "оружейка") и забросил туда вора.
Сам дежурный повис на двери, дневальные прикрывали ему спину. Народ побесновался, но видя, что ничего не выходит затосковал. Так все хорошо начиналось, и все разом прекратилось. Даже душу никто не отвел толком. Все были в нижнем белье. Без ремней, без сапог. Кто решил порезвиться в волю побежал обувать сапоги, хватали ремни. Но пока они экипировались, веселье кончилось.
Вот она - воровская харя. За решеткой маячит, а не достанешь! И тут кто-то сообразил. В роте стояли лыжи. У каждого курсанта своя пара. А на лыжах - лыжные палки. Алюминиевые, с пластмассовыми круглыми кольцами. И пошла потеха по- новой!
Народ стал хватать эти палки, двумя ногами прыгаешь на пластиковое кольцо - оно слетает, и полученное копье швыряешь через решетку в обезьяноподобного вора! Ладно, от одной палки можно увернуться, можно от двух, а от десяти, одновременно летящих? Вряд ли. Пара-тройка всенепременно попадет.
Каждое удачное попадание встречалось дружным, радостным криком нападавшие и хныканьем загнанного вора.
Кричали и бесновались и плясали в боевом танце как дикари племени мумба-юмба после удачного попадания в мамонта.
К сожалению чуть больше двухсот лыжных палок быстро закончились. Пришлось бежать в соседние роты. Там уже заинтересовались подозрительно веселым шумом. В армии мало развлечений. А когда узнали в чем дело, то "пришли в гости со своим угощением" -- лыжными палками.
Каждая дверь, окно в оружейке стоит на сигнализации, которая выходит к оперативному дежурному. И всякий раз перед вскрытием, дежурный по роте докладывает оперативному дежурному по училищу и спрашивает у него разрешения на вскрытие руж.комнаты.
А тут! Два часа ночи! Сработала "сигналка" о вскрытии. Прямой телефон никто не берет, телефон внутренний никто не берет! Прямо хоть караул вызывай. Нападение. Не меньше. Курсантов либо убили, либо блокировали, а сейчас воруют оружие. ЧП!
В расположение роты ворвался дежурный по училищу. В пылу боя его никто не заметил. Все увлечены забиванием обезьяны в клетке. На все крики майора никто толком не реагировал. Видно голос у того слабый был. Он с какой-то кафедры был. Не строевой офицер. А вот когда пара выстрелов из ПМ грохнуло в казарме, то заметили пришедшего.
"Обезьяну" отчислили, заставив через родителей возместить те денежки, что спёр, а иначе бы посадили со всей пролетарской ненавистью. Дежурного по роте и дневальных поощрили за смекалку - не наказали. А это самое главное. И не отчислили.
В армии не наказали - считай, что поощрили.
Так что тема воровства стояла остро в училище. Только одно украсть деньги у товарища, а другое - монополизировать служебные утюги - это большая разница! И упереть что-то у другого подразделения - не есть воровство.
- Ну, что, мужики, тогда, по-тихому, занимайте утюги. На взвод, и на всю роту. Если кто будет шуметь - сразу в рыло, а мы там подтянемся. - я махнул рукой.
- Главное 41 роте ничего не давать.
Отчего у нас мы так сразу невзлюбили эту роту?
Видимо от того, что из числа абитуриентов этой роты в ночной поход в Ягуновку почти никто не ходил. И к ним сразу прилипли обидные клички: "чмошники" и "задрочи" (в данном случае это имя существительное).
Я пошел к старшине получать на взвод фурнитру - погоны, петлицы, эмблемы, подворотнички. Там уже стояли остальные замковзвода. Первого четвертого были из войск и оба местные. В первом - Глушенков, в четвертом - Тихонов. Они были на равных с Бударацким. Меня и "замка" третьего взвода Авазова они считали "зелеными" и относились покровительно, зачастую с издевкой.
- Что это у вас, товарищ курсанты, так взвода плохо бегают? А? - Бударацкий хотел покуражиться, показать кто в доме хозяин.
- Видимо потому что старшие товарищи плохо научили их плохо мотать портянки. - парировал я.
- Это я что ли должен мотать вам портняки? Зеленые? Духи! - Буда начинал закипать. - да, знаешь как в войсках учат? Одел форму - вперед - на двадцать километров! И попробуй пикнуть! "Дедушка" всю "фанеру" (грудная клетка) разворотит. И так все полгода! А тут ножки стерли и все - плачем! - Буда издевался, ёрничал.
- А дедушке потом никто кованным сапогом яйца не отбивал? Чтобы он потом к бабушке не ходил? - Боря Авазов встрял в разговор.
Тут поднялись уже Глушенков и Тихонов.
- Да, ты вообще понимаешь о чем говоришь?
- В армии таких кто старших не уважает просто давят. На учениях танками. Потом закатывают в металлический ящик как консервы, и отправляют домой бандеролью.
- Старших уважать надо!
- Только не думайте, что мы вам портянки стирать будем - я окрысился, был готов драться. Отчислят - не отчислят - это не сейчас, сейчас порву. Или меня.
- Никто портянки стирать не будет. Здесь - военное училище, а не карантин в части.
- Давайте фурнитуру, и мы пойдем.
Нам быстренько отсчитали все положенное, расписались в ведомости и пошли к своим. Там я раздал все отделениям.
Как подшивать подворотничек? Как пришивать погоны? Петлицы куда присобачить? Бля! Сначала надо было эмблемы прикрепить на петлицы. А потом уже пришивать их к куртке! Все криво - косо. Одна лампочка над тумбочкой дневального. Вторая - в бытовке, третья - в ста метрах -- в туалете. В каждой роте тоже по одной лампочке. Освещение светит куда-то вбок.
- Слава, -- подошел Буга - тут это...
- Ну. - у меня во рту была нитка.
- Бежко говорит, что у него погоны украли.
- Идиот! Кому на хрен нужны эти погоны! Всем же выдали! Где он?
- Вот - Буга показал рукой и из тени вышел Вадим Бежко.
- И где я тебе сейчас погоны рожу? - я был зол. Из-за него за подготовку взвода к строевому смотру первую очередь я получу. - Ты смотрел? Может где оставил?
- Смотрели вместе. - Серега Бугаевский был тоже зол.
- Может у старшины спросим. Вдруг у него есть запас? - у Вадима в голосе была надежда.
- Пойдем и спросим.
Мы подошли к старшинской палатке. Я вкратце изложил суть дела.
- Спиздили, говоришь? - Бударацкий смотрел на Бежко.
- Спиздили. - подтвердил тот.
-- Товарищ курсант! Запомните! В армии нет такого понятия "спиздили", украли есть понятие "проебал"! Улавливаешь разницу? Нет у меня запасных погон для таких долбоебов как вы и ваши подчиненные.. Идите!
Мы вышли из палатки. Вадим чуть не плакал.
- А что мне делать?
- Что, что? Иди и сделай так.,., чтобы кто-нибудь тоже проебал погоны! - Буга был злой.
- Только не в нашем взводе, лучше в соседней роте.
Перед вечерней поверкой прошел предварительный строевой смотр. Ну, конечно, смотром, назвать это можно было с большой натяжкой. Все мы стояли как стадо пленных румын под Сталинградом.
Кто пришил один погон, а кто и два успел. Вот только некоторые завалили углы погонов.
Командиры взводов капитаны Баров и Тропин - по внешнему виду большие любители поиздеваться, ходили и отпускали реплики по внешнему виду.
Тропин увлекался хоккеем, ходил слегка вразвалочку, останавливался перед курсантом.
- Какая встреча! Какая неприятность! Это что такое? - он показывал на криво пришитый погон.
- М-да! - поддерживал Баров - Сейчас все американские вооруженные силы ломают голову, глядя на вас через шпионский спутник. Вроде все войска знают. Форму знают, знаки различия. Но чтобы в Сибири формировали партизанские отряды! Для них это что-то новое. Группа советских войск в Сибири. Даже не так! Группа советских войск в Кемерово! Вот что это такое! Чую, что завтра же они в Лигу сексуальных меньшинств -- ООН заявят, что СССР формирует новые войска для борьбы с их подводными верблюдами. Так, что, товарища курсанты, давайте не подведем нашу партию и правительство, чтобы, когда рассветет, американский шпионский спутник сделал контрольное фото, и там потенциальный противник увидел не стадо боевых слонов, адаптированных к тяжелым климатическим условиям, а нормальных курсантов. Всем всё понятно?
- Так точно!
- Разрешите после отбоя продолжить оборудование формы! - кто крикнул из строя.
- Нет, товарищи курсанты! - слово взял Вертков--Мы должны, соблюдать распорядок дня, утвержденный приказом начальника училища. Но разрешаю после часа здорового курсантского сна продолжить подшиваться. При этом сосредоточится возле дневального. Вернее возле лампочки, что висит над ним. Записываться у дневального. Чтобы когда дежурный по батальону пойдет вас считать по головам, ногам и иным конечностям, знать где, кто и пофамильно находится.
- А зачем считать по головам и ногам? - вопрос из задних рядов строя.
- Чтобы количество голов и ног совпало. - съерничал Тропин - А, то будет бардак, когда не совпадет количество. Не порядок! О! - и для важности поднял указательный палец.
Провели вечернею поверку. Умылись, разошлись по палаткам. Одна палатка - одно отделение - восемь человек. Взвод - три палатки. Рота - двенадцать палаток.
В нашей палатке не было фонаря.
- Ну, что спать? - я начал раздеваться - У кого будильник есть?
- Я у дневального записался. - Олег Пинькин.
- Себя, небось только?
- Нет. Всю палатку.
-Молодец, Пинькин!
- Главное чтобы он разбудил, а не забыл.
- Наших в наряде нет. Остальные могут и забыть.
- Еще гладиться надо.
- Проспим, потом утюг будем до самого обеда ждать.
- Ничего. Успеем погладится. - Максим Пономарев ("Макс" он же "Пономарь"), и вытащил утюг.
- Спер?
-Хорошо приладил.
- А шухера не будет?
- Никто не видел?
- Никто не видел, кроме Пашки Филиппенко ("Филипп") из четвертого взвода.
- Вроде нормальный парень. Не
