поведении сидящих в кабинете.
-Да присаживайтесь, пожалуйста, – сказал директор, взглянувши на Марину Ивановну.
Марина Ивановна подошла к столу, отодвинула стул и села, продолжая разглядывать присутствующих.
-Вот, Надежда Григорьевна хотела бы с вами поговорить. – Почему-то директор выбрал из троих женщин именно Надежду Григорьевну. Она поднялась с места и подошла к Марине Ивановне:
-Прочтите, пожалуйста вот это! – протянула телеграмму Марине Ивановне. И через секунду едва успела подхватить под руки сползающую со стула учительницу. Вера Матвеевна тут же подскочила с ваткой, смоченной нашатырем. Пощупала пульс и, протирая виски ваткой, приказала накапать в стакан валерьянки.
Прозвенел звонок, и тут же в кабинет заглянула завуч Валентина Романовна:
-Сергей Петрович, там семиклассники ждут Рощину...
Директор замахал рукой:
-Идите, ради бога, и займите, там, чем-нибудь!
Когда Марина Ивановна более-менее пришла в себя, директор подошел к ней и, отечески обнявши за плечи, хрипло пробасил:
-Мужайтесь, дорогая! Вам надо быть сильной там, в той части, куда вы поедете. Поезжайте прямо сегодня же. – Потом обратился к женщинам:
-Надо организовать сопровождение. Кому-то надо ехать с Мариной Ивановной. Автобус до городского вокзала я направлю.
-Мы уже решили, что мы с Кирой поедем, – уведомила Надежда Григорьевна
-Это правильно! Деньги на расходы мы сейчас соберем.
-Я командировочные через сельсовет оформлю, – заявила Надежда Григорьевна.
-Не надо никому ехать, – робко отозвалась Марина Ивановна. – Спасибо! Я сама как-нибудь.
-Ну, уж извольте, пожалуйста, такие дела нам решить. И вам там будет легче, и тут нам будет спокойнее.
Женщины вывели Марину Ивановну из школы и сопроводили к дому. Тут же прибежала Кира. Директор её с уроков снял. Кира осталась с учительницей, Надежда Григорьевна побежала собираться в дорогу, Вера Матвеевна уложила Марину Ивановну на кровать и сразу же сделала успокоительный укол для поддержания сил и духа. Потом приготовила аптечку в дорогу и принялась под руководством Марины Ивановны собирать в чемодан её вещи и документы. Пришел автобус, а потом зашел директор, положил на стол деньги и напомнил, чтобы сразу же после того, как билеты уже будут на руках, Надежда Григорьевна не забыла отправить на адрес воинской части телеграмму, чтобы встретили.
Провожать автобус пришла вся школа: и коллеги, и ученики. Собрались соседи, люди из правления, из клуба. Возле заборов вдоль дороги в райцентр молча стояли жители села. Горе Марины Ивановны стало и их горем. Чужого горя не бывает.
*
На Курском вокзале их уже ждали. Прямо к выходу из вагона подошли военные: три солдата и офицер. Офицер, помог спуститься со ступенек Марине Ивановне, а солдаты приняли чемоданы и помогли спуститься Надежде Григорьевне и Кире. Траурное платье, которое, провожая в дорогу, принес кто-то из сельчан, было только на Марине Ивановне, и офицер сразу же обратился к ней. Приложив ладонь к козырьку фуражки, по-военному представился:
-Старший лейтенант Тверской Виктор Антонович! Мы из Дорохова. – Он двумя руками легонько пожал руку Марины Ивановны и повел всю процессию в сторону вокзала. Когда подходили к военному «уазику», Тверской сказал:
-Это я доставил Юрика в Москву. Мы с ним друзья... были, – потом добавил, – Только вчера вечером привезли из Чкаловского.
Всю дорогу Марина Ивановна молчала. Она и в поезде всю дорогу молчала. Лежала на своей нижней полке и молчала, прикрыв веки. Точно так же, как тогда в поле, когда они с Кирой ходили на пленэр. Со стороны казалось, что она спит. Но Кира знала, что это не так.
Теперь, конечно, Марина Ивановна не лежала и век не закрывала, а всю дорогу спокойно сидела, смотрела в окно и молчала. Слушала, что говорил ей старший лейтенант.
-... он же в самом конце мая сам доставлял в Москву «двухсотого». В Душанбе ему дали двухнедельный отпуск с предписанием остаться здесь в части, поскольку все равно уже начался вывод наших войск, и первая партия контингента уже потихоньку стала выводиться. Причем почти без препятствий со стороны «духов». Они тогда еще просто не сориентировались...
-А что такое «двухсотый»? – тихо спросила Кира у сидящего рядом солдатика. Она внимательно слушала офицера.
-«Двухсотый» – это «груз двести». Ну, убитый в бою солдат или офицер в цинковом гробу, которого перевозят с места боев на родину.
-А почему в цинковом?
-Так положено.
Тверской, между тем, продолжал:
-... Юра очень обрадовался, когда ему разрешили остаться в Союзе. Мечтал с вами встретиться и начать жить по-настоящему. А потом вдруг вернулся ТУДА. Сказал, что не может бросить своих ребят.
Тут старший лейтенант замолчал и уже до самого конца пути ничего не говорил.
Несколько офицеров и солдат встретили у КПП, проводили к гостевому домику. Один из офицеров, который представился политруком, сказал, что прямо сейчас к гробу не поведут, потому что Дом культуры еще не готов к церемонии прощания, да и на кладбище еще не все готово. Тут же обеих женщин и Киру пригласил в офицерскую столовую на ужин. Но если они желают, сказал он, то ужин доставят им прямо сюда, в домик. Надежда Григорьевна пожелала, чтобы ужин доставили сюда, а Марине Ивановне велела прилечь на кровать, поскольку спина еще сильно давала о себе знать.
*
Траурная церемония, которая состоялась на следующий день, 5 сентября 1988 года с 14-ти часов, прошла скромно, однако вполне торжественно и достойно. Сначала в большом фойе Дома культуры военной части под звуки траурного марша, исполняемого военным оркестром, была проведена процедура прощания с покойным. Поскольку гроб, обитый красной тканью, был полностью закрыт, все, желающие проститься с покойным, укладывали цветы прямо на крышку гроба, проходили мимо солдат почетного караула и выходили через боковую дверь. Первыми с покойным простились Марина Ивановна со своими спутницами, потом его ближайшие друзья, затем и все остальные офицеры личного состава.
После траурного прощания, торжественный митинг памяти перенесли на территорию Мемориала Славы, где находилась стела с Мемориальной стеной, на которой были начертаны золотом имена сослуживцев, геройски погибших в боях Великой Отечественной и всех последующих вооруженных конфликтов и военных операций. Последней в списке уже была выведена фамилия старшего лейтенанта Рощина Юрия Викторовича. Мемориал примыкал непосредственно к небольшому воинскому кладбищу, где и предстояло упокоиться герою-интернационалисту.
На небольшом, но вместительном плацу перед Мемориалом уже был выстроен весь личный состав части, по правую и левую стороны от строя стояли гражданские, живущие в военном городке: женщины, дети, вольнонаемные. Гроб с телом пронесли перед строем и установили на специально сооруженный постамент.
Потом прозвучали выступления командира части подполковника Гуреева, замполита и старшего лейтенанта Тверского Виктора Антоновича, боевого товарища покойного. Не вдаваясь в подробности, Тверской вкратце рассказал о подвиге погибшего во время освобождения российскими солдатами афганского города Кундуз.
Кундуз – последний афганский город перед границей с Советским Союзом, и он расположен на пути вывода советских подразделений из Афганистана. Контингент 40-й армии принято было вывести в два этапа. Первый этап завершился 15 августа. Но он мог не завершиться в срок, поскольку 7-8 августа вооруженные до зубов «духи» числом до полутора тысяч захватили город и удерживали его целую неделю. Рощин со своим взводом, входящим в состав 2-го мотострелкового батальона разведывательного полка, должен был осуществлять прикрытие конвою советской бронетехники и колоннам военных и гражданских, которые следовали к Душанбе. Именно эти наши мотострелки и приняли на себя задачу освобождения города от мятежников. Только через три дня 2-му батальону подоспела помощь, когда на штурм города пошли наши танки с воздушным десантом. Взвод Рощина почти не понес ощутимых потерь, хотя положил не один десяток моджахедов. Сам старший лейтенант получил тяжелейшее ранение. К тому же, его не сразу нашли под обломками завалов. 15 августа «вертушкой» его доставили в Душанбе. И в этот же день завершился первый этап вывода наших людей из афганского ада.
После выступления Тверского слово дали Марине Ивановне Рощиной.
-Товарищи солдаты и офицеры! - громко и четко прозвучали в тишине слова вдовы героя. Кира тут же внутренне напряглась, настолько необычным и неожиданным для восприятия девочки оказался голос её учительницы. Что-то неуловимо новое появилось в высоте тона и выразительности тембра. Обычно звонкий, хорошо поставленный её спокойный голос, теперь приобрел оттенок глухой мягкости, свойственной низким частотам. Казалось, что этот голос льется из груди, не встречая никаких препятствий.
-Жизнь мудро определила нам, людям, наши естественные права и обязанности в соответствии с природным предназначением двух половин человеческого общества. Женщинам жизнь предназначила обязанность хранить домашний очаг, заботиться о тепле в доме и украшать быт. Мужчины призваны создавать этот очаг и охранять его от всевозможных бед и угроз. Мы все прекрасно знаем, что наш общий очаг в большом нашем общем доме, который мы называем Родиной, многие века постоянно подвергался всевозможным угрозам со стороны врагов. Но русские мужчины во все времена умело и достойно защищали Родину, не давая недругам никаких шансов для порабощения русского народа, захвата наших земель и поругания нашей чести. Так было, так есть и так будет. Сейчас советские воины сражаются на рубежах и за рубежами нашего Отечества, не позволяя врагам посягнуть на нашу честь и свободу.
Вы, дорогие товарищи, тоже исполняете свой священный мужской долг, охраняя спокойную жизнь ваших матерей, жен и детей. Я знаю, что если Родина призовет вас защищать народ в бою с врагами, вы не посрамите священный прах наших прадедов, дедов, отцов и тех ребят, которые сейчас отдают свои жизни в бою. Будьте их достойны! Пусть подвиг моего мужа, старшего лейтенанта Юрия Рощина, станет для вас примером! Спасибо!
Во время торжественного поминального обеда в офицерской столовой командир части выдал вдове все награды и знаки отличия её мужа, а также необходимые свидетельства, справки и прочие документы.
-Командование 40-й армии направило представление для присвоения Юрию Викторовичу звания Героя Советского Союза. Как только выйдет Указ, мы пригласим Вас в Москву для получения награды. Да и вообще, Вы можете приезжать, Марина Ивановна, к нам в часть в любое время года в качестве почетной гостьи, – сказал он. – Здесь покоится Ваш муж.
-И как долго надо ждать этого Указа? – спросила Марина Ивановна.
-Ну, по правде сказать, довольно долго. Сначала представление идет в штаб дивизии, потом в управление 40-й армии. Сейчас, скорее всего, документы находятся в Ташкенте - в штабе Туркестанского военного округа, или в Баку, где находится Ставка главнокомандующего войсками Южного направления. Потом только пойдет в Министерство обороны.
А вечером старлей Тверской передал Марине Ивановне личные вещи
