Наиболее характерным примером подобных выходов за пределы традиционных знаний в сферу неочевидного являются эпохальные изобретения и открытия, давшие миру электричество, атомную энергию, компьютеры, а в искусстве – оперу, гармоничные симфонии, вводящие человека в состояние самоуглубления и завороженности, живописные полотна, оживляющие прошлое, великолепные образцы поэзии, заставляющие читателей рыдать от восторга.
Самосознание позволяет каждому человеку обращаться уже к новым средствам для проявления креативности по сравнению со средствами природного сознания, основанными на методе проб и ошибок, правда, с разной долей успеха.
Важнейшим средством проявления креативности является воображение.
Дополнительная программа самосознания, представляет верхний информационный контур - контур творческого воображения. Она появилась в незапамятные времена у нескольких видов приматов, переведя их в разряд гоминидов, то есть достаточно самодеятельных существ, способных благодаря этой программе, настроенной на искусственное преобразование среды, использовать собственное воображение без адаптивных ограничений, давая простор как продуктивным соображениям о будущем в виде планирования и моделирования собственных действий, представляя их ментально, так и фантазиям, которые большей частью оказываются бесплодными в отношении их реализации, но, тем не менее, иногда превращающимися в новые изобретения, научные открытия, необычные, но впечатляющие формы искусства [4].
Такие фантазии, построенные не на песке, а на прочном фундаменте накопленных знаний при определенных свойствах и действиях индивида попадают в разряд озарений (интуиция), оказываясь наиболее продуктивной дорогой к находкам в виде неочевидного знания, то есть знания, не вытекающего непосредственно из известных правил и соотношений
Именно интуиция, приводящая к новым образам, сначала смутным, а потом приобретающим более отчетливые формы, обеспечивает наиболее значимые сдвиги как в процессе познания, так и в искусстве, производя первоначально искомый объект (явление, закономерность, предмет искусства) в его образной цельности, хотя и без деталей. Но эти детали можно прояснить аналитически и экспериментально потом, тогда как неочевидное знание уже появилось в виртуальном виде, который можно с течением времени перевести в чертежи, картину или скульптуру.
По-видимому, основными компонентами интуиции (для этого состояния более точным является термин «озарение») является, во-первых, опыт, то есть набор проработанных так ли иначе моделей, готовых к немедленному применению: без опыта ни знания, ни умения, не помогут мгновенно или даже растянуто во времени решить возникшую проблему в определенной сфере; во-вторых, равноценным компонентом интуиции (озарения) является ввод человеком самого себя в состояние озарения, что часто происходит автоматически в стрессовой ситуации опасности или, наоборот, в моменты расслабления, и даже во сне, но чаще в моменты пробуждения (кстати, появление озарения в минуты пробуждения в немалой степени определяется подключением к работе мозга некоторых других центров, обрабатывающих информацию, как-то: двигательных центров; центров, управляющих зрительными функциями); в-третьих, озарение наступает только при четком целеполагании, которому должны соответствовать определенные «технологические» наработки.
Вместе с тем озарение может быть вызвано и искусственно при соблюдении указанных трех позиций, примером чего являются действия шаманов и колдунов.
Обычный человек также, бывает, входит в подобное состояние неожиданно для себя самого, получая иногда ответы на вопросы, которые он не смог решить известными методами. Этот как бы автоматический вход в состояние озарения означает и автоматический выход из него, что само по себе сохраняет его личность.
Подобное состояние, не контролируемое человеческим разумом, именуется вдохновением. Оно имеет различные формы и достигается, как правило, независимо от самого человека в моменты стресса, расслабления, полусонного состояния и прочих необычных состояний.
Механизм интуиции заключается в таком сочетание высшей (самосознания) и низшей (природной) форм сознания, при котором сознание начинает работать так же автоматически (без длительных размышлений и логических построений), как это происходит у животных для их выживания, и вместе с тем в эту автоматическую схему сравнительно кратковременно подключаются все наработки человека в виде приобретенного опыта в данной сфере, имеющихся знаний и умений с определенной целевой направленностью.
Подобное сравнительно кратковременное гармоничное слияние целевых программ самосознания и идеальных для выживания программ низшего сознания, уже не противодействующих друг другу, как обычно, а работающих в унисон, например, помогая человеку спастись от той или иной напасти, отражает их обоюдный интерес к поиску выхода из экстремальной ситуации, тогда как в обычных обстоятельствах их интересы и устремления, как правило, расходятся, что с очевидностью просматривается в противоречивых действиях каждого человека.
Если вольное или невольное обращение человека с определенной целью к собственному низшему сознанию не противоречит устремлениям последнего, связанным в основном с выживанием организма, то человек получает нужное ему, если, конечно, он поймет ответ.
Для этого и требуется соответствующий опыт.
Человек в своем самосознании отодвинул низшее сознание на второстепенный план, и тем самым значительно оторвался от среды, став субъектом в текущем времени. Иначе говоря, он понял, что находится во временном процессе со всеми преимуществами этого понимания, но при этом утерял былое единство со средой.
Однако низшее сознание в нем не исчезло. Значит он, в принципе, способен временно переместить его на первый план, то есть войти в него, но без утери высшего сознания, не забывая, кто он на самом деле, и, благодаря этому, в определенный момент выйти из низшего сознания, точнее, сместить его снова на второй план [5].
Другим средством проявления креативности является более или менее осознанное использование случайности, поскольку она сродни неожиданности, а значит, неочевидности.
Однако непосредственно использовать случайность как для созидания, так и для разрушения невозможно, поскольку она при постановке цели в текущем времени не присутствует в сознании человека, и не может быть им учтена. Собственно, поэтому вмешивающиеся в конкретные действия человека происшествия или явления, о которых он не знал, либо просто посторонние факторы, которые он мог заметить, но не придавал им значения, квалифицировались им как нечто стихийное. То есть, чтобы использовать случайность требуется, как минимум, время для понимания ее характера и возможного приложения.
Насколько это важно для расширения информационных потоков, ясно из произвольного характера случайности: раз случайное происшествие сродни неожиданности, то случайность выпадает из известного ряда текущих событий и, возможно, наличных знаний. Иначе говоря, случайность вполне может быть явлением, неочевидным и посторонним для базы данных человечества, находясь вне известного порядка.
Стало быть, случайность – это непосредственный сосед неочевидного нового знания, и через нее можно его достигнуть, а не через логику или комбинаторику. Поэтому случайность и неочевидное новое могут довольно естественно сойтись, если отстраниться от традиционных методов исследования и воспользоваться некоторыми приемами использования случайности для собственных целей, которые описаны в статье «Как привлечь случайность и воспользоваться ею в процессе творчества?» [6].
Фундаментально случайность есть нечто внешнее, точнее, постороннее, более близкое к хаосу, чем к порядку. Ее независимость от устоявшегося может перекроить порядок совершенно невообразимым образом и тем самым обозначить неведомое еще и поэтому принципиально новое знание.
Однако проявить себя так случайность может только через осознающее себя существо, которое не удовлетворяется имеющимся сознательно, и поэтому способно к выбору только того, что его интересует, ставя себе цели, в отличие от всех прочих живых организмов, стремящихся к лучшим условиям существования инстинктивно.
Более высокая степень креативности связана уже с получением принципиально нового знания, которое является неочевидным, то есть никакие сочетания известных знаний, никакие умозаключения в форме формальной логики его дать не могут, так же как эксперименты, направленные на совершенствование известного.
Получается. что неочевидное знание действительно связано со случайностью, и объяснение этого заложено в том, что и неочевидное новое знание, и случайность находятся за пределами известного, то есть проявляются как непредвиденное [там же].
[justify]Кроме того, для человека всегдашним средством для проявления креативности является интерес, который, по существу, есть неизбывное влечение к новым формам реальности, которые он не только может отметить, но и сконструировать