о возможной приостановке или даже прекращении этого строительства. Наступали другие времена….
Скоро Виктору Александрову исполняется сорок два. Столько как раз было Зимину, когда он ушел. Иногда Виктору казалось, что если бы они тогда успели запустить гиперболоид, не погиб бы Зимин. «Может быть у него кончилось время, отпущенное на эту идею ?» -думал Виктор. Сейчас он начинал понимать, что шанс реализовать идею надо использовать в предназначенный для этого момент времени. Иначе шанс будет упущен. А тот, кому было предназначено реализовать эту идею, может остаться не у дел на долгое время, а может быть и навсегда. Жизнь циклична…. «Что тогда произошло ? Не хватило сил ? Куда же ушли наши с Зиминым силы ?» Он еще не догадывался, что любовь и творчество питаются из одного источника. И, если, хотя бы на какое-то время, проживаем их одновременно, то мы чувствуем себя счастливыми. Но чаще, если есть успех в одном, то другое принесено в жертву…
За дверью его кабинета слышаться возбужденные голоса. Наконец дверь открывается.
- Можно зайти, Виктор Вячеславович ? Заглядывает профорг отделения Инна Кузнецова.
- Заходите, коллеги.
Виктор встает из-за стола и широким жестом приглашает всех садиться. Но все пришедшие не помещаются за длинным приставным столом. Они, подталкивая друг друга, расходятся вдоль стен кабинета. Затем на момент наступает тишина. Вперед протискивается начальник КБ Ефим Шатров и начинает прощальную речь.
- Дорогой Виктор Вячеславович, под вашим руководством мы проработали более десяти лет. За это время………
«Угораздило же меня присутствовать на собственных похоронах», -думает Виктор. Сейчас ему не жаль уходить. Он уже смирился с тем, что это произойдет, да и понял – изменения в его жизни должны неизбежно наступить. Однако он уходил в полное никуда. Вопрос его будущего никак не был решен.
«.……мы дарим эти настольные часы, которые будут отсчитывать часы и минуты вашей будущей творческой жизни».
«Вот не думал, что Шатров такой оратор. Значит, все таки они надеются, что моя моральная смерть еще не наступила». На самом деле Виктор не знал, где он сможет продолжить свои работы по лазерной теме. Положение в ОКБ стремительно двигалось к катастрофическому. Почти полностью прекратили финансирование его отделения. Конечно, он не был в таком положении один. Иван Ильич, посоветовавшись в главке, принял решение по ситуации о дополнительном сокращении численности и структурной перестройке ОКБ. Вместо двух научно-исследовательских и конструкторских отделений решено было создать отдел главного конструктора. Кто-то из двух главных конструкторов должен был оставить свой пост. И этим человеком оказался Александров. Почему? Ведь только- только был сдан государственной комиссии боевой лазер. Сам Виктор, наконец, защитился, получил пять авторских свидетельств на изобретения. В его коллективе была деловая творческая атмосфера. Никто на него не жаловался. Хотя и нет, два года назад было одно мутное дело.
Когда Шатров закончил, и Инна вручила ему часы с круглым зеленым циферблатом, он коротко поблагодарил. Наступила длинная пауза. Его сотрудники, теперь, можно считать, уже бывшие, не расходились.
- Виктор Вячеславович, это ведь нам как снег на голову. Ну, понятно сокращение…… Но сокращать вас ? Это же какой-то абсурд. Мы напишем Семенову коллективное письмо.
Все присутствующие шумно поддержали Инну.
- Спасибо, друзья, -поблагодарил Виктор,-но ничего писать не нужно. Вы знаете, как я этого не люблю. К тому же, Иван Ильич мне предлагал лабораторию, но я отказался и попросил меня сократить. Во-первых, я хочу уйти главным конструктором боевого лазера и для меня это почему-то важно. Может, старею ?
Женская часть присутствующих дружно запротестовала. Виктор удовлетворенно улыбнулся. Его оппонент прошептал внутри: «Кокетка, ты моя». Виктор опять стал серьезным и жестко продолжил :
- Во-вторых, не Михайлову с Иваном Ильичом снимать меня с этой должности. Как некоторые из вас помнят, меня назначил на эту работу Владимир Николаевич Зимин. И сегодня я могу сказать, что мечта выдающегося инженера и ученого Зимина о создании боевого гиперболоида реализована. С этим я хочу уйти. Помните, как у Высоцкого:
Не затем, что приспичило мне, — просто время приспело,
Из-за синей горы понагнало другие дела
Вот и меня теперь ждут другие дела. Спасибо вам, друзья, спасибо за все.
Почему он вел себя так ? Точно не знал сам-все это шло изнутри. Никакие дела его вроде бы не ждали.
Люди расходились нехотя, обсуждая произошедшее событие. В их представлении уходил почти легендарный Александров, начинавший работать над гиперболоидом еще вместе с Зиминым. Его уход был предвестником надвигающейся катастрофы – все это чувствовали. О независимости и пробивной силе главного конструктора действительно в ОКБ ходили легенды. Такому человеку прямой путь в директора, особенно в данной трудной ситуации. Так думало большинство работников его отделения. Однако падал ритм государства и одновременно падал личный творческий ритм Виктора. Сделать ничего нельзя.
Он вновь остался один в кабинете. Заместитель по науке Михайлов….. Три года назад с помощью Ивана Ильича он сумел втолкнуть к Виктору в отделение своего родственника Шелеста под создание новой лаборатории. Чем будет эта лаборатория заниматься, никто толком не представлял. В конце концов, Виктор решил поручить Шелесту вполне конкретное дело по «Элине». Людей как всегда не хватало под серьезные дела. Приняли на работу к нему несколько инженеров. За прошедший год Шелест так и не смог выдать что-нибудь путное. Виктор был вынужден срочно отдать работу в другую лабораторию сверх тематического плана. Полгода лаборатория Шелеста не занималась ничем. Пошли разговоры в ОКБ. Михайлов вызвал Виктора и потребовал загрузить Шелеста. Виктор категорично отказался и предложил перевести его на вольные хлеба. Пусть сам берет заказы на научно-исследовательские работы, и сам верстает свой тематический план. Михайлов сначала согласился, но у Шелеста и с этим ничего не вышло. Тогда тот написал в спецпрокуратуру письмо, в котором обвинял главного конструктора Александрова в использовании служебного положения для выполнения работ по его кандидатской диссертации. Началось расследование. Допрашивали машинисток- не печатали ли они в рабочее время Виктору его диссертацию. Научных сотрудников допрашивали – не присваивал ли Виктор их идеи и не заставлял ли выполнять, не утвержденные тематическим планом работы. Следователь не нашел никакого криминала, но Шелест продолжал писать. Ну что же делать – необыкновенно любят у нас это дело. Потом «писатель» нашел свидетеля - некого Голубовского, который подтверждал факты злоупотреблений служебным положением со стороны главного конструктора. Виктора вызвали в спецпрокуратуру в Ленинград, но и там допрос закончился в его пользу. Иван Ильич занимал позицию выжидания, чтобы, когда чаша весов склонится в ту или иную сторону, немедленно высказать свое мнение. Виктор давно знал эту особенность их директора. «Писатель» направил свое сочинение в Москву в главк. « Вот пишут, как когда-то на отца», -думал тогда Виктор. Странно, но кто-то внутри его испытывал от этого удовлетворение.
Приехала разбираться комиссия ведущих специалистов из ЦКБ Алибекова. Их заключение было как нельзя кстати. Научные исследования по теме диссертации Виктора и ихпрактические результаты позволяют реально решить технические проблемы боевого лазера, строительство которого на черноморском побережье было начато и законсервировано много лет назад. Выводы комиссии –официальный документ. Те, кто по долгу службы были вынуждены с ним ознакомиться, уже не могли бездействовать. Дело пошло. Как говорится, не было бы счастья , да несчастье помогло. Но Михайлов, конечно, не забыл ничего и дождался удобного случая, когда можно сквитаться с доморощенным гением. Этот тип, как Иосиф Виссарионович, умел ждать.
«Опять эта двойственность значения событий, -размышлял сейчас Виктор, -написали донос - плохо. Комиссия из ЦКБ – оказалось хорошо. Но спустя два года он вынужден уйти из-за прошлой ситуации -вроде бы опять плохо. Положительное или отрицательное значение события зависело от времени. Впервые Виктору пришла мысль, что не стоит сразу каким либо образом оценивать событие, чтобы зря не тратить энергию. Наверное, какая-то оценка произошедшего возможно лишь в далеком будущем. Да и не событие следует оценить, а свой выбор среди предлагаемых судьбой шансов.
Его вызвал к себе миляга Иван Ильич. Когда Александров переступил порог недавно обновленного просторного директорского кабинета, он, широко улыбаясь, вышел ему навстречу, оставив массивное кресло за огромным полированным столом .
«Как будто год не виделись»,-подумал Виктор и спокойно пожал протянутую потную ладонь.
- Садись, садись, наш герой. Как же мы это без тебя теперь будем. Признайся – погорячился ? Ну, это ничего. Нервы, как понимаешь, у нас у всех сейчас на последнем пределе. Это что же творится ? Дурдом в стране…. И Иван Ильич бросил ему какую-то газетку.
- Вот почитай. С ума все посходили, бесплатно сдают американцам сверхсекретные объекты.
Виктор быстро пробежал взглядом по газетной полосе. В статье раскрывалась тематика одного секретного подмосковного исследовательского центра, занимающегося созданием бактериологического оружия. Перечислялись фамилии руководителей и ведущих специалистов, совершивших «преступления» против человечества. В свое время ОКБ изготовила для этих «преступников» лазерную установку для зондирования атмосферы – лидар. Все материалы носили тогда гриф «Совершенно секретно».
- Видал ? – спросил Иван Ильич, заметив изумление на лице Виктора Александрова. Затем он вернулся на свое место и довольно откинулся в кресле. Его оценка ситуации в стране никак не вязалась с благодушным настроением, в котором Иван Ильич, по-видимому, сейчас пребывал. Виктор молчал. Помнил Зимина –держать паузу.
- Вижу, обижаешься на меня. Напрасно, напрасно... Ты же знаешь, я всегда как мог, как мог тебя поддерживал. И по «Элине», и потом, после этой комиссии по «Кинжалу». Да, «Кинжал» для американцев, все равно, что заноза в одном месте. Помнишь, как в восьмидесятых стрельнули из «Дальномера» по Шаттлу? Как они тогда переполошились. Пока они свою «СОЮ» пробьют через конгресс, у нас уже подарочек им готов. Иван Ильич опять довольно откинулся в
