Отпустила и слезла она с него не раньше, чем добилась своего.
Артём снова чувствовал себя отвратно — в теле и душе обычного смертного.
Довольно вздохнув, искусительница грохнулась рядом на спину и беззаботно хихикнула:
— А старичок-то твой…. Напарник, в-смысле… Тот ещё пошляк! Небось, ничего из наших игрищ не упустил… Ничего, с меня не убудет — пусть завидует!
— Юлия. — Артём говорил негромко, так как видел Петровича всего в двадцати шагах, и даже с такого расстояния дикие глаза показывали, что — что бы тот не видел, это произвело неизгладимое впечатление! — Зачем ты это делаешь? Ведь ты не можешь не понимать — одно дело, пока мы только вдвоём. И совсем другое — когда при свидетелях! Ведь ты выставляешь меня полным идиотом и шизофреником! С глюками и психическими осложнениями!
— Ха-ха-ха!.. Ну что ты, милый, никакой ты не шизофреник! А так, банальный псих! — понять, говорит ли фантом его Первой серьёзно, или прикалывается, было абсолютно невозможно. Впрочем, точно так же было и не с фантомом…
— Нет! Я — не псих! — Артём невольно повысил голос, — А вот ты — настоящая сучка! Озабоченная самка! Как ты могла! Ну ладно — выставила меня шефу на посмешище, там он тебя хоть не видел! Так теперь — ещё Петровичу показала!.. Меня — «в действии!..» Мне теперь одна дорога — к психиатру! А я — не псих! Это… Это ты — мерзавка такая, хочешь, чтобы я спятил! Ну, говори — хочешь ведь?!.. — он уже кричал, и не мог остановиться. Плевать на Петровича — хуже тот про него уже всё равно не подумает!..
— Ах вот ты как заговорил! Тоже мне, любовничек выискался!.. Посмотри на себя — да ты же жалок, как побитая собака! Штаны натяни!.. — Артём, глянув вниз, поспешил так и сделать. — Можно подумать, ты здесь — самый крутой …арь! Вот уж нет! Вчера, пока ты пялился в свой комп и на кобылу свою дебёлую, я явилась Мишке!
Уж он-то «ситуацией» воспользовался! И проявил себя — ого-го!.. Дубль для него — раз плюнуть! Да и побольше у него всё, что положено, и покрепче!.. А ты — староват становишься… Обмяк хомяк!
— Заткнись!!! Замолчи, шлюха поганая, б… такая!!! Я тебе твои слова — в глотку!.. — Артём метнулся к Юлии, изо всех сил врезав в поганый рот кулаком…
Кулак ударился в склон холма. Хорошо, что там росла травка — иначе Артём точно что-нибудь в руке сломал бы. Но и так — отбил костяшки прилично… Пришлось сунуть их в рот. На глазах невольно выступили слёзы.
Чёрт… Вот тебе — и сверхспособности, и ощущение единства со Вселенной…
Его сучка доказала ему.
Что он — всё ещё обычный смертный. Раб своих чувств и земных страстишек и комплексов. Далеко ему ещё до глубинной сущности Космических откровений…
Нет, он будет бороться — он же видел… Ощущал в мозгу и всем теле… Что он — Избранный. Новый Человек! Нельзя дать Сексу взять верх над Разумом! Над его новым Духом!..
Ну а пока…
Потный Петрович, с видом мученика, что-то тюкал на мобильнике. Не дай бог — вызывает санитаров со смирительным!.. Ну уж нет — этого Артём допустить не мог!
— Петрович! Петрович! Прекрати! Я уже — в порядке! Иди сюда!
Петрович подходить не спешил, но — вот спасибо! — хоть звонить кому-то перестал…
— Петрович! Я — серьёзно! Иди, не бойся. Всё закончилось… — Артём махал рукой, стараясь добавить бодрости в голос, чувствуя и нарочитость и искусственность. Но не опускать же руки!.. Может, стоит хотя бы попытаться — как-то сгладить впечатления от произошедшего?
Тем более, он так и не знает, что же происходит. И как это выглядит со стороны.
Петрович подошёл. Выглядел он, наверное, не лучше, чем сам Артём в первое «посещение». Во всяком случае теперь горе-любовник как бы смотрел на себя со стороны: трясущиеся руки, выпученные глаза, бледное, как у покойника, лицо — на лбу и шее капли пота…
— Что… Это было? — Петрович дважды сглотнул, прежде чем смог что-то сказать.
— Прости, Петрович… Это был секс. — Артём решил идти напролом, — Сам знаешь, Ксения-то моя… Со мной уже — никак, почитай, года три… Вот и выкручиваюсь, как могу!
— Саныч!.. Прекрати это! Не люблю, когда меня держат за идиота!
Не прошло. Артём, помолчав, и пялясь на ботинки друга, попробовал снова:
— Прости ещё раз, дружище… Я и сам точно не знаю, что это. — Артём тоже сглотнул, отвернувшись к реке. Поплавок Петровича давно ушёл под воду, дёргая кончик уды, но им сейчас было не до рыбы. Плевать на неё три раза — пришли сюда они уж точно не из-за неё…
— Садись-ка. — Артём хлопнул по траве рядом с собой, — Расскажу. Как на духу…
— Рассказывай. — Петрович присел. Правда, не совсем рядом, а где-то в шаге. «Опасается — зараза, что я буйный.» — подумалось Артёму. Да и правильно.
Сам бы он в такой ситуации — не поопасался бы?!
— Глюки у меня, Петрович. — Артём заговорил, только выждав с минуту, — Видать, на почве этой… Как её помягче-то… Сексуальной неудовлетворённости. Я же ещё — могу. А Ксюха — теперь ни за что… Думал, может любовницу себе завести… Стыдно — на старости-то лет! А три дня назад… — Артём и сам не заметил, как выложил Петровичу всю историю — действительно, как на духу.
Даже не дорассказав до конца, понял — зря. Ни единому слову Петрович не поверил.
Хотя виду и старался не подавать — поддакивал, кивал в нужных местах… Артём… Снова ощутив в себе возвращающиеся сверхсилы и способности, видел его насквозь. Тогда он решил изменить амплуа: теперь он — шизофреник. Петрович купится. Обязательно — ведь Артём может… Быть убедительным!
Он закрыл лицо руками и зарыдал.
— Ты… Что?! — горечь и боль в голосе Петровича резанули своей искренностью.
— Я… Ничего. Я всё это придумал. Ты уж не обессудь, старый дружище — мне надо как-то свою шизу прикрыть… Я… — а слёзы-то текли по-настоящему!
— Спятил я, Петрович — по-полной спятил! — Артём так вошёл в образ, (Ну, прямо по Станиславскому! — всплыло услужливо из памяти!) что и чувствовал подлинное отчаяние, — Прости ещё раз — я… Домой пойду.
— Ну уж х…н тебе! Домой! Да я тебя одного теперь ни за что не отпущу!
Так. Плохо. Вот Петрович уже и хочет его… Не оставлять одного. Значит, точно — считает психом. Переиграл, стало быть… А с его новым Сознанием-то надо бы поосторожнее…
Наверняка старый друг боится — как бы Артём чего с собой не сделал!..
Ну уж это в его планы не входит… Как бы. Значит — по-плохому.
— Спасибо, дружище, может, так оно и правда лучше… — Артём встал. — Давай руку!
Возможно, Петрович и правда посчитал, что Артём хочет помочь ему подняться, и без задней мысли протянул ладонь.
Коротким боковым левой Артём послал незадачливого «контролёра» в нокаут. Он очень тщательно рассчитал удар, боясь перестараться. Хоть все эти людишки теперь были ему реально — до лампочки, Петровича, хотя бы в честь славных былых дней, он трогать не будет.
Когда он закончил связывать напарника, солнце стояло на полдень. Закатив коллегу, бешено вращающего глазами, и что-то из-под кляпа мычащего, в тень, под кусты, Артём подумал, что того найдут только к вечеру — когда забеспокоится и пойдёт ругаться с ними, «придурошными маньяками-рыболовами» Настёна, жена Петровича. Такое уже случалось — когда они брали с собой две. А сегодня — непорядок! — и одну-то не прикончили…
Ну, до вечера Артём уж как-нибудь со своими делами разберётся…
Новое Знание, новая фаза его развития, как индивидуума уже так прочно сидела в мозгу. И так однозначно выверена была для него вся последовательность дальнейших действий!..
Окончательный Переход в новое состояние — он ведь лежит только через…
И — Свобода! Полное приобщение к Мировому Разуму! Нирване! Торжеству над бренной и обрыдлой повседневностью!.. Над примитивно-животной Плотью! Ведь он уже почти ощущал это — словно плывёшь в тонких неуловимых течениях Единого Информационного Поля Вселенной, как на надувном матраце — по Чёрному морю…
Да, он знает путь. Он — готов к переходу на Высшую Ступень!
Но вот остальным про его новое Предназначение и Судьбу знать не надо. Он — самый банальный псих. Но — добрый. Сейчас он сыграет и эту мизансценку.
— Петрович. — в тоне Артёма слышалось подлинное раскаяние и стыд, — Извини, что связал. Но я не хочу, чтобы ты вспоминал обо мне, как о психе — я не псих. Просто… Наверное, это всё проклятый «Комплекс вины». Я уже лечился от него. Видать — не помогло. — он потупился. Помолчал.
— Прощай. Не поминай лихом. Отдел — смело оставляю на тебя. — чувствуя, что если задержится ещё, то разрыдается снова, Артём быстро встал и почти бегом поспешил домой.
Он точно знал, что найдёт там. И был уверен — времени и мужества ему хватит.
Да, как он и думал, нагая и вожделённая Юлия
|
