О «Евгении Онегине», как и о самом Александре Сергеевиче Пушкине написано так много, что даже страшно подступиться к безбрежному океану мыслей, мнений и исследований этого великого и действительно бессмертного произведения. Ведь если вдуматься, уже более 200 лет (роман был начат 9 мая 1823 года) «Евгений Онегин» будоражит сердца и умы. "Лишний человек"... Кстати, этот термин появился лишь в 1850 году с публикацией повести И.С.Тургенева "Дневник лишнего человека". А до этого лишним Евгения никто и не называл...
Всякий раз перечитывая роман, открываешь в нем что-то новое. В этом, наверно и заключается бессмертие гения. 200 лет роман привлекает к себе внимание не только маститых ученых и писателей, таких как В.В.Вересаев, В.В.Набоков, Ю.М.Лотман, М.А. и Т.Г.Цявловские и многих других, но и простых читателей. А они, пожалуй, самая благодарная и искренняя аудитория, ибо воспринимают все прочитанное взглядом не профессиональным, а безыскусным. И, как знать, может незамыленному глазу откроется порой то, что ускользнет от глаза поднаторевшего. Магия пушкинского романа, наверно, потому и останется вечной, что всякий раз грани его «магического кристалла» вспыхивают новым светом.
О новой экранизации «Евгения Онегина» (2024 г.) с Виктором Добронравовым и Елизаветой Моряк написано, конечно, меньше, чем о самом романе, но вниманием он не обделен.
Не буду повторяться и говорить о том, что возраст артистов не соответствует возрасту пушкинских героев (об этом, наверно, только ленивый не писал!). Поостерегусь и высказывать свое мнение о фильме, ибо не хочу оскорбить ничьи добрые чувства. Многим, судя по отзывам в сети, фильм понравился. Со своей стороны могу тоже отметить, что понравилось: места, выбранные для съемок: Псковская область, недалеко от пушкинского Михайловского, Санкт-Петербург, Большой Гатчинский Дворец, Елагин дворец, и няня в исполнении прекрасной Светланы Немоляевой. Все же для меня неувядаемым образцом киновоплощения «Евгения Онегина» остается фильм-опера 1958 года, реж. Романа Тихомирова. Кстати, там актеры больше приближены к возрасту пушкинских героев. Красавцу Вадиму Медведеву, исполнившего роль Онегина – 29, божественной Ариадне Шенгелая – 21, Игорю Озерову (Ленский) – 25. Английского «Евгения Онегина» с Рэйфом Файнсом в главной роли так и не смогла досмотреть после сцены в гостиной Лариной, где Ленский (Тоби Стивенс) и Лина Хиди (Ольга) распевают на английском языке на мотив «Ой, цветет калина». Песню, написанную Исааком Дунаевским и Михаилом Исаковским к фильму «Кубанские казаки» в 1950 году! Поистине, гений Пушкина пронзает время!
Но я благодарна новой экранизации пушкинского романа, хотя бы за то, что она сподвигла меня освежить в памяти знакомое со школьной скамьи, практически выученное наизусть произведение.
И – все же потрясающая вещь – возраст! Прочитанное открылось мне совсем по иному, а именно, как повествование о счастливых людях. Александр Сергеевич оставляет всех героев счастливыми, но очень тонко подчеркивает балансирующую, хрупкую вершину этого счастья:
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел ее романа.
«Евгений Онегин» - великое произведение. И каждая строчка в нем – или высокохудожественное описание, или не менее художественное философское откровение, или скрытый символ.
Так в чем же «недопитый до дна» бокал счастья по Пушкину? В чем он для героев?
В финале логично счастливы все, даже бедный Ленский. Да, тень счастья коснулась и его. Он ушел на взлете своих романтических мечтаний, черных кудрей до плеч, всегда восторженной речи, пылкой влюбленности в свой идеал гетевской Гретхен (глазки голубые, локоны златые, нежный румянец). Недаром, учился в «Германии туманной», пел и «нечто, и туманну даль, и романтические розы», и главное – «поблеклый жизни цвет без малого в осьмнадцать лет»
Что ж, все осталось при нем: и романтические розы, и идеалы, и туманная даль. И жизни цвет действительно поблек для него в самом расцвете сил. Но он не дожил до охлаждения пыла души, до стеганого халата, скуки, подагры в сорок лет и смерти среди плаксивых баб и лекарей. Романтическому юноше – и смерть под стать. Логичное завершение. Логика – тоже своего рода счастье.
Ольга логично счастлива, вышедши замуж за улана. Так, по крайней мере, у Пушкина:
Она стыдливо пред венцом
Стоит с поникшей головою,
С огнем в потупленных очах,
С улыбкой легкой на устах
Счастлива, несомненно, милая старушка Ларина, выдав двух дочерей удачно замуж.
Счастлив муж Татьяны – князь и важный генерал, который не сводил с нее глаз на балу.
И, наконец, счастливы главные герои. Татьяна, чья очередь настала прочесть Онегину нравственную проповедь, фактически взяла реванш за свое унижение – «стынет кровь, как только вспомню взгляд холодный и эту проповедь…». Да, она льет слезы рекой, да она не убрана и бледна, и взгляд у нее вовсе не царственный, но душа ее, может сама того не ведая, переживает триумф, пусть горький, но все же триумф. Раненное когда-то сердце юной неискушенной, «книжной» девушки (а Татьяна именно «книжная девушка») пусть подсознательно, но жаждало реванша. И дождалось. Но, - ах, пушкинская гармония, милосердие и мудрость гения! – сразу следует тончайшая ремарка:
Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была.
Эта повзрослевшая, замужняя Татьяна чутким живым разумом своим понимает, что та юная, нежная Таня, какой она была когда-то, никогда не смогла бы читать нравственные проповеди любимому человеку, не смогла бы причинить ему боль. Взрослая Татьяна с опаленной душой – может.
Опаленной, конечно, своими собственными фантазиями, подкрепленными сладостными романами и сплетнями соседей:
«Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Но какая бы ни была любовь – придуманная или реальная, когда она разбивается – все больно. И сердце все же жаждет реванша.
Не разделяю мнение Д.И.Писарева о Пушкине, но возможно, к его словам о Татьяне стоит прислушаться:
«Её болезненно развитое воображение постоянно создаёт ей поддельные чувства, поддельные потребности, поддельные обязанности, целую искусственную программу жизни, и она выполняет эту искусственную программу с тем поразительным упорством, которым обыкновенно отличаются люди одержимые какой-нибудь мономанией. (…) Очутившись в руках своего нового хозяина, она вообразила себе, что она превращена в украшение генеральского дома; тогда все силы её ума и её воли направились к той цели, чтобы на это украшение не попало ни одной пылинки. Она поставила себя под стеклянный колпак и обязала себя простоять под этим колпаком в течение всей своей жизни. И сама она смотрит на себя со стороны и любуется своей неприкосновенностью и твёрдостью своего характера. (…) Само по себе чувство Татьяны мелко и дрябло, но по отношению к своему предмету это чувство точь-в-точь такое, каким оно должно быть; Онегин — вполне достойный рыцарь такой дамы, которая сидит под стеклянным колпаком и обливается горючими слезами; другого, более энергического чувства Онегин даже не выдержал бы; такое чувство испугало и обратило бы в бегство нашего героя; безумная и несчастная была бы та женщина, которая из любви к Онегину решилась бы нарушить величественное благочиние генеральского дома»
Удивительно, но Дмитрий Иванович этими словами подтвердил пушкинские строки:
«Блажен… кто не дочел ее романа»
Что значит «не дочесть романа»? Значит остановиться на какой-то главе, части, картинке. Зафиксировать ее в своей памяти. Такая картинка и зафиксировалась. Герои на взлете: Татьяна льет слезы и, тем не менее, читает проповедь, Онегин у ее ног, поверженный.
Счастлив и Онегин. Он услышал от Татьяны то и ровно столько, сколько ему надо было услышать. Тут можно согласиться с Дмитрием Ивановичем: страстного чувства и импульса от Татьяны Онегину не надо, он даже не знал бы, что с ним делать. Ему вполне довольно: «Я вас люблю. К чему лукавить» Но – успокоительная вишенка на торте! Успокоительная для самого Евгения: «Я другому отдана. И буду век ему верна». Это логичное завершение отношений. Логичное счастье. Татьяна для Онегина, в сердце которого есть и «гордость, и прямая честь» останется на том пьедестале, на котором она ему максимально желанна. Пьедестале недоступности.
[justify]Есть у
