И мне кажется, что сегодня произносить слово «конспирология» с иронией, мол, заговоров-то на самом деле нет, значит выдавать очень уж низкий уровень своего понимания любых отношений между людьми!
Но вернусь к повествованию.
Выйдя из дома с услужливым Фёдором, мы в качестве экскурсии побывали в некоторых местах Санта-Клары. Разумеется, Фёдор сам составил программу нашего знакомства с городом, а мы и не возражали.
Разве город со ста тысячами населения может иметь выдающиеся размеры? Нет, конечно! Потому и времени на экскурсию потребовалось не так уж много.
Скоро мне удалось понять, что моей жене понравилось если уж и не всё увиденное, то очень многое. Я же взирал вокруг себя большей частью критически, намереваясь потом использовать замеченные недостатки в своих интересах. В общем, от вынужденного безделья, даже заполненного новизной впечатлений, я работал про запас! Да и прицельно я работал – надо же узнать город, в котором придётся жить, где придётся решать всевозможные задачки, коих в любой жизни предостаточно.
Не скрою, нам со Светкой очень понравился центральный парк, его ухоженный пруд и многочисленные аттракционы, даже пресловутые американские горки. Правда, всё в парке показалось слегка мелковатым, без обычного американского размаха, без изобразительных парковых форм, столь привычных для русских людей, например, без гипсовой девушки с веслом. Тем не менее, в архитектурном и оформительском плане всё выглядело настолько законченно, аккуратно и привлекательно, что мне даже в репликах, адресованных восхищенной жене, не удавалось к чему-то придраться.
Пальмы, и те оказались всюду к месту! Глядя на некоторые из них, я впервые догадался, что эти высоченные метёлки отнюдь не все одинаковы, как мне виделось издали. Есть и вполне привлекательные, и достаточно облиственные, и весьма декоративные, будто какими-то шишками плотно облепленные. Может, их столь затейливо постригли? Но встречались пальмы и не только с голыми, но и с мохнатыми стволами, будто походя обвитыми прошлогодней шерстью бурых медведей.
Незаметно мы вышли к площади Торгового центра, также окруженного высоченными пальмами. Главный павильон центра был увенчан системой крыш из цветного стекла. Эти крыши напоминали мне огромные солдатские палатки, затейливо соединенные смежными боковыми гранями. Вход в магазин был отделан замечательно – так и тянуло войти. Недалеко пустовала большая автомобильная стоянка. Если говорить по-американски, то парковка. Так Фёдор еще до нашего отъезда из Саратова называл все наши стоянки.
Слово это мне с первого раза не понравилось своей смысловой неточностью, но теперь пришла соглашательская мысль, будто пора и мне забывать свои прежние предпочтения, иначе не смогу приспособиться к местной жизни. Меня здесь просто не поймут.
Чёрт с ними, с парковками! Пусть будут парковки, а не стоянки! Всё равно она пустая, хотя рассчитана на многие десятки машин. Стало быть, если нет автомобилей, то нет и покупателей! И где они прячутся? Спрашивать Фёдора я не стал. Сработала привычка доходить до всего самостоятельно, а уточнять у кого-то, лишь в крайних случаях, приравненных мной к капитуляции.
Вовнутрь торгового центра мы заходить не стали, несмотря на решительные намерения жены поглядеть, что там и как продаётся?
– Туда только войдёшь, – объяснил я Светлане, не очень надеясь ее убедить, – и все наши планы полетят в тартарары! И в головах, и наяву! Лучше, Светик, мы с тобой как-нибудь вдвоём сюда сходим, хорошо? Может, даже завтра, хотя у меня в кармане нет ни гроша! Что покупать-то собираешься?
Наконец мы увидели и университет Санта-Клары! Тот самый ПСМ! С ним у нас впереди должно быть многое связано.
Обычно считают, будто он назван университетом Санта-Клары, поскольку находится в городе Санта-Клара. А в действительности-то – всё наоборот! Это сам университет носит имя Клары, а точнее, Клэр Ассизской, а уже заодно его носит и город, названный в ее же честь.
Фёдор долго и заинтересованно рассказывал нам о святой Клэр Ассизской, которая якобы родилась в городе Ассизе 16 июля 1194 года. (Только не верю я этим древним точным датам!) Родилась она в богатой и родовитой дворянской семье, а погибла 11 августа 1253 года, находясь всё в том же городе. Выходит, как я сразу подсчитал, прожила Клэр всего-то 57 лет.
Она являлась учеником некого святого Франциска Ассизского. Фёдор так и сказал – учеником, а не ученицей, будто Клэр была мужчиной! Или, как знать, может, она им прикидывалась? Может, женщинам запрещалось то, чем занималась она? Я не уточнял! Возможно, Фёдор всего-то ошибся, а я уже свою теорию подстраиваю.
А не в честь ли святого Франциска Ассизского назван город Сан-Франциско? Я пока ничего толком не знал.
«Вы только поглядите, – подумал я тогда, – как в этих местах святые кучно селились! Тем не менее, все названия только в честь неё, в честь Клэр! Разве это не странно?»
А сама Клэр, как поведал нам Фёдор с такой гордостью, будто был знаком с нею лично, даже целый «Орден бедных дам» основала! И Римско-католическая церковь только после ее смерти объявила Клэр святой.
Правда, я так и не понял, зачем пришлось ее смерти дожидаться и что изменилось в отношении к Клэр потом?! Но Фёдор будто угадал мой вопрос и произнёс с подчеркнутой печалью, что при жизни Клэр очень много страдала. Тоже странный, на мой взгляд, аргумент! Мало ли людей сегодня страдают ничуть не меньше той Клэр?! Они что же, тоже святые? Почему же церковь бездействует? Неужели в мире плохо станет, если много святых появится? От них же свет божественный должен распространяться? Или нет?
В общем, Фёдор нам много рассказывал о Клэр, да почти всё мимо меня прошло. Трудно мне было с наскока разобраться, в честь чего Клэр подвергалась бесконечным гонениям? Причем, в первую очередь со стороны своей семьи, и чем она занималась в свободное от страданий время?
И еще я подумал, слушая заливавшегося соловьём Федора, будто все святые чересчур уж много страдали. Чересчур! Можно сказать, постоянно только и страдали! Потому, видимо, нынешняя церковь, пребывающая в роскоши, нас всех и призывает страдать. А в качестве самых притягательных примеров – вот нам, пожалуйста, святые! Перенимайте опыт! Страдайте, прихожане, и вы!
А зачем, что-то я не пойму?
Ан, нет! Вы всё равно страдайте! Мол, если жизнь у вас совсем паскудная, если существуете вы в жуткой нищете и среди человеческого бездушия, так это же прекрасно! Мол, так и должно быть в этом мире, зато потом за ваши страдания… Вон, поглядите сами, Клэр страдала, страдала и выстрадала себе символ святости! И вы, прихожане, смело дуйте в том же направлении. Страдайте и не ропщите!
Очень интересный, как мне показалось, подход! Видимо, главной целью здешней религии как раз и является внушение людям необходимости бесконечно страдать! Выходит, считается так, что достаточно внушить этим прихожанам – страдайте и повторяйте: «Нам ничего в этой жизни не надо! Нам бы только страдать не мешали!» И всё? Достаточно внушить, и они начнут самостоятельно искать на свою грешную голову страдания? И у них всё с этой грешной головой в порядке?
Выходит, они должны всерьёз поверить, будто достаточно проникнуться необходимостью страданий, и всё в этом мире наладится? То есть, здесь все будут страдать и мучиться, пока не станут святыми, а уж там, в раю, среди святых, жизнь будет совсем без страданий! Прямо-таки, великолепная жизнь! Причём – вечная! А зачем она им без страданий? Как же в своём раю они обойдутся без страданий? Ведь привыкли при жизни, пожалуй? Тяжело им будет в раю!
Наконец, на территории ПСМ, которую здесь все называют кампусом, мы оглядели и место проведения знаменитой восьмой Миссии Санта-Клара-де-Ассиз в Калифорнии.
Именно восьмой, ибо таких миссий, как с гордостью сообщил нам Фёдор, состоялась всего двадцать одна. Однако я не усвоил, зачем они вообще проводились и какой с них прок? Выяснил лишь, что мы разглядывали не только восьмую, но одновременно и испанскую миссию в ее лице, которая стояла у истоков закладки этого города.
Выходит, я не ошибался, считая, будто сначала появилась миссия, за ней университет, а уж потом и город.
А кампус университета оказался застроен небольшими зданиями, весьма своеобразными, церковного типа, покрашенными в светлые тона. Всюду были проложены ухоженные аллейки, стояли скамейки, зеленели пальмы и обширные газоны, оборудованные под естественный ландшафт. Смотрелось всё чинно, нарядно, торжественно и красиво.
В университете обучалось почти девять тысяч студентов! Очень даже хорошо! К тому же это ещё и старейшее учебное заведение Калифорнии! Оно с самого начала имело очень высокий рейтинг в США.
– Смотри-смотри и присматривайся! – посоветовал я Светлане. – Скоро и ты здесь будешь впитывать научные догмы!
– Это еще зачем? – явно испугалась жена.
– А чем же ты будешь заниматься все дни подряд? Посуду мыть? А так – выучишься, потом местного ректора заменишь! – усмехнулся я. – Только не забывай, что это частный университет! И, кроме того, он вдобавок еще и иезуитский?
– Смотрите! Какое чудо! – не сдержалась Светлана.
Возразить было трудно. Перед нами расплылся вровень с берегом небольшой водоём, беспорядочно обставленный огромными массивными вазонами, которые были увиты свисающими прямо в воду петуньями. В центре на высоком постаменте смиренно глядела вдаль грубовато отесанная статуя Клэр Ассизской.
«А ведь определённое настроение она создаёт! И ее смирение действительно что-то внушает!» – удивился я произведенному на меня, убеждённого атеиста, впечатлению.
«А где же прячутся современные иезуиты?» – хотелось мне подколоть Фёдора, но я не стал. Кто его знает? Может, он чрезвычайно одержимый? Может, он из их же числа?
– Не переживайте, миссис! – включился Фёдор в разговор о возможной учёбе Светланы. – Среди студентов здесь треть иностранцев. Первый год у них подготовительный, но английский придётся изучить заранее. Не пугайтесь этого, вам вполне можно ориентироваться на поступление сюда уже в следующем году. Вполне по вашим силам! Документы надо подать до первого ноября. Причём, придётся собрать много документов, и большинство из них надо получить с вашей родины, со школы, с интерната…
– А кто такие иезуиты? – не удержалась Светлана, обращаясь к Фёдору. – Они, наверно, очень страшные люди?
– Да, с чего вы взяли, миссис?! Они ничем не отличаются от нас с вами! Это всего лишь их религия!
– А зачем мы прилетели не в Сан-Хосе, а в Сан-Франциско? Ведь это значительно дальше! – вдруг резко сменила тему Светлана.
[justify]– Вы меня разоблачили, миссис! От вас ничего не
