Больше века назад

«В этом году Кировский конный завод отмечает свое 90-летие. Но история его началась значительно раньше, еще в конце, теперь уже позапрошлого 19-го века. Создавали конные заводы в Сальских степях наши предки, родные братья Михайликовы-Воеводины.
С тех пор прошло более ста лет. Естественно что-то забылось, что-то обросло легендами. Сегодня мы, внучка и правнучка, одного из братьев Михайликовых, Сергея Степановича, поделимся с вами воспоминаниями, что называется из первоисточника, из первых рук, из первых уст.
Эти воспоминания оставила нам наша мама и бабушка Александра Емельяновна Михайликова (урожд.Мелконова), там выверено каждое слово, потому что все о чем пойдет дальше речь было рассказано в свое время непосредственными участниками событий.
Сейчас для нас зарождение коневодства на Дону далекая история, о которой мы узнаем, как правило, из книг, а в них иногда бывают и неточности. В частности, в книге донского писателя Владимира Фоменко "Человек в степи" есть рассказ "Табунщица Решетникова". Действие происходит в Кировском Военконзаводе, который расположен на территории бывшего "зимовника" (так называли имения конезаводчиков) одного из братьев Михайликовых.
Даже в маленьком рассказе есть несоответствие с действительностью: возможно из литературных соображение искажена фамилия, вместо Михайликов сказано Михайлюков. Но это не беда. Основная ошибка в том, что вместо конезаводчик автор почему-то пишет помещик. Михайликовы никогда не были помещиками, так как собственной земли у них не было, земля была арендована. Кем же были братья Михайликовы?
Потомки русских ямщиков, братья Михайликовы, жившие в селе Сагуны Воронежкой губернии в конце 19-го столетия решили переехать на Дон, арендовав целинные земли и пастбища в 30 километрах от Сальска.
Это были умные, волевые, целеустремленные люди. Решили, что каждому нужно поручить участок работы, которым он будет заниматься и отвечать за него. Один занимался животноводством, другой полеводством, третий держал связь с банком, покупателями, ведал основными организационно-хозяйственными вопросами. Дело пошло хорошо, так как его организовывали умные, талантливые люди, умеющие думать и созидать.
Если говорить о них современным языком и называть их просто успешными менеджерами - мало. Это были деятели государственного масштаба. На плодородных и привольных землях Дона братья развели лошадей – сделав конезаводство основным направлением хозяйственной деятельности.
Но кроме лошадей в большом, разбросанном на многих десятинах, хозяйстве содержались быки, коровы, овцы, свиньи, птица. Сеяли пшеницу и все что нужно для корма лошадям и прочим домашним животным. Сажали сады и огороды. Разводили рыбу в прудах.
Словом вели хозяйство так, что обеспечивать продуктами питания и свою семью, и рабочих. Всего было вдоволь. Сало заготавливалось пудами, окорока коптились, масло накапливалось много, был свой ледник и все лето имелся лед. Ведь в то время не было еще электрических холодильников. Корма для лошадей и скота складировались с запасом на несколько лет. Неурожаи не были страшны! Всегда имелся запас необходимого.
Лошадей вывели таких, что на всех выставках получали медали. Донские скакуны братьев Михайликовых были одними из лучших! Еще сто лет назад, в 1910 году на Первой Всероссийской Конной выставке в Москве скакуны Михайликовых получили сразу 3 золотые медали.  
Потом было еще много выставок и наград, в частности, в Париже тоже были получены золотые медали. Знатокам и любителям коневодства известны легендарные имена скакунов конзавода братьев Михайликовых - золотисто-рыжие Дневник и Буян, золотисто-бурый Бордо. Эти три жеребца стали основателями линии в донской породе, с которыми работают и поныне.
Всем смыслом жизни конезаводчиков Михайликовых было выведение и улучшение донской породы лошадей. Покупали производителей и маток, и путем кропотливой и многолетней работы с поголовьем добивались улучшения этой породы. Многочисленное потомство донских и буденовских лошадей, распространившись в дальнейшем, по всем конным заводам дошло и до наших дней.
Донской скакун - это горбоносый красавец, с небольшими ушами, с большими выразительными глазами и хорошо развитой грудью. Лошадей любили и лошадьми восхищались больше чем женщинами.
Мой папа Борис Сергеевич полушутя, полусерьезно говорил маме, что влюбился в неё потому, что она похожа на донского скакуна: горбоносая и красивая. Интересен был уклад жизни этой большой семьи, где как в хорошем коллективе, все было связано с общим делом. Жены братьев по очереди, по неделям вели домашнее хозяйство.
Каждая семья жила в отдельном доме, но питались все вместе, и каждая хозяйка старалась показать свое искусство и блеснуть перед другими, как своими кулинарными способностями, так и убранством стола и обслуживанием, хотя имели поваров и прислуг, хозяйки сами всем руководили и работали по хозяйству.
На такую большую семью нужно было готовить и много, и сытно, и вкусно, и накрыть стол красиво, а потому жены старались особенно, каждый день кроме своей семьи, т.е. семьи трех братьев, присутствовали за столом и посторонние. Были и покупатели лошадей, скота, просто гости, приезжали на лето, то подруги девушек, то друзья ребят.
Несмотря на хороший достаток, семьи жили не праздно, детей не баловали, и барства в доме не было. Постоянно в доме были чужие, которым нужно было уделять внимание, приезжали гости, приезжали ремонтеры, военные, которые занимались пополнением поголовья лошадей в армии. Часто приезжали высокие военные чины, иногда члены царской семьи.
Широкое гостеприимство нашей бабушки и прабабушки Екатерины Николаевны (урожд. Шапошниковой, дочери священника) так вошло в её жизнь, что она прожила до конца своих дней, наполненных испытаниями, считая, что раз человек переступил порог твоего дома, то накормить его нужно обязательно "чем Бог послал".
Если ничего нет, то хоть чаем с хлебом, приветливой улыбкой, приятным разговором. Как нам теперь не хватает этого старинного русского обычая!
Все Михайликовы трудились много и по совести, но умели и отдыхать, жили весело. Зимой - охота, катание на тройках, особенно, когда приезжала молодежь на каникулы, собирались соседи друг у друга. Играли на всех инструментах, какие были под рукой. Много пели, танцевали.

Михайликовы все были музыкальные, голосистые, пели прекрасно. Нашего талантливого отца и деда Бориса Сергеевича приглашали на учебу в Московскую консерваторию. Ведь в то время, не было телевизоров и других аудио и видео средств, интернета. И молодежь сама вдохновенно играла и пела.
Особенно бывало шумно и весело по праздникам. Например, на масленицу: ездили на тройках друг к другу, ряжеными с музыкой, с песнями, с плясками, с шутками.
Были ли богаты Михайликовы и что стало с их богатством, когда над Россией рванула революция рассуждать, наверное, нет смысла. Да и кроме лошадей у Михайликовых практически ничего сверхценного не было.
Они все вкладывали в расширение и укрепление хозяйства, а золото и драгоценности считали ненужной роскошью. Были золотые и серебряные медали, полученные на конных выставках и самые простые, обычные украшения у Екатерины Николаевны, нашей бабушки, столовое серебро.
В гражданскую войну всё было разрушено. Территория переходила то к красным, то к белым. И всем нужны были лошади! И конечно в той кровавой круговерти, никто не смотрел какая это лошадь - чистокровная, самой высокой породы или простая, которая может ходить в упряжке.
Сейчас, когда мы стараемся формировать наше новое сознание и не делимся уже на красных и белых, и воспринимаем гражданскую войну как величайшую трагедию России, можно сослаться и на записки генерала Врангеля
"... начал отход к станции Великокняжеская. Первый конный корпус занял хутора братьев Михайликовых и Пишванова.
Хутора эти, зимовники донских коннозаводчиков, когда-то дышавшие богатством, ныне представляли с собой груду развалин: дома стояли с оторванными дверьми, выбитыми окнами, фруктовые сады с деревьями, обломанными и обглоданными конями, амбары с растасканными соломенными и камышовыми крышами, заржавленными и поломанными земледельческими орудиями.
Все являло собой картину полного разрушениями, следы многократных боев. Огромное, разбросанное по всей степи количество трупов коней, рогатого и мелкого скота дополняло эту унылую картину".
В этот страшный период благополучие и благосостояние Михайликовых, которое создавалось десятилетиями, развеялось как дым, а их судьба сложилась в революцию и гражданскую войну трагически. Простые люди - не дворяне, не аристократы, а в революцию потеряв все состояние, а многие, что очень страшно и родину, оказались в тяжелом положении.
Но жизнь есть жизнь, она продолжается! Эта большая и дружная семья оставила после себя многочисленных потомков. И во всех нас сильна Михайликовская закалка. И в России, и за рубежом живут внуки (правда из внуков в России только я и моя старшая сестра Екатерина Борисовна Вартанян), а есть еще правнуки, праправнуки, прапраправнуки.
И, наверное, братья Михайликовы, которые приехали в 19 веке на Дон остались бы нами довольны. К сожалению, мы не имеем сведений о тех, кто эмигрировал, тогда в гражданскую войну, но эти люди есть, живут, и мы их ищем. Мы, потомки русских ямщиков, воронежских крестьян. которые смогли в конце позапрошлого века, начав с нуля, создать отрасль коневодства в Сальских степях, разумно ведя хозяйство и строя отношения друг с другом и со всеми людьми на основе высоких общечеловеческих ценностей.»