Узники солнца (этюд 22 "Нити прошлого")

Ну… как будто уставшей…
    Она улыбнулась, и улыбка её действительно выдала усталость.
    - Мне нравится твой рассказ, хотя я и не совсем понимаю его, но да, давай ты продолжишь его в другой раз, ладно? – и чтобы подбодрить его, добавила: - обязательно расскажешь мне его в другой раз!

    Хо и Мари вместе едут на велосипедах по деревне.
    - Куда дальше поедем? – спрашивает Мари.
    - Хочешь, можем поехать к озеру. Я покажу тебе места…
    - Нет, к озеру давай не поедем. Скоро может снова пойти дождь…
    - Дождь… может быть, тогда отправимся ко мне? Во дворе у нас есть беседка, где можно сидеть и во время дождя. Заодно я покажу тебе древесных людей…
    - А твои родители не будут против?
    - Не будут, - задумчиво ответил Хо.
    - Ну, тогда поехали, - сказала Мари и посмотрела на часы, - только я к тебе заеду ненадолго, ладно? А то меня ждут дома.
    В Мари не вспыхнул энтузиазм, когда он упомянул древесных людей. Возможно, её просто не заинтересовала его история, или, возможно, она про неё забыла. Но Хо не подумал о том, почему Мари показалась ему грустной, почему в её голосе прозвучал холодок безразличия.
    - А где находится твой дом?
    - Он в конце деревни, на отшибе, почти возле самой реки.
    - Значит, тот крайний дом на возвышенности – это твой дом?!
    - Не мой, а наш, - поправил он её, заметив, что настроение у Мари резко изменилось.
    - Хо…
    - Да?
    - А кто твои родители?
    Хо невольно снизил скорость.
    - У нас осталась только мать…
    - А отец?..
    - Отец умер… три месяца назад.
    - Как… почему он умер?
    - Он работал водителем… и из последнего рейса не вернулся. Попал в аварию по дороге домой.
    - Давай остановимся и пройдём пешком, ладно? – предложила Мари.
    - Он должен был вот-вот приехать, потому что позвонил и сказал, чтобы мы ждали его к обеду. Но он не приехал…
    Они долго шли, молча: катя по неровной деревенской дороге велосипеды, огибая лужи, слушая, как шуршит под колёсами влажный песок, как вдалеке гремит гром надвигающейся грозы.
    - После того мать заболела. И её болезнь не проходит…
    Чтобы отвести от себя мрачные мысли, Хо спросил:
    - А кто твои родители?
    - Мама… мама нигде не работает, занимается по дому. А отец священник… У меня есть ещё старший брат – он поёт в церковном хоре и неплохой музыкант.
    - У меня тоже есть старший брат, - с воодушевлением сказал Хо.
    - Да, я знаю. Ты говорил об этом в прошлый раз.
    - Сейчас я думаю, если бы у меня его не было… я был бы самым одиноким существом в мире.
    - Наверное, я думаю про себя так же, как и ты…
    - Это почему? У тебя же живые и здоровые отец и мать…
    Мари молчала. Хо понял, что она не хочет говорить об этом.
    - Знаешь, у меня очень милый брат, - сказала она через какое-то время, - несмотря на то, что он поёт в церковном хоре и у него всегда мало времени, как и у моего отца. Иногда мне хочется, чтобы мы с ним остались одни и отправились, куда глаза глядят…
    - Что ты, Мари, а как же родители?! Если бы мой отец был жив, а мать здорова, то я был бы счастливым человеком. А потом бы наши младшие сёстры и брат подросли. Забот бы стало намного меньше. Мы были бы большой дружной семьёй!
    - У тебя есть ещё сёстры и брат?!
    - Давай подъедем, а то уже начинает моросить дождь, - сказал Хо.
    Хо запрыгнул на велосипед, а нога Мари соскользнула с педали. Она ушиблась и упала вместе с велосипедом. Хо бросился ей на помощь.
    - Мари, Мари, с тобой всё в порядке?!
    - Да, кажется, я ничего не сломала… только поцарапалась.
    - Ехать сможешь?
    - Смогу.
    - Сейчас приедем ко мне, и я найду тебе другую одежду.
    Они добрались до дома как раз тогда, когда начался ливень. Оставили велосипеды и взбежали на крыльцо под навес.
    - Пойдём в дом?
    - Подожди, я ещё пока не готова, - с отдышкой произнесла Мари. – Ты говорил, у тебя там младшие сёстры и братья…
    - Брат.
    - Мы им не помешаем?
    - Нет, что ты. Они будут рады моему возвращению, и тебе наверняка обрадуются.
    - А кто за ними смотрит, если твоя мать больна?
    - Мы с братом. Сегодня его очередь.
    - Значит, он тоже в доме?
    - Должен быть, если только он не уложил всех спать и не вышел куда-нибудь…
    - Они что, совсем маленькие?
    - Да. Яне и Фриде чуть больше двух, а Дэну недавно только исполнился год.
    - Ничего себе… как не вовремя заболела ваша мать…
    Её слова вернули Хо мрачные мысли. Он опустил голову и, не поднимая её, произнёс:
    - Наверное, Яны, Фриды и Дэна скоро не будет с нами…
    Мари, не понимая, о чём он говорит, вопросительно смотрела на него.
    - Их вернут в приют, из которого мама с папой их взяли. Врач говорит… я слышал, как он говорил… я видел его лицо, когда он сидел возле матери. Его лицо… было красноречивее его слов. Она не поправится… Брат говорит, врач не совсем понимает, что с ней, но чувствует: она не поправится…
    И тут Мари обняла Хо как родного.
    - Я очень хочу, чтобы с твоей мамой было всё в порядке. Может быть, она ещё поправится.
    - Я тоже хотел бы в это верить.

    - Как… так это и есть они, твои люди-деревья?!
    - Можешь, называть их просто куклами, если хочешь. Они не обидятся.
    Мари в изумлении обходит беседку, поочерёдно рассматривая сидящих в ней кукол.
    - И ты сам их сделал?!
    - Если бы! Мне помогали отец и брат, то есть наоборот, это я им помогал. Самое трудное было – это сделать головы, вырезать лица. Всё остальное – не очень сложный каркас, увешанный одеждами.
    - У этих людей-кукол, наверное, есть имена?
    - У этих есть…
    И тут они увидели приближающегося к ним мужчину. Вид у него был строгий, под стать директору школы, в которой учился Хо. Но шёл он медленно, держа руки за спиной, как будто прогуливался. Подойдя к беседке, он молча смерил взглядом Хо, затем ненадолго перевёл взгляд на Мари; и снова задержал его на молодом человеке…
    - Как тебя зовут? – спросил он как-то коротко, по-прежнему держа руки за спиной.
    - Фаддей, - произнёс Хо.
    - Ты живёшь в этом доме?
    - Да.
    - Мм, а я отец Мари. Э…
    - Пап, почему ты здесь? – немного стеснённо произнесла Мари.
    - Ну, я…- повёл он головой, - меня привели сюда дела. – И пожал плечами. – Между прочим, я как раз хотел спросить об этом у тебя…
    - Потому что… - начала она сконфуженно. Но закончила ответ чётко: - потому что Хо – мой друг, и он пригласил меня в гости.
    - Кто такой Хо, не совсем понимаю?.. Кажется, парень сказал, что его зовут Фаддей?
    Не понимала и Мари, и поэтому тоже смотрела на Хо, ожидая от него разъяснения.
    - Фаддей – это моё настоящее имя, а Хо – вымышленное. Обычно так меня называет только мама и брат, - словно отвечая на уроке, говорил юноша. – Записан я как Фаддей.
    - И тебя крестили как Фаддея?
    - Нет. Я не был крещён.
    - Почему же, гм, почему же твои родители не окрестили тебя?.. Ну, да ладно, можешь не отвечать. А это… кто у нас тут в беседке?
    В первый момент Хо не хотелось ничего говорить, но он подумал о том, что перед ним ведь не посторонний мужчина, а отец Мари.
    - Это мои… куклы. Это наша совместная, семейная работа.
    - И что же это за куклы такие?..
    Хо не мог понять, о чём говорил взгляд отца Мари, когда он смотрел на древесных людей. Но этот взгляд его как-то настораживал. Казалось, он не рассматривал, а смотрел на них, думая о чём-то своём. Правда, потом принялся рассматривать…
    - Можно мне до них дотронуться? – спросил он.
    - Можно, конечно. Они ведь не живые.
    Мари улыбнулась – словно для того, чтобы Хо, взглянувший на неё, зарядился её улыбкой. Он не заметил, что она, пока отец её занят куклами, а он разговором с отцом, продолжает неотрывно смотреть на него, и на её лице уже нет и следа этой улыбки.
    - Ты просто настоящий резчик по дереву!
    - Не я. А мой отец. И ещё брат умеет неплохо вырезать. Гилберта, то есть вот эту куклу, на которую вы смотрите… её лицо вырезал мой брат.
    - Как, ты сказал, его зовут?
    - Гилберт.
    - А почему Гилберт?
    - Потому что… - Хо пожал плечами, - мы его так назвали. Просто так…
    - Понятно. А этого как зовут?
    - Это она. Её зовут Мэгги. Хотите я вам сразу всех назову?
    Но отец Мари то ли не услышал, то ли проигнорировал предложение Хо.
    - Ладно. Играйте. Мари, попрошу тебя не задерживаться.
    Мари в ответ кивнула головой.
    Сложив руки за спиной и пригнувшись, на всякий случай, чтобы не задеть головой балку, её отец вышел из беседки, и сразу же направился к калитке. По дороге несколько раз окинул взглядом дом, растущие во дворе деревья, оглянулся. Мари смотрела ему вслед с непередаваемым чувством…
    - Ну как тебе мой папа? – спросила она, когда её отец вышел за калитку.
    Хо пожал плечами.
    - Не знаю. Отец как отец…
    - Вот именно…
    - Что ты имеешь в виду?
    - Он даже не удивился… - проронила Мари.
    - Не совсем тебя понимаю…
    - Ведь эти люди – деревья, они… удивительны! Вы делали их всей семьёй. Это же чудесно! Понимаешь, Хо… а он даже не удивился…
    - Мари, он ведь взрослый человек. Взрослые люди, в основном, не придают значения куклам. К тому же, он не знает их истории.      Возможно, если бы я что-то рассказал ему о них, он бы отнёсся с интересом.
    - Нет, всё не так.
    Мари вошла в беседку и села напротив кукол. Хо не стал ничего говорить. Они долгое время молчали.
    - Иногда я чувствую себя никому ненужной, заброшенной, как старая кукла…
    - Что ты, Мари!..
    Хо сел рядом с ней и осторожно обнял её.
    - Мне кажется, что я как неживая…
    - Ты живая! Ты самая живая!
    - Если бы ты знал мою семью, ты бы это понял. Я только и слышу о том, как умирают люди. Мой отец – священник, и он ходит их отпевать. Изо дня в день я слышу молитвы, и сама должна произносить их… изо дня в день… обязана соблюдать правила, изо дня в день мать и отец заняты своими делами… У них никогда не бывает свободного времени, вообще никогда! У отца есть друзья, к которым мы ходим в гости, и которые ходят в гости к нам. У этих друзей есть дети. И мои родители хотят, чтобы мы дружили. Но я не хочу дружить с этими детьми, просто не хочу, и не хочу я ходить ни в какие гости! Порой меня тошнит от них. И я хочу дружить с теми, кого сама выберу.
    - Мари…
    - Эти иконы на стенах… они нагоняют тоску. Мы должны быть смеренными, покланяться богу. Жизнь – вовсе не жизнь, а какое-то приготовление к смерти. Порой мне чудится, что я чувствую её запах, запах мёртвых людей, который отец приносит в дом. Я хочу сбежать. Но не знаю, хватит ли у меня сил на это. Я не уверена…
    - Мари…
    Хо крепче обнял её. И в это время послышались один за другим раскаты грома.
    - Сегодня тоже будет гроза… - произнёс он, пытаясь как-то отвлечь Мари от её мыслей.
    Мари замолчала. А Хо не знал, что ещё можно сказать.
    - Порой я думаю, что всё это, может быть, из-за меня… Вокруг все говорят: я такая замечательная дочь, просто пример для подражания. Мне хочется сказать, что это не правда, что вы ничего обо мне не знаете. Но… выходит, что я и сама не знаю, какая я. Знаю только, что во мне есть то, о чём эти люди даже не догадываются. Они ругают своих детей, ставя им в пример меня, а на самом деле… мне бы иногда хотелось быть похожей на них. Жить не по правилам, забыть про молитвы и про бога… А потом за эти желания я сама же себя и казню… Так что всё это, может быть, из-за меня… и