Ржавчина

рублей.
   - Увидел?
   - Благодарю вас, Невестейшество, у меня просто душа поет.
   - До скорого, Рудин… Она дала отбой.
   Всегда кто-нибудь испортит тебе день, а то и всю жизнь. Я погасил сигару, надел котелок, потом бейсболку. Решил, что второй вариант лучше. Вышел за дверь, запер ее, достал ключи от своего старого доброго Лансера, завел его с брелока. Постоял на улице, поглядел, как люди бегут кто куда. В животе у меня закрутило, и я прошел полквартала до бара «Заправка», вошел, сел на табурет. Надо было подумать. Оставались нераскрытые дела, и я не знал, с чего начать. Я заказал виски с лимонным соком. И с запасом. Вообще-то хотелось залечь где-нибудь и пару недель проспать. Работа достала меня. Когда-то в ней был интерес. Не много, но все-таки. Да что тут рассказывать? Три раза женат, три раза разведен. Родился и созрел для смерти. Одно знал в жизни – как избавлять от отвратительных печалей жизни – переизбытков и недостатков на туловищах. За гонорар.
   Человек у другого края стойки пристально смотрел на меня. Я долго терпел его взгляд. Кроме нас с ним и бармена – никого. Я допил стакан и попросил бармена следующий. Никаких особенностей в его лице не было, кроме бороды.
   - Того же самого, да? – спросил он.
   - Да, - сказал я, - только покрепче, иначе чаевые оставлю себе.
   - За ту же цену? – спросил он.
   - За какую можно, - ответил я.
   - Что это значит?
   - А ты не знаешь, хозяин?
   - Нет…
   - Ну так подумай, пока наливаешь.
   Он отошел.
   Человек с другого края помахал мне и крикнул:
   - Как дела, Эдик?
   - Я не Эдик.
   - А похож! На Эдика. – сказал он.
   - Мне насрать, похож я на Эдика или нет, - ответил я.
   - Ищешь проблемы? – спросил он.
   - Ага, - сказал я, - От тебя, что ли?
   Бармен принес мне стакан, взял деньги, которые я оставил на стойке, и сказал:
   - Я думаю, вы не очень воспитанный человек.
   - Кто сказал тебе, что ты умеешь думать? – спросил я.
   - Я не обязан вас обслуживать, - сказал он.
   - Не хочешь денег – оставлю у себя.
   - Я не настолько их хочу.
   - Насколько же, скажи-ка…
   - БОЛЬШЕ ЕГО НЕ ОБСЛУЖИВАЙ! – заорал человек с края.
   - Еще слово, и я загоню хуй в твой выхлоп! У тебя из пасти будут отсасывать красные пузыри резиновым шлангом.
   Он только улыбнулся бледной улыбкой. Бармен все еще стоял на прежнем месте.
   - Слушай, - сказал я ему, - я зашел сюда тихо и спокойно выпить, а тут все начинают доставать меня. Кстати, ты не видел Чепурного?
   - Чепурного? Кто это такой?
   - Ты поймешь, когда его увидишь. Ладно, черт с ним… Я допил стакан и вышел оттуда. На улице стало лучше. И я пошел. Что-то должно было переломиться, но только не я. Я начал считать всех дураков, которые проходили мимо. Насчитал 50 за две-три минуты и вошел в соседний бар.
 
 
   33
 
 
   Я вошел и сел у стойки. И тут же бармен:
   - Привет, Эдик! – сказал он.
   - Я не Эдик, - сказал я.
   - Я Эдик, - сказал он.
   - Идиота изображать будешь? – спросил я его.
   - Нет, это ты изображаешь, - сказал он.
   - Слушай, бармен. Я мирный человек. Более или менее нормальный. Подмышки не нюхаю. Дамского белья не ношу. Но куда бы я не пришел, меня пытаются доставать, не давая передышки. Почему так?
   - Я думаю, это тебе на роду написано.
   - Ты, Эдик, погоди думать, лучше преврати эти банкноты в двойную водку с тоником и лимончиком, - сказал я, протягивая ему тысячную.
   - У нас нет лимонов.
   - Есть. Я отсюда вижу.
   - Этот лимон не для тебя.
   - Бля. Для кого же? Для Оли Бузовой? Если хочешь спать сегодня в своей постели, а не в больничной, дуй за лимоном. Для моей водки. Мигом! Пошел!
   - Да? А что ты сделаешь? Ты и чья армия?
   - Даун, еще слово, и у тебя будут проблемы с дыханием.
   Он стоял, глядел на меня и видимо раздумывал, продолжить ли базар. Потом моргнул и разумно отошел, занялся моим коктейлем. Я пристально следил за ним, чтобы он не выкинул какой-нибудь фокус. Он принес стакан.
   - Я пошутил, дорогой, ты что, шуток не понимаешь?
   - Смотря как их скажут.
   Эдик отошел, встал за стойкой. Я поднял стакан, выпил залпом. Потом положил тысячу. Взял лимон, выдавил на банкноту. Потом обернул ею лимон и катнул по стойке к бармену. Лимон остановился прямо перед ним. Бармен посмотрел на лимон. Я неспеша поднялся, немного размял шею, повернулся и вышел вон. Решил вернуться в спортзал. Меня ждала работа. Глаза у меня серые, и никто не любит меня, кроме меня. Я пошел, напевая свой любимый мотивчик из «Раммштайн».
 
 
 
   34
 
 
 
   Я отпер дверь моего убежища, распахнул ее – и кого я вижу? Лия Экстра сидит за моим столом, нога на ногу и ногой болтает.
   - Рудин, жалкий алкаш, как делишки? – улыбнулась она.
   Выглядела она изумительно. Понятно, отчего свихнулся Петров. А то, что она из космоса – не все ли равно? Выглядела так, что хотелось, чтобы их таких тут было побольше. Но Петров был моим клиентом. Я должен был разделаться с этой, убрать ее за кулисы. Ни минуты покоя. Вечно на кого-то горбатишься.
   Я обошел свой стол, плюхнулся на диван, швырнул бейсболку на вешалку, попал в урну, закурил сигару и вздохнул. Лия сидела на столе и болтала ногами.
   - Отвечу на твой вопрос, Лиюшка, делишки мои ничего.
   - Я пришла заключить с тобой сделку, Рудиненчик.
   - Я бы лучше послушал Чечилию Бартоли.
   - Давно у тебя не было женщины?
   - Кого это волнует?
   - Тебя должно волновать.
   - А если нет?
   - А если да?
   - Ты предлагаешь свой органон, Лия?
   - Может быть.
   - Что еще за «может быть»? Или предлагаешь, или нет.
   - Органон входит в сделку.
   - Какую?
   Лия соскочила со стола и стала расхаживать по ковру. Она красиво расхаживала.
   - Рудин, - сказала она, расхаживая, - я прибыла с первой волной вторжения из космоса. Мы намерены овладеть Землей.
   - Зачем?
   - Я с планеты Вигазас. У нас перенаселенность. Нам нужна Земля для избыточного населения.
   - Так какого же черта вы не едете? Половину Москвы заселили чу… Вы совсем как люди. Никто ничего не заметит.
   Лия перестала расхаживать и повернулась ко мне.
   - Рудин, мы выглядим не так. То, что ты видишь – всего лишь мираж, иллюзия, фикция.
   Она подошла и снова села на край моего стола.
   - А как ты выглядишь на самом деле? – спросил я.
   - Вот как, - сказала она.
   Вспыхнул малиновый свет. Я поглядел на стол. На нем лежало создание. Оно выглядело как средних размеров змея, только было покрыто жесткими волосами, а посередине располагался круглый мокрый горб с одним глазом. На голове глаз не было, только узкий рот. Откровенно омерзительная штука. Я схватил телефон, поднял над головой и со всей силы ударил. Мимо. Пакость отползла в сторону. Она слезла на ковролин.
   Я побежал за ней, думая раздавить каблуком. Снова малиновый свет, и передо мной опять стояла Лия.
   - Идиотина, - сказала она, - ты хотел меня убить. Не зли меня, а то я тебя ликвидирую. Глаза у нее горели.
   - Лады, крошка, лады, я просто немного растерялся. Извини.
   - Ладно, забудем. Так вот, мы – передовой отряд. Мы здесь на разведке. Но мы считаем разумным привлечь к нашему Делу кое-кого из людей, вроде тебя.
   - Почему меня?
   - Ты идеально подходишь. Ты доверчив, эгоцентричен и бесхарактерен.
   - Ну а Петров? Он зачем? Зачем мертвые тела? Это как вписывается?
   - Лия рассмеялась.
   Не вписывается. Просто мы там приземлились. Я даже привязалась к нему. Так, легкий флирт, чтобы не простаивать…
   - А я? Ты в меня втюрилась, крошка?
   - Ты можешь послужить нашему делу.
   Она двинулась ко мне. Я был в полном трансе. Ее тело прижалось к моему. Мы обнялись, и наши губы слились. Ее язык скользнул мне в рот, он был горячим и ерзал, словно змейка.
   Я оттолкнул ее.
   - Нет, извини, - сказал я, - не могу!
   Она посмотрела на меня.
   - В чем дело, Рудин? Устарел, что ли?
   - Не в этом дело, крошка…
   - В чем же?
   - Не хочу тебя обидеть…
   - Говори же…
   - Ну, ты это… опять можешь превратиться в эту отвратную штуку с горбом посередке и одним глазом…
   - Ах ты толстая скотина, вигазасцы прекрасны!
   - Я знал, что ты не поймешь…
   Я вернулся за стол, сел, выдвинул ящик, нашел пол-литра водки, отвернул пробку, бахнул.
   -