"Верина вера".

                                                           «Верина вера».

                      В звездной системе что-то случилось-
                      Тайное счастье вдруг получилось.
                      Женщина взор к нему обратила,
                      Танго любви их закружило.
         
      В небольшом дворе, такого же небольшого городка, среди пятиэтажек, обступивших его со всех сторон, резались в домино местные мужики. На всю округу раздавались возбуждённые голоса, хохот, и густые клубы сигаретно-папиросного дыма поднимаясь над столом, медленно растворялись в районе крон деревьев. Шумных и общительных завсегдатаев-козлятников каждый раз собиралось не меньше десятка. Это был костяк любителей азартной игры на вылет, остальные - преходяще - уходящие. Процесс шёл по кругу, одни проигрывали, вставали с озадаченными лицами, над ними подсмеивались, другие садились за стол на освободившиеся места. После громкого вскрика – «рыба!», следовал внушительной удар костяшкой об стол. А ещё громче происходил процесс завершения баталии, когда кто-нибудь из игроков заканчивал игру фишкой «пусто – пусто», в народе её нарекли - «голый-голый». Он неистово кричал: «Встать, смирно!», и со всей дури вколачивал кость в стол. Это в домино считалось вершиной наслаждения при ниспровержении соперника. Все вокруг подшучивали и были довольны, кроме естественно проигравших.  
        Возрастной интервал любителей «забить козла», в данном дворе, колебался от тридцати до семидесяти лет. Наблюдение за ними со стороны вызывает только удивление и улыбку. Своеобразная игра в домино всегда, кроме шуток, сопровождается ещё и диковинными изречениями. Игроки в процессе сражения выдают на-гора острые выражения, иронию,  поговорки и колкости в адрес друг друга. В арсенале каждого «спортсмена» имеются скопившиеся за длительные годы тренировок, окрашенные юмором необыкновенные шутки. Нередко бывает и так, что по выходным, найдя для этого повод, мужики скидываются на бутылку и тогда атмосфера веселья за столом во стократ усиливается.  
       Сегодня был большой праздник – 1-е мая, «День солидарности трудящихся всего мира». Многие из приверженцев незамысловатой игры, после демонстрации завернули во двор постучать костяшками. Когда время перевалило за середину дня, игроки разошлись по домам к семьям отмечать праздник, а за столом осталось всего три человека.                                                                                                                                                        
– Одиноким, старым и холостым спешить некуда, - крякнув, пробасил прокуренным голосом дядя Паша.
Среди оставшихся был Михаил Девятов, мужчина лет пятидесяти. Он появился в этой компании с полгода назад. Михаил получил освободившуюся однокомнатную квартиру в доме с окнами напротив площадки для отдыха. Девятов устроился работать истопником в местную кочегарку. Никто о нём ничего не знал, а сам Михаил, отвечая на вопросы, касающиеся его биографии, просто отшучивался и, уходя от прямого ответа, говорил, что всю предыдущую жизнь осваивал просторы бескрайнего севера. В коллективе он ничем не выделялся от остальных, и вёл себя как обычные граждане, мог выпить за компанию, рассказать анекдот или интересный случай. Девятову идти было некуда, в этом городке он никого не знал, кроме соседей.
    Второй член команды, дядя Паша, домой тоже сильно не торопился, жена за ним периодически наблюдала из окна третьего этажа, и была спокойна за престарелого мужа. Геннадий коротал с ними время, потому что супруга его сегодня дежурила в больнице.
      Коллектив дополнил подошедший Иван, молодой мужчина лет сорока пяти. Ему как и соседям не сиделось дома в четырёх стенах, он имел не совсем приятный статус - вдовец. Это  говорило само за себя, пустая квартира и память о жене давили на психику.
- Что там по телевизору показывают? – спросил у него дядя Паша.
- Официоз продолжается, генсек с трибуны причмокивает, с праздником поздравляет пролетариат всех стран. Потом концерт обещали, но как обычно выступать будут по нарастающей: балет, хор какой-нибудь или ансамбль песни и пляски, и на закуску ВИА. Можно к вечеру подходить, до них очередь как раз дойдёт.
       Мужики не долго думая, тоже решили отметить праздник на свежем воздухе. Каждый из них принёс из дома выпить и закусить. Первый майский день сегодня порадовал погодой, выдался солнечным и тёплым. Проклюнулись листья на деревьях, вот-вот должна была зацвести сирень.
       Застолье находилось в самом разгаре, когда мимо разгорячившихся в каком-то споре мужиков, проходила симпатичная интеллигентного вида женщина. Она находилась в поре, когда говорят - слегка за сорок, но выглядела очень хорошо. Это был тот самый случай, когда мужчины провожают таких женщин продолжительными взглядами. На голове дамы был повязан капроновый платочек. Поравнявшись с захмелевшими мужчинами, она кивнула в их сторону головой, поздоровалась и поздравила с праздником. Они прекратили спорить и все обратили на неё внимание. Мужики наперебой поздоровались с соседкой.
- Здравствуйте, Верочка! – приветствовал её и Девятов. – Может, с нами посидите, за праздник выпьем? – предложил он.
Компаньоны загомонили, поддержав инициативу Михаила.
- Нет, спасибо. В другой раз, - женщина предсказуемо отказалась от приглашения.  
Вера свернула в подъезд, она жила этажом ниже Девятова.
- Я обратил внимание на то, как ты на неё смотрел, - ухмыльнулся Геннадий, глядя в сторону Михаила.
- Что здесь удивительного, объектом воздыханий нередко становятся соседки, - продолжил раздувать его намёк дядя Паша.
- Ничего не вижу тут плохого, она действительно мне нравится, - без тени смущения, откровенно ответил Михаил на все их подтексты. – Потрясающе красивая и обаятельная женщина, только у неё почему-то всегда грустные глаза.  
- Пусть попробует, может ему повезёт, - бросил странную фразу Геннадий.
- Лучше будет, если он не станет тратить время, - вступил в разговор, порядком захмелевший Иван.
Михаил непонимающе ворочал головой от одного говорившего к другому, он никак не мог понять их двусмысленных намёков.
- О чём вы, друзья? – не вытерпев витавшей в воздухе таинственности, спросил Девятов у общественности застолья.
- Иван, просвети его, - с деловым видом, который присущ надменным или выпившим людям, произнёс Геннадий.
- Ты, я вижу, не в курсе, – Иван уставился на Михаила уже осоловевшими глазами, - что она старая дева? Так сказать, поле непаханое.  
Он поднял стопку и произнёс тост за майский праздник. Раздался звон соприкоснувшихся стаканов. Геннадий выпил, поморщился и изменившимся голосом прохрипел: «Крепка, как Советская власть». Его рука потянулась за солёным огурцом.
Михаил протрезвел от такой новости. Он не выпил со всеми, а сидел и часто - часто моргал глазами. Это известие обескуражило кочегара. Дядя Паша по-отечески похлопал его по плечу и вывел из состояния столбняка.
- У нас девок свободных, твоего возраста, пруд пруди, - успокоил он Девятова.
Дело было в том, что Михаилу очень нравилась Вера. Он вот уже как пять месяцев,    усиленно оказывал соседке знаки внимания, но её ответное поведение не поддавалось  никакой логике. Слова Ивана многое для него разъяснили. Девятов вспомнил, как он неоднократно предлагал ей встретиться, попить чай с тортом или сходить в кафе, но все его старания были тщетны. Она избегала с ним свиданий, а особенно оставаться наедине. Правда несколько раз просила починить кран и один раз подремонтировать разваливающееся кресло. Два раза заходила в кочегарку, чтобы забрать столярные изделия, которые для неё искусно смастерил Михаил.
      Молчание Девятова было уже похоже на сильное расстройство.
- Ничего переживешь, как влюбился, так и разлюбишь. Тётка она конечно видная и образованная! - начал успокаивать его Геннадий. – Многие хотели к ней подкатить, но…
- Да к тому же ещё интеллигентка, институт закончила. В библиотеке работает, - подключился Иван. – В театр ходит, на концерты.
- Жизнь в одиночестве сделала её набожной, с моей бабкой церковь посещает, - дополнил общую картину дядя Паша.
Недоумение у Михаила резко переросло в какой-то непонятный азарт. По своему характеру Девятов не привык проигрывать. Он давно уже жил один, но по части женщин воробьём был стрелянным. Ему сейчас стало не по себе, из-за того что его причислили к неудачникам.
Геннадий, чтобы разрядить обстановку, предложил выпить за правильных женщин. Мужики опрокинули по сто граммов и, кривясь от горечи водки, принялись закусывать.
- А что с ней приключилось, не родилась же она такой? – не унимался Михаил, жуя салат. – Мне кажется, если бы она только пальцем поманила, то ни один мужик пал к её ногам.
- Когда Вера была молода, то влюбилась в красавчика с соседней улицы, - начал рассказывать судьбу женщины Иван. – Влюбилась крепко и дня не могла без него прожить. Она даже была готова с любимым на край света уехать, но как-то застала его целующимся с другой. Он тогда рассмеялся ей в лицо, в ответ на упрёки, а в девушке депрессия и отвращение к мужикам поселилась на всю жизнь. Вот так, всепоглощающее чувство первой влюблённости стало роковым для неё.
- Не сладко ей живётся на этом белом свете. Время пролетело быстро, уже нет её родителей, подруги и женихи своё счастье устроили, а вокруг Веры пустота, - добавил Геннадий. - Книги читает, да в церковь ходит молиться.
Они выпили ещё по одной стопке, и память Девятова стала поднимать из далёкого прошлого его победы в молодости над женщинами.
- Сейчас-то они сдаются без боя, - улыбка появилась в уголках его губ.
Михаила потянуло на бахвальство, в голову пришла шальная мысль.
- Эка невидаль, я эту старую деву распечатаю, - с решительным видом произнёс он.
- Неужели! – рассмеялся Геннадий. – Парашют тебе дать?
- Зачем?
- На землю опуститься, - продолжал подсмеиваться Геннадий.
- Спорю на бутылку водки, что тебе это не по силам, - подключился Иван.
- Будет вам, пустобрёхи, - вмешался дядя Паша, пытаясь сдержать выпивших мужиков. – Давайте лучше в «козла» сыграем.
Михаил протянул Ивану руку.
- Спорим!
Тот рассмеялся.
- Ну, давай, - он крепко взял Девятова за кисть. – Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Если проиграешь, то с тебя бутылка, кочегар, и наоборот.
На применённую им пословицу, Девятов ответил монгольской мудростью:
- Боишься - не делай, делаешь - не бойся. Гена, разбивай!
Со словами: «Эх, пошла, плясать губерния!», - Геннадий разбил спорщиков.
- Неделя тебе, - предупредил Иван, - потом беги в магазин.
      Два выходных пролетели, как один миг. На третий день после праздника, Михаил проснулся ранним утром от пронзительного звонка будильника. Сегодня была его смена, надо топать в кочегарку. Отопление уже отключили, но необходимо подавать горячую воду населению. Девятов провёл утренний ритуал, оделся, позавтракал и пошёл на работу. По пути он встретил соседку Веру. Она, скорее всего, возвращалась из церкви, об этом свидетельствовал платок на её голове и одежда, всё было спрятано и очень скромно выражено. В глазах женщины присутствовала какая-то пустота.
- Вера, можно Вас на минуту? – окликнул её Михаил.
Соседка подошла к нему и поздоровалась. Она на глазах ожила.
- Э, да ты не безнадёжна, вопреки мнению твоих соседей, - мелькнуло в голове у Девятова. –