Евразийский вектор: цивилизационная идентичность современной России

судьба Вселенной. В. Соловьёв назвал это "русским комплексом", критически оценивая национальное самодовольство русских, претендующих на исключительность в христианском мире. Он призывал избавиться от этого, признать равноправие других народов, особенно учитывая их опережающее развитие.
Когда-то давно Н. Бердяев выразил интересную мысль: российский народ не испытывает особой любви к своему государству, но и существовать без него не может.
В наши дни эта идея актуальна, как никогда ранее в истории России. Это наблюдение Бердяева отражает внутренний конфликт, присущий базовому типу личности, связанному с российской цивилизацией. С одной стороны, русский человек склонен к государственничеству, к строгой организации и контролю. С другой стороны, он же – искатель, стремящийся к свободе и лучшей, более справедливой жизни.  Петровская империя, прикрыв Московское царство европейской культурой, держалась, тем не менее, на этом самом типе личности. Именно этот тип, ищущий лучшей жизни привел к революции. Однако  результаты этих усилий потребовали огромных жертв, породив хаос, который, в свою очередь, активизировал тоталитарного государственника. Эта формула российской действительности воспроизводится до сих пор. Д. Мережковский писал о невозможности обнаружить в русских образах целостную и непротиворечивую идентичность. Анализируя типы русского человека, отраженные у Достоевского и Л. Толстого, он приходит к выводу, что даже эти гении не выразили духовный образ русского народа в целом, поскольку он еще не сформирован. Идентичность русского человека остается незавершенной. Мережковский не находит искомого даже в Пушкине, обнаруживая в нем ту же неопределенность.
Таким образом, российская  самоидентичность всегда была размытой. Она размывается  на странника и государственника-созидателя?  Возможно, это свидетельствует о нестабильности самого базового типа в российской цивилизации. Если эта нестабильность присутствует, не указывает ли это на то, что говорить о России как об отдельном цивилизационном типе преждевременно? Возможно, сила русского человека заключается не в создании ,воссоздании «цивилизационной самоидентичности» , а в культивировании адаптивности.
Сегодняшняя зыбкость и незавершенность русской идентичности приобретает неожиданный, но вполне ощутимый поворот. Кажется, что евразийская идея обретает под собой реальную основу. Сейчас Россия находится в иной ситуации: взаимодействие с Западом, частью которого до недавнего времени считалась Америка, теряет свою актуальность. В связи с евразийскими надеждами, контакт с Западом как с Другим отходит на второй план. Надолго ли? На первый план выходит взаимодействие с Востоком, прежде всего с Китаем. За эти столетия русский человек перестал быть собой, но не стал европейцем. 
Сейчас Россия вновь на распутье: Америка или Восток, в частности Китай.  Но мне думается, что для русской идентичности это проблематично. Востоку присуща безличность, которой нет в западной культуре. Как христианская Россия интегрируется в нехристианский Восток? Сохранит ли она христианское откровение о личности или подчинится восточной стихии безличности? С появлением "массового общества" и искусственного интеллекта безличность уже проникла в Европу, происходит слияние Востока и Запада. Глобальная интеграция культур стала реальностью, потенциал личности снижается, что свидетельствует о становлении новой культуры.
Каким будет русский человек в будущем? Не знаю. Но думаю, что и Америка, и Китай будут способствовать и сближению, и отталкиванию. Радикальная смена ориентации всегда вызывала раскол в России. Если евразийцы разгадали будущее России, то нас ждет очередная смута. Возможно, она уже началась.