Корпорация "Лабиринт"

казались каменными. Но камень не издает такого звука.
- Неприятное место. – Поежился Виталик.
- Пожалуй теперь я верю, что мы куда-то не туда попали. -  кивнул Андрей.
- Может это как у Стивена Кинга в «Лангольерах»? – Федор прислушался к своему голосу. Ему показалось, что он звучит странно. – Краски здесь яркие. Звуки громкие, четкие, хотя какие-то расслоенные что ли. Может мы попали в далекое будущее?
- А почему здесь нет людей – спросил Серый?
- Ты что не читал «Лангольеров»?
- Я вообще ничего не читаю.
- Если мы попали в будущее, то там и не должно быть людей. Там вообще ничего не будет, пока время, в котором все это существует не настанет. Но судя по постройкам это очень далекое будущее. Так что мы его можем просто не дождаться.
- Что значит не дождаться? – спросили все хором.
Андрею вообще показалось, что у него от всех этих чудес сейчас крыша поедет.
- А вы сможете прожить лет тысячу, к примеру?
- Тысячу?
- Или больше – Шагая спиной вперед Федор только сейчас заметил, что у зданий нет дверей. Никаких. Теперь  он вообще сомневался, что это жилой город, а не какой-то храмовый центр. В конце концов, башни Ангкора были именно храмами.
Федор посмотрел на лица своих приятелей. Он только сейчас отметил про себя, что практически никого из них не знает. Все их общение сводилось к совместным попойкам и только. Но теперь всегда смеющийся Артур кажется сильно испуганным. У Сереги такое выражение на лице, будто он застрял в одном из своих ночных кошмаров. Виталик вовсе идет с открытым ртом и смотрит куда-то в сторону. Андрюха…  Федор не успел сформулировать мысль, касающуюся Андрюхи, потому что на лицах всех четверых мгновенно появилось одно выражение. Ужаса.

ХХХ
Федор резко развернулся. Навстречу грузно и бесшумно скакали динозавры. Такие, какими их показывают в американских фильмах. Динозавры подпрыгивали, словно ожившие герои «Парка Юрского периода» или ужастика «Чужой».  Мощные задние лапы работали как пружины, а в передних – коротких они держали автоматы. Кажется в учебниках по биологии этот вид условно назван аллазаврами. Чуть выше человеческого роста, с змеиными желтыми глазами и акульими зубами. Хотя нет. У аллазавров обычные ящерные зубы. Динозавры резво прискакали, окружили ребят и нацелили дула своих автоматов им прямо в лица. Кажется непонятные твари вполне разумны. Они открывают рты, издают звуки, похожие на змеиное шипение, кивают головами в сторону парней, словно что-то решают. Потом одна из них громко ревет и толкает Федора автоматом в бок. Кажется хочет чтобы он куда-то шел.
Их долго гнали по пустой широкой улице. Десять динозавров заставляли бежать быстро. Мелкими частыми зубами щелкали прямо возле голов. Никто из ребят не проронил ни звука. Каждый боялся, что это спровоцирует ящеров. На что? А бог его знает на что? Их глаза: яркие желтые фонари с черными колбами зрачков  полны чужого ужасающего разума. Навряд ли динозавры, вымершие на Земле миллионы лет назад обладали таким взглядом. Федор не знал, что думают его приятели. Он мог только думать сам. И первое, что пришло ему в голову: «Эти твари общаются, и, кажется, в основном даже не шипением, а мысленно». Федор оглянулся, посмотрел в глаза гнавшему его ящеру. Желтый взгляд обжег как огонь. Ящер взревел и ударил Федора прикладом автомата по голове. Последнее, что увидел Раевский –  пытающийся подбежать к нему Андрей….  А затем наступила темнота.

ХХХ
Темнота бывает разной. Есть темнота сна, похожая на плавный полет. Есть темнота одиночества в комнате, где выключен свет. Есть темнота улицы в закрывшую тучами небо ночь. А есть темнота забытья. Когда человек вроде перестает существовать вообще. Он ничего не видит, ничего не помнит. Его сознание на какое-то время исчезает.
Федор Раевский вынырнул в сознание именно из этой темноты. Он лежал на чем-то твердом и колючем. Не сразу до Федора дошло, что он абсолютно голый. И что находится он в помещении, похожем на каменную коробку с тусклой лампой в одном из углов. Угол справа. Хотя если развернуться – угол слева. Страшно болит голова. Во рту пересохло и привкус горечи. Мысли. Это вообще не мысли, а какой-то бред. «Так. Спокойно. – говорит себе Федор, - Думай обо всем с самого начала. Позавчера у меня был последний рабочий день. Вчера рыбалка. Сегодня я с приятелями попал в странный город с динозаврами. Сегодня… А может сегодня уже не сегодня?» Раевский спустил ноги с каменной, застланной соломой лавки на холодный и почему-то скользкий пол. Затем попытался встать в полный рост. Получилось. Хотя от макушки до потолка осталось сантиметров пять. Значит высота где-то 1.85, учитывая, что в самом Федоре 1.80. Помещение, похоже, построено в форме куба. По крайней мере на глаз стороны комнаты выглядят одинаковыми. Одинаково давящими. Федор шагами измерил  пол около стен. Три нормальных, один укороченный. Все четыре стороны. Похоже и впрямь куб. Без двери. Чушь. Не может быть, чтобы не было двери. Как то ведь суда заходят. Присмотревшись к стенам Федор понял, что каждая – сплошная каменная плита. Хорошо, что он не страдает клаустрофобией. Иначе его бы сейчас точно расплющило. А потом пришли вопросы. «Где же остальные?» «Почему я голый?» И в самом деле, почему? Зачем ящерам понадобился голый человек? Ответ очевиден. Чтобы съесть и не подавиться. Раздался скрежет. Как будто кто-то с силой стал пилить ножовкой камень.
Стена  перед Федором сдвинулась с места и медленно отъехала в сторону. В темном проеме горели большие желтые глаза. Затем глаза приблизились, а вместе с ними стали видны очертания оскаленной ящерной морды. Динозавр смотрел Федору прямо в глаза. И снова Раевскому показалось, что его жжет огнем. Но затем огонь в его сознании перестал свирепствовать и преобразовался в слова: «Иди за мной». Вот так просто – огненные слова в голове. Не нужен язык. Не нужны жесты. Мысль универсальна. Огненная мысль разумной твари. Федор вышел в коридор. Его глаза постепенно привыкали к полумраку. Впереди очень длинный и широкий коридор. И где-то далеко в самом его конце свет. Почему –то сразу  вспомнился тоннель, по которому души уходят в царство смерти. Никто не знает существует ли это царство на самом деле. Коматозникам не все верят. Федор верил, хотя никогда не переживал клиническую смерть. Но он даже предположить не мог, что окажется в похожем месте в физическом теле. По стенам коридора одинаковыми квадратами, через одинаковое расстояние  плиты. Точна такие, как та, что выпустила Раевского наружу. Ящер между тем продолжал огненный разговор.
- Ты должен принять наше предложение.
Слова горели в сознании. Федор даже увидел пепел, который сначала кружил перед его мысленным взором, а потом рассеялся.
- Что я должен принять? – слова, произнесенные вслух, эхом прокатились по коридору, исчезая в далеком свете.
- Ты должен согласиться поменять это ничтожное, жалкое тело на более совершенное. Тело – вершину творения корпорации «Лабиринт».
- Тело? Да меня и мое вполне устраивает.
Ящер приблизил морду к самому лицу Федора
- У тебя есть выбор. Согласиться или стать куском ямса. Мне на ужин – тварь расхохоталась. Смех получился похожим на смесь истерического рева бешенного бегемота и лая точно такой же собаки.
- А что за тело? – Федору начинало казаться, что он говорит сам с собой. А огненные слова всего лишь плод его воображения – Оно похоже на мое?
- Нет – ответил динозавр, - Оно похоже на мое.
- На твое? И это, вот этот ужас ты назвал вершиной творения?
- Не хочешь, никто не заставляет, но смотри что тебя ждет.
Динозавр сделал в воздухе еле уловимое движение пятипалой лапой. Только теперь до Федора дошло, что короткие передние лапы твари выглядят совсем как человеческие руки. Только в перчатках из кожи рептилии. Одна из каменных плит с противным скрежетом отодвинулась в сторону. Из «клетки» выползла на четвереньках грязная лохматая женщина. Она прижалась спиной к стене, постепенно вставая в полный рост. Ее черные глаза полны ужаса и безумия. Она словно пытается слиться со стеной, стать невидимой.
- Смотри, такая судьба ждет человеческое мясо.
Динозавр метнулся в сторону женщины. Секунда. Выворачивающий сердце крик.  Оторванная голова. Запах крови. Хлюпающее чавканье. Обезображенный труп прямо к ногам Федора Раевского. Шок. Оцепенение. И снова желтые глаза, обращающиеся с вопросом.
- Твой выбор человек? Твой выбор?
В этот момент разум оставил Федора. Каждый мускул его тела дрожал, представляя чудовищную боль. Каждый мускул и каждая мышца кричали нет. Нет боли. Нет смерти. Сначала, с появлением женщины был ужас. Потом пришла жалость. Потом остался только страх.
Федор кивнул.
- Я не слышу. Говори четко – осыпалось в мозгу черным пеплом.
- Я согласен. – из пересохшего горла звуки не хотели лезть.
- Ты согласен на новое воплощение?
- Да.

Последующие события Федор Раевский помнил довольно смутно. Они вышли по коридору в свет и оказались в комнате, напоминающей операционную. Только очень большую. Посередине плоский обитый железом стол. Вокруг мерцали мониторами множество компьютеров. В громадном кожаном кресле с закрытыми глазами сидел динозавр. Его хвост свешивался позади кресла словно щупальца спрута. Возле одного из компьютеров, закинув лапу на лапу сидела другая тварь.
- Это твое новое тело – динозавр сопровождавший Раевского указал на кресло.
Потом снова посмотрел человеку в глаза.
- Ложись, что стоишь? – фраза прозвучала спокойно и даже дружелюбно.
Хотя откуда Федор мог знать оттенки чувств, передаваемых таким странным способом. Мысль нельзя пощупать, нельзя увидеть обычным зрением. Но ее можно ощущать, осязать непостижимым образом, трудно описываемым словами. Это похоже на улавливание. Только что не было ничего, и вот где-то в голове что-то промелькнуло. Легкое и неясное. А потом отозвалось учащенным сердцебиением. И вот ты уже чувствуешь то, что чувствует другой, видишь то, что видит он. Улавливаешь обрывочные фразы внутреннего диалога. Федор лег на стол. Твердо и холодно. До дрожи. Все тело сжимается. Оно сейчас такое беспомощное, что кажется само по себе клеткой, в которой заперто что-то действительно настоящее. Составляющее суть жизни вне формы. А потом Федора выдернули. Просто вязли и выдернули из привычной ему оболочки. Те же желтые огненные глаза.  
Удавалось ли когда-нибудь простому загруженному повседневными делами человеку путешествовать во снах? Сначала понимать, что спишь, затем, осмотрев собственный дом, силой мысли бросать свое сознание в другие миры? В эти моменты всю твои суть словно сжимают чудовищные тиски. Тебе начинает казаться, что ты лезешь в мышиную нору. Что ты и есть  верблюд, застрявший в игольном ушке. Давление нарастает с каждым мысленным усилием. А потом свобода и полет. Ничего не видно. Только пустота и ощущение падения. Но вот ты перестаешь быть слепым, Мир вокруг сначала колышется в зыбком мареве, а потом обретает материальность.
Федор вошел в жернова перемещения одной личностью, а вышел другой. Падение закончилось. Он снова обрел плоть. В новом теле изменилось все. Восприятие реальности, восприятие самого себя. Первыми пропали жалость и страх. И растерзанное тело в воспоминаниях больше не вызывало