руках газету, где на первой полосе пестреет черным жирным шрифтом заголовок:
Питерский Душитель. На счету маньяка-убийцы двенадцать жертв.
- Скоро будет тринадцать! – с явным удовольствием в голосе заявил Псарь. – Следующим трофеем моего гениального создания станет девушка, которая сейчас за твоей спиной.
- Хрен тебе! – зло рыкнул я, обнажая меч.
- Хочешь перейти от угрозы к действию? – рассмеялся Псарь. – А тебе известно то, что проклятие, висящее над родом девчонки твое?!
Я тупо уставился на демона. Если бы он сказал, что через пять минут Лукавый откроет ворота ада, и отправится с несметным войском осаждать небеса, это бы прозвучало менее удивительно. Демон с удовольствием продолжал:
- Да, да. Освежу тебе память. Сказочку расскажу. Давным-давно жил-был молодой человек, который любил одну замечательную девушку. Приехал он домой, увидел ее, а признаться в чувствах не успел. Сожгли степняки родную деревню молодца, убили всю его родню, друга, и других ни в чем не повинных людей. Паренек погиб в неравном бою. Перед смертью он проклял будущего суженного любимой девушки, не осознавая силы своих слов и того, что подписал всему роду смертный приговор.
- Лжешь! – вспылил я. – Лжешь, сволочь гнусная!
- Хочешь слово в слово повторю? – улыбнулся демон, и не дожидаясь моего ответа сказал хрипящим голосом: - Будь проклят тот, кто посмеет взять тебя! Ха-ха! Хорошо сказано.
- Будь проклят тот, кто посмеет взять тебя силой, - убитым тоном возразил я. – Вот это я хотел тогда сказать.
- Но ведь не сказал! – воскликнул Псарь. – Как тебе известно, самое страшное проклятие рождается в устах умирающего человека. Это не бытовуха, где проклинают за какую-нибудь мелочь, а потом думают управиться с невесть откуда-то взявшимися мелкими неприятностями. Тут все серьезно. И несказанное слово существенно меняет ход дела. Проклятие истребит род, и вернется к своему хозяину. Слышал про принцип бумеранга? Вот это тебя ждет.
- Я потеряю свою силу, - задумчиво произнес я, бросая мимолетный взгляд на узорчатую рукоять меча.
- Когда к тебе вернется проклятье, себя потеряешь, - поправил Псарь. – И в этот момент я приду за тобой. Мой повелитель будет очень рад грешному чудотворцу! Ты станешь козырной картой в рукаве моего хозяина – падшим ангелом.
На мое лицо наползла злая улыбка. Я согнул правую руку в локте и отбил на сгибе левой ладонью.
- А как на счет этого?
Демон усмехнулся и покачал головой.
- Какой ты неблагодарный.
- Да. Тут ты прав. Сволочь я редкостная. Ничего с собой поделать не могу.
- Кстати, еще пара любопытных деталей, - продолжил демон, - Последняя из рода в тягости. Сказала, своему парню о ребенке, а он от нее отрекся. Вот ведь люди бывают! Где залез, там и слез! Разве это не забавно, хранитель?
Я с трудом удержался от того, чтобы не съездить кулаком по ехидной физиономии демона. Самообладание трещало по швам. Нельзя мне с ним биться. Спровоцирую конфликт, инициирую нападение на демона. Тут уже не будут просто и равнодушно взирать ни одна из сторон, уповая на благоприятный для себя исход. Вмешается Магистр и еще кое-кто, и совсем неприятный. Тысяча чертей за пазуху! Как врезать хочется! Руки чешутся.
Хотя я бы с удовольствием оторвал бы голову самому себе. Это же скольких я загубил? Как много людей, жизней, судеб? Тварь ли я дрожащая? Тварь! Род Варвары почти на корню извел. Осталась только Лика. Потомок той, которую любил когда-то и проклял того, кто любил ее всю свою жизнь, тем самым обрек ее род на погибель. Зря меня земля носит. Мне самое место загорать в преисподней и чтоб меня черти рогатые гладили раскаленными щипцами.
Псарь выглядел очень довольным. Демону нравилась моя отрешенная реакция. Он продолжал:
- Дай только время и все будет в точности, как ты думаешь! На следующей станции Лику ждет мой кровожадный гений. Она в его вкусе. Ему понравится ее убивать.
- Я не допущу! - мой голос сорвался на крик. – Костьми лягу, но не позволю!
Псарь на миг посерьезнел.
- Ты не имеешь никакого права по своему желанию творить чудеса! Это идет вразрез с вашим уставом и правилами!
- Плевать я хотел на Кодекс, раз такие дела! – я изобразил кривую усмешку.
Демону она определенно не понравилась.
- На кону жизнь девушки, жизнь младенца в чреве и, конечно же, твоя судьба. Ты ничего не сможешь сделать с Душителем, хранитель. Лика умрет. Проклятье убьет и тебя!
- Ну, это мы еще посмотрим! – с вызовом ответил я. – Мы еще поглядим!
- Я буду наблюдать! – сказал Псарь. Он взял в руки поводки и добавил: - Скоро я приду за тобой, чудотворец!
Он испарился в воздухе вместе с адскими гончими. Напряжение спало. Я повернулся и посмотрел на Лику. Вздохнул. Бедная девушка! Если бы ты знала, кто стоит рядом с тобой!
Когда вагон поезда приблизился к станции, Лика встала и подошла к дверям. Ухватилась за поручень. Я стоял у нее за спиной и слушал мысли девушки. Хотя внешне Лика казалась совершенно спокойной, внутри ее всю трясло. Она думала о том, как от нее отказался любимый человек и как будет в одиночку растить ребенка.
Я собрался с силами и положил ладонь на ее плечо. Конечно же, она не почувствовала прикосновение, но ей стало легче. Я использовал прием благодетеля и взял на себя часть душевной боли и страха.
- Все наладиться! – сказал я. – Все будет хорошо!
* * *
Когда Лика вышла на платформу, я последовал за ней. Огляделся по сторонам. Народу - яблоку упасть негде! Вот поди разбери кто тут маньяк-убийца, а кто честный добропорядочный человек!
Но и тут мне на помощь пришло обостренное до предела чутье хранителя. Из всех людей, кто поднимался по эскалатору вместе с Ликой, я остановился взглядом на одном человеке. С виду обычный мужчина лет тридцати. Неприметный такой. В джинсах и легкой куртке-ветровке. На голове черная бейсбольная кепка с белыми буквами NY – символом всем известного американского города Нью-Йорка. Несмотря на то, что козырек головного убора закрывал от меня глаза человека, я сразу понял, куда он смотрит. Он наблюдает за Ликой! Облизывает пересохшие губы. Пальцы правой руки слегка подрагивают. Левую держит в кармане куртки. Делает вид, что смотрит вниз. Это ОН!
- Пришла беда – открывай ворота! – я даже не заметил, как сказал это в полный голос.
Конечно же, меня никто не услышал.
- Гореть тебе в аду синим пламенем за твои злодеяния! – добавил я, будто надеялся, что меня услышит маньяк. – Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.
Вот так всегда и происходит. Стоит только совершить большую ошибку, так потом с ног собьешься, решая навалившиеся непосильным грузом проблемы. И будешь себя корить и всячески упрекать, что мол, я, такой-сякой, как мог совершить непростительную глупость?! И сколько себя не вини, легче от этого не станет. Скорее выйдет в точности, да наоборот.
Мне было гадко. Хотелось заорать, да так, чтобы от этого крика содрогнулась подземка, любимый мой город и весь мир! Но, как гласит народная мудрость – «слезами горю не поможешь», от этого не повернется время вспять, не исчезнет с лица земли душитель-маньяк, не воссоединится в счастливом браке Лика со своим бывшим парнем, и не сгинет проклятие нависшее беспощадным роком над родом Варвары. И меч мой не переломится пополам. Я - ангел-хранитель. Чудотворец. Могу подтолкнуть и уберечь храбреца, спасающего людей из горящего дома, а могу и черта в бараний рог скрутить. Вроде бы и сила есть, и возможности, каких поискать, а ведь против проклятия я практически бессилен. Тут есть над чем подумать, но времени катастрофически не хватает. Этот урод идет за Ликой. Держит от нее дистанцию в десять-пятнадцать метров. Идут на выход в город. Надо что-то делать.
Я поравнялся с маньяком и твердо сказал:
- Держись от нее подальше! Я слов на ветер не бросаю. Глазом моргнуть не успеешь, голову оторву! Понял?
Нет, он меня не понял. Потому что не услышал.
Моим мольбам не внемли даже стражи правопорядка, которых я увидел у входа в метро. Я и не надеялся, что меня услышат в полной мере. Но, как правило, когда хранители используют свой голос в качестве инструмента морального воздействия, бывает хоть какой-то положительный эффект. Человека начинает мучить совесть, или он внимает своему внутреннему голосу. Здесь никакого результата. Ровным счетом ничего.
Лика почувствовала преследователя, когда попала на улицу, где совсем не горели фонари. Неподалеку светились дружелюбные огоньки жилой девятиэтажки, а совсем рядом пустым и черным строением высилась заброшенная стройка пятиэтажного дома. Когда девушка поравнялась со стройкой и пошла мимо, опасливо поглядывая в пустые оконные проемы недостроенных этажей, она почувствовала, что кто-то идет за ней. Но было слишком поздно. Он очень тихо сократил дистанцию, несколько шагов преодолел сильным рывком. Зажал рот девушки левой рукой, в которой держал заранее приготовленный платок, и потащил свою жертву на стройку.
Я не стоял в стороне и не взирал на то, что происходит, взглядом равнодушного зрителя. Как только я не пытался предотвратить такой финал! Бил негодяя кулаками. Рубил мечом. Пытался ударить сапогами.
А все без толку! Мои кулаки резали воздух. Меч со свистом растворялся в лице душителя и снова возвращал свою первозданную форму, когда покидал пределы человеческого тела. Про сапоги и говорить нечего.
Лика старалась кричать, но было слышно лишь сдавленное мычание. Маньяк затащил девушку к одному из подъездов и стал торопливо обвязывать руки женскими чулками. Я понял, что карманы куртки убийцы набиты колготками. Одной парой он связывает руки, другой душит.
Внутри меня все похолодело. Но в этот самый момент на плечо легла легкая рука.
- Помощь нужна?
Я повернулся.
- Вестник!
- Видел бы ты себя со стороны. На тебе лица нет.
- А какое лицо будет у тебя, когда перед твоими глазами убивают ни в чем не повинную девушку, и ничего нельзя сделать?!
- Как это ничего нельзя… - Вестник внезапно замолчал. – Я привел тебе Хранителя. Он единственный, кто может помочь.
Рядом появился чей-то силуэт. Когда человек приблизился вплотную, я поймал себя на мысли, что стою с растерянным видом и открытым ртом.
- Ваня?
- Ко мне пришел Вестник и сказал, что дело жизни и смерти…. – шепотом начал Иван.
- Не время объяснять, что и как, - перебил я его. – Если сейчас же мы не вмешаемся, Лику убьют. Ваня, Творец свидетель, я не хотел втягивать тебя в эту историю. И тебя, Вестник, тоже. Но сейчас все зависит от того, остановим мы душителя или нет.
- Как можно его остановить? – тихо прошептал Ваня.
- В данной ситуации возможен только один способ, - спокойно констатировал Вестник.
* * *
Необычно ощущение, когда взамен легкости, ловкости и силы получаешь тяжелый груз человеческого тела. Чувствуешь, словно руки обмотаны железными цепями, да и ноги тоже. А голова пудовая.
Мне нечему было удивляться. Так почувствует себя любой хранитель, вселившийся в человеческое тело. Когда Вестник поведал Ивану о единственно верном способе остановить убийцу, молодой человек согласился сразу. Я вселился в тело Вани с его же разрешения и теперь был готов противостоять Душителю. Вернее почти готов. Я понимал, что рискую многим и нарушаю все установленные правила. Подвергаю смертельному риску человека, который положился
