Репортаж со змеёй на шее

независимо от вас. Как меня однажды просветили одни знающие люди, это всегда так и есть. Известный учёный специалист в подобных делах Джон Экклз также говорит, что даже о своих якобы осознанных, будто бы полностью независимых решениях человек узнаёт лишь спустя почти минуту после того, как решение их произвести было кем-то принято. Не им, а кем-то неизвестным вне его! Или если и внутри человека, то в такой его глубине, где он сам давно закончился, а вместо него действует что-то совсем-совсем другое, может быть даже глубоко чуждое ему самому.

Вы давно с реально холодным, абсолютно беспристрастным вниманием рассматривали свои пальцы, ногти, кожу, собственные ноги, глаза, уши и прочие-прочие детали?! Вам не кажется, что всё-всё это хозяйство и вправду совсем не ваше, что на самом деле вы его попросту арендуете у кого-то?! Взяли однажды поносить. В точности пока неизвестно, на каких конкретно условиях, чем за это платите и когда именно взяли сей агрегат покататься по так называемой жизни. А что если ваша просрочка по арендным платежам за всю эту витальную аппаратуру давным-давно приблизилась к критической отметке?! Что потом будете делать?! Чем на самом деле станете рассчитываться?!

Так вот в точности и я вдруг увидела, что моё личное, никогда ранее не подвергавшееся сомнению управление над якобы сугубо моим и только моим личным хозяйством вдруг чрезвычайно легко перехватил кто-то другой. Без насилия, без боли и страданий, без всяких хитроумных увещеваний, а элементарно, играючись. Забрал как своё. Выхватил запросто, не спросясь, именно как заправский арендодатель, а тебя оставил стоять в сторонке. Нервно курить. Он это проделал, особо не заморачиваясь никакими общечеловеческими нормами. Просто взял тебя целиком, как свою исконную собственность, и показал, что с тобою можно проделывать на самом деле. При этом как бы само собой подразумевалось, что потом, может быть, отдаст обратно в прокат вам вашу куклу со всеми причиндалами, то есть, ваше тело, мозг и душу впридачу. Но не исключено, что и передумает, не отдаст. А вдруг всё это изрядно поношенное хозяйство вам и вправду потом сдавать обратно придётся, да по описи?! Арендодатель же требует! Своё забирает, может быть, на капремонт решил его сдать. И от этого мне становится реально страшно. Меня в данный момент на что-то конкретно подсаживали. За что наверняка придётся платить, без чего я потом не смогу жить, а платить станет нечем. Вы понимаете, о чём я?! О какой пропасти, которая меня подстерегла?!».

Андрей Береснев давно засунул в карман свой блокнот для пометок от хода интервью. Попал он с этим репортажем конкретно! В голове всё было пусто, всё звенело и лишь рассудок говорил: беги! Беги, пока не поздно! Редактор, пытаясь вникнуть в живописуемые ему очевидно ненормальные женско-девичьи глюки, смущённо покхекал, посмотрел на свои задрожавшие пальцы, в который раз вздрогнул, а потом неуверенно сообщил, что понимает, хотя конечно же и не до конца, ибо не является девицей. После чего позволил себе и откровенный намёк: может, хватит задвигать народу про ваше слишком уж внутреннее?! Однако с этой минуты Анну, как селевый поток, остановить не получалось никак. Она включила последнюю передачу и понеслась, пересекая сплошные:

«Я вновь и вновь повторяла вслед за новым внутренним властным голосом своего истинного владельца все-все его потрясающие, абсолютно переворачивающие меня команды и уносилась в глубине себя вдаль и прочь от себя самой, прежней, обрыдлой и самой себе теперь тусклой и неинтересной. Это было что-то непостижимое! Поверьте! Появилось реальное ощущение невероятного полёта в никуда и как во сне, только всё это происходило вполне наяву. В этом я в любое время могу на чём угодно поклясться. Хотите?! Ладно, не буду, не бойтесь! Так что, мне продолжить?! Не боитесь?! Хорошо. Теперь у нас с вами всё будет хорошо-о!».
Андрей округлил глаза и затаил дыхание. Но анаконда приближалась всё ближе и ближе.

«Уверяю, у меня всё это время оставалось абсолютно спокойное внутреннее состояние. Тишина в душе – аж звенело. Тараканы мыслей позабились в щели все до единого.
Мышцы тем более были словно не мои. Двигались до такой степени слаженно, упруго и эластично, что каким-то боком сознания я просто диву этому давалась. Ни фига себе, как могу, подумала. Даже прикинула – вот бы мне всегда быть такой сверх-героиней! Мною, словно жидкокристаллическим роботом кто-то непринуждённо двигал, словно забавлялся или просто отрабатывал какую-то очень нужную ему технологию действий, вполне-вполне себе впечатляющую. Хочу сказать, мне это занятие почему-то очень и очень понравилось. Не исключаю сейчас, что это нечто сугубо женское во мне поднялось, чего я до сих пор о себе не ведала - не знаю, не знаю. Вероятно, именно на этом таинственный злодей и сыграл, на этом и подловил. Опять же - не знаю, не знаю… Честно!».
Анна попросту обмякла на своём стуле и почти не шевелилась.

«Ж-жаль, что я не женщина! Тогда бы я вас наверняка понял по-настоящему! – Сочувственно вякнул растерянный журналист, пытаясь продлить паузу в слишком бурных излияниях главной героини, увести её мысли куда-нибудь в сторону, но тут же закашлялся, подумав про себя: «Ой, мамочки, только не это! Кошмар, чего только ни ляпну на таких скоростях! Да пронеси ж и помилуй!».
Анна очнулась, потом сочувственно и печально улыбнулась своей жертве, но затем, немного спустя, полностью пришла в себя, сбавила скорость и продолжила более ровным голосом:

«Всё-всё это, которое оставалось явно не моим, мощно изливалось из меня самой, откуда-то изнутри, из глубин моего же собственного мозга. Именно оттуда непрерывно подавались такие вот необычные команды, словно от инопланетян, которым я противиться не то что не могла, но и теперь и вправду совсем не хотела. Появился какой-то внутренний мощный и гибкий каркас меня самой, очень сильный, необыкновенно могучий, который сразу захотелось навсегда оставить при себе. Может быть даже украсть. В глубине самой себя я всегда мечтала именно о такой опоре внутри себя, действительно несгибаемой, с которой ничто не покажется страшным по сегодняшней жуткой жизни. – Анна помолчала и продолжила немного извиняющимся тоном:  - Физически я слабая, у меня очень больной позвоночник, поэтому когда-то и начинала заниматься йога, но потом бросила. Впрочем, я об этом раньше говорила. Ладно. Тем не менее, возможно поэтому и оказалась особо уязвимой к такому действительно потрясающему воздействию со стороны, в том числе и к проводимым надо мною и в самом деле неотразимым манипуляциям. Я просто не могу вам передать всего кошмара, происходившего со мной. Как ни пытаюсь! По вашим глазам вижу – вы так ничего и не поняли!

Да! Чуть не забыла! Не то подумаете про меня бог весть что! Учтите, меня никто не стимулировал, никто и никак не подкупал. Сама я перед всеми этими событиями ничего не ела и не пила, тем более необычного, никаких газовых баллончиков с веселящим газом не нюхала. Хоть добровольно и поддалась необычайному для меня состоянию, но никакого особого чувства эйфории или иного запредельного удовольствия у меня не появлялось, тем более какой-нибудь отчаянной бесшабашности или веселости. Не имелось и особого состояния тревоги или обострённой нервозности. Всё протекало абсолютно спокойно, уверенно и действительно мощно. Как говорят автомобилисты, приёмисто. Волокло вперёд неудержимо, с ускорением и только так! Ф-фых-х! И я уже за горизонтом!!!

Больше того скажу. Что-то без каких-либо колебаний, по-хозяйски тихо и уверенно, а потому необыкновенно завлекательно завладело всем моим естеством. Меня легко и непринуждённо затянул потрясающе мощный поток словно бы истинной жизни, о существовании которой я раньше даже не догадывалась. Хотя, как говорила, зачастую и мечтала о чём-нибудь этаком, чтобы из ряда вон. Причём, сама я в этом своём не то падении, не то возвышении всегда принимала самое непосредственное и предельно искреннее участие. Я сама всего этого очень хотела. Предать саму себя прежнюю и выкинуть на свалку. Поймите – сама! А виню теперь других. Так что получилось у меня, как в том фильме, помните?! «Не виноватая я! Он сам ко мне пришёл!». Примерно такой «невиноватой» и я тут перед вами выступаю. Те, кто меня выбирал, знали на кого ставили. Вернее, думали, что знали. Нашли перспективную и безропотную овечку, мечтающую стать волком, вот и поставили. На своих тараканьих бегах! Интересно, сколько и чего конкретно они на меня поставили?! Чего я стою в их глазах?! Как вы думаете?! Сколько инопланетных тугриков?!

Не пугайтесь, это я так, по инерции, в шутку спросила. Просто потому, что каждый человек чего-то да стоит, только вот кто оценивает нас и по какому праву, вот в чём вопрос. Да кто же на него честно ответит?! Ладно. Продолжу. Только не пугайтесь, но дальше будет ещё интереснее!

После начала этого быстро ставшим бесконечным кошмара неотвратимого поглощения меня чем-то беспредельно могущественным, я в то же время ощутила и явный перебор в произошедшем. Захватчик человечьих душ почему-то начинал переигрывать. И я постепенно многое в нём смогла переосмыслить. Слишком уж он поторопился со мной, нетерпеливо и обрадованно кинувшись обрабатывать наконец попавшуюся овечку. Наверно второй такой дуры и не чаял найти. Так что захватчик, который столь грубо и радостно в меня вторгся, скорее всего вовсе не бог и даже не дьявол, а шаромыжник какой-нибудь из подворотни, которому случайно в руки попало какое-то необычайно мощное психотронное оружие, управляющее людьми. Впрочем, как оно там на самом деле обстоит, мне по большому счёту теперь абсолютно всё равно. Но иногда я начинаю злиться на этого козла. Могу даже так сказать внутрь самой себя: вылезай же, скотина, подобру-поздорову убирайся из меня! Ни на нимб не посмотрю, ни на рога! Всё на фиг обломаю!

То есть, внезапно я поняла кое-что другое, куда более важное: ничего в себе и никогда нельзя попускать слишком сильно! Любой комарик внутри нас может очень быстро раздуться и стать тираннозавром. Это именно так, потому что столь ужасная бездна сходу и легко открывается в любом человеке в каком угодно его направлении и за каждым его жизненным поворотом. И даже приветливо распахивается, при этом оставаясь сама собой, прожорливой и равнодушной. Она попросту всегда переформатируется под любую данную ситуацию, под какую угодно жертву. Сама же бездна, как она есть по существу, от нас никогда и никуда не уходит. Она всегда рядом, а во многом нами самими и является.
Поэтому любое чересчур резво пошедшее дело человеку настоящие специалисты всегда предлагают просто и тупо остановить. Элементарно оборвать! В первую очередь самого себя в нём. Без всякого повода и объяснения причин! Ибо неспроста же это дело так раскочегарилось! С чего бы это?! Кому столь срочно понадобилось прогнать тебя по этому маршруту, что аж потащило по нему?! Для чего?! Хорошее дело не может так легко, завлекательно, само по себе, с ускорением идти. Оно должно всегда даваться с трудом, как жизнь, как любая порядочная подруга или друг. Слишком легко и увлекательно – всегда означает лишь поддавки и потому верную