Александр
Барсуков
Страна
сказок-822
("Письма в никуда"-822)
2022-2024
ПИСЬМО В НИКУДА-8211,5-8214
5 декабря 2024 года. Микс про не поймёшь что. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-6946,5-6949
25 июля 2022 года. Страшный триллер. Однажды одна девушка пошла в развалины психбольницы! Ну, не знаю, чего на хотела: приключений на свою ж.пу или приключений своей ж.пы. Имеется в виду потребность физиологическая.
Короче, пришла такая и давай снимать юбку!
Пришла такая: у! А чего это мой котик хромает?! Да нет. В юбке она была: не май-месяц, конечно, но уже и не июнь.
Итак, течёт по ногам г.вно! Да нет же, я говорю! Сняла юбку. Гадит девушка в автомате! Кутаясь в лёгкое пальтецо! Всё в г.вне и губной помаде!
Да нет, ерунда какая! Что эта девушка вам: бомжиха на кладбище? Почему у неё вдруг понос? Обычный стул.
Как: что ты делаешь? А она на толчке: "С.у, блин!"
То есть, другими словами, несмотря на всё своё сногсшибательство, девушки тоже гадят как всякие загрязнители.
А я не знал! Я, конечно, что-то такое подозревал.
Итак, нагадила девушка на мистическое существо!
Несмотря на всю свою мистичность, существо стало крыть девушку матюками! Вероятно, оно и не подозревало, что узнает девушку с этой стороны.
Может, оно выползло из недр больницы в тайной надежде, что трахнет эту девушку!
Прямо скажем: облом! Не трахнет.
Сама виновата, теперь оно в г.вне и в трахальщики не годится. Иди теперь стирайся!
Да! В руинах-то! Стоит в руинах стиральная машина, которая работает без тока. Тока там нет, конечно.
Итак, оправила девушка юбку (а звать её Маша. Не юбку, конечно) и засветила фонарик. Честно скажем, фонарик тот был весь в моче, так как лежал рядом и не уберёгся.
Ну, высветила Маша морду мистического существа! И фонарик от страха задрожал в её прекрасной г.внистой руке!
"Ты кто?" - спросила Маша.
"Конь в пальто!" - сказало оно. Звать его - Полуэкт.
"Скажи "чи-из"! Я тебя сниму для Ютуба!" - сказала Маша.
"Чи-из"!" - сказал Полуэкт.
Маша щёлкнула затвором фотоаппарата. Новый фотоаппарат: я необычайно рад! Света сильный объектив.
"Дай!" - сказал Полуэкт.
Может, он имел в виду фотик, а может, её саму!
Я не дам, я не дам, я не дам и не проси! Я не дам: лучше ноги уноси! Всё равно, что ты красивый: всё равно тебе не дам!
"На!" - сказала Маша и оголила одну из грудей!
Может, она по жизни была одинока? Ну конечно: попрётся замужняя солидная женщина на эту свалку? Значит, одинока и хочет отдаться!
Полуэкт взял в руки фотик и попробовал его откусить: "Кокосовый!"
"Дурак! Его надо чистить и снимать им!" - сказала Маша.
"Э, девка! Не учи учёного!" - сказал Полуэкт.
И Маша его узнала: это был один выживший кадавр профессора Выбегало!
"А где ваше папо?" - спросила она.
"Не знаю!" - сказал Полуэкт. Теперь он отложил фотик и искал или журналистов Питомника и Проницательного, или кювету с селёдочными головами.
"Моя фамилия Питомник!" - сказала Маша. А что: простая русская фамилия, не греческая же.
"Тогда, девка, снимай меня! Я - самый первый супермен!" - сказал кадавр.
"А ты меня не сожрёшь?"
"Конечно, сожру! Можешь пищать сколько угодно! Всё равно тут никого нет!"
"А расскажите мне, пжлста, как вы дошли до жизни такой и попали в эти руины?"
"Как-как, девка! А это не убьёт твою нежную психику?" - спросил монстр.
"Нет."
"Хорошо! Дело было в Соловках! После того, как мой папахен Выбегало покинул меня, осталась одна лаборантка Стеллочка!
Она воображала, что я её съем. А я не ем вяленого мяса.
Тем не менее, она упекла меня в соловецкую психушку. Там было плохо, поверь мне!"
"Да чего там плохого?"
"Плохо кормят! Я им всем говорю: "Да здравствует Государь Император Николай Николаевич! Дайте мне сельди!"
Вместо сельди меня бросили в карцер!"
"Ну конечно: всё правильно! Решили, что ты тоскуешь по прежнему режиму! Теперь-то Императора нет!"
"А где же он?"
"Помер! Или убили! Или сбежал в женском платье! Ну в таком же, как у меня!" - сказала Маша.
"В зас.анной юбке, что ли?" - спросил кадавр.
"Во-во! В ней!" - сказала Маша. - "Зато зацени, какие у меня длинные стройные ноги!"
"Да я щас не об этом! Ты будешь меня слушать или будешь показывать стриптиз?" - разозлился Полуэкт.
"А чего тебя слушать: одни мраки! А тут же реальное дело для твоего камазика!" - сказала Маша и нежно погладила свою красивую ляжку!
"Понимаешь ли, девка! Я - кадавр желудочно неудовлетворённый! А не половой маньяк!
Будь я половой маньяк, я бы засунул свой большой в рот Стелле, и она бы не смогла вызвать перевозку из психушки! Но я хотел только селёдку!
Итак, рассказываю! Сижу я в карцере, как приходит кошка!"
"Блин! Старый козёл! Импотент чёртов!" - пробормотала Маша и одёрнула юбку.
"Итак, кошка!
"Ну, думаю, ты попала! Сейчас я сдеру с тебя шкуру и сожру!"
А это была кошка надзирателя! То есть, не абы какая кошка, а ценный мех, да ещё 3-4 килограмма мяса!"
Маша зевнула и подумала: "Валяй гони, чёртов импотент! А я вздремну!"
Но Полуэкту нужен был нормальный слушатель, а не спящий. Он хлопнул Машу по ляжке!
Можно Машку за ляжку и телегу с разбегу!
"А? Чего?!" - проснулась она.
"Ты куда фотоаппарат дела, лишенка?" - спросил Полуэкт.
"А! Это ты, извращенец!" - узнала его Маша.
"Да! Это я! Ты будешь меня слушать или будешь пускать в меня дым из выхлопной трубы?" - спросил кадавр.
"Да-да, конечно... Продолжай, пожалуйста!"
"Итак, у меня была заточка!"
"Откуда?" - спросила Маша.
"Заточил ложку об стену!" - пояснил Полуэкт.
"Так ты селёдку ложкой ел?"
"Не старайся быть остроумнее меня! Ты дебилка, и тебе никто не даст!" - сказал кадавр.
"Ерунда! Я не агонистка! У меня и парень есть! Резиновый Андрюшка! Так что он-то тебе врежет, несмотря на то, что ты красивый! Всё равно тебе не дам! Позвоню сейчас друзьям!"
"Хочу тебя разочаровать: резиновый Андрейка сюда не придёт!"
"Это ещё почему? Сразу примчится, только свистну!" - сказала Маша.
"Итак, я стал гоняться за кошкой по карцеру! Она, вероятно, решила, что я какой-то инопланетянин в своём длинном чёрном плаще!"
"Ты же в психушке! Ты был в белой смирительной рубашке!" - встряла как всегда некстати Маша.
"Всё! Поймала ты меня, поймала! Действительно: про плащ я наврал. Значит, я казался кошке каким-то куклуксклановцем в балахоне!
Она как давай царапаться! И расцарапала мне руки! Я стал свободен!
"Я свободен! Словно птица в небесах!" - заорал я!
Зря, конечно, так как набежали санитары и зафиксировали нас с кошкой!
Теперь мы лежали рядом под капельницами.
И кошка всё пыталась мне провод-то перерезать! Чтобы убить меня!"
"Чего это ты мне тут, фаллос, гонишь?" - спросила Маша. - "Нахрена вам капельницы? Вы что, алкоголики?"
"Вот и я думаю: нахрена? Но приходил главврач Бурденко и говорил: "А этого - в расход!"
Потом увидал кошку: "Дорогая подруга! Извините за неудобство! Вас, конечно, развяжем и дадим "вискас"!"
Вот так наши с кошкой судьбы разошлись. Так сказать: яйца Судьбы! Яйца были только у меня, кошка - самка!"
"Я уже поняла, что самка! Это значит, что все мы, бабы - стервы?" - спросила Маша.
"Ну не знаю! Вероятно, нет. Та сестра, которая помогает дистрофикам, когда их с горшка сдувает, вероятно, хорошая, так как помогает. Закрывает форточку," - сказал Полуэкт.
"Я щас на тебя так дуну: ты вообще вылетишь в окошко!" - сказал Маша.
"А вот ты, девка, грубая и непредсказуемая! Типичная стерва!"
"Чего я его слушаю и весь его бред? Мне тоже пора идти дальше в больницу! Я же пришла поглазеть на заспиртованных эмбрионов!" - подумала Маша и сказала: "Слышь, отец! А на каком этаже склад эмбрионов?"
"Ты дура, дочка? Эмбрионов давно эвакуировали!" - сказал отец Полуэкт. - "Меня хотели тоже вместе с ними, но меня братия отторгли от груди своей!
Да и Пенсионный Фонд отвернулся: полный капец! Я сожрал все кюветы и всю селёдку!
И теперь приходишь ты! Жирненькая! Пухленькая! У тебя какой размер груди?"
"Не твоё дело!" - сказала Маша.
"Вот я и говорю: жирненькие груди! Я, конечно, больше по селёдочной части, но готов поменять рацион!"
"Да пошёл ты!" - сказала Маша и стала продвигаться вглубь руин!
"Постой, девка!" - голосил сзади Полуэкт. - "Вернись! Не бросай меня здесь!"
Так сказать: ком бэк энд стей!
Маша шла, светила фонариком, и под ноги ей порскали какие-то мутанты. Ну правильно: это же Чернобыль! Да и сама Маша была мутантом.
У неё было три сиськи. И рудимент хвоста.
Отец правильно подметил: жирненькие! Только он не понял их количества.
Тут как раз на одну из грудей, на среднюю, села стрекоза-мутант!
Маша сняла майку и пришлёпнула мутанта рукой!
"За что?!," - сказала стрекоза и издохла!
"Объяснять ещё буду ей почему!" - подумала Маша. - "Итак я из-за её укуса превращусь в Стрекозла! Стрековумен!"
Грудь, конечно, болела.
"Где бы тут найти обезболивающее? Или какого-то чувака, чтобы приласкал?"
Чуваки, конечно, были, но ласкать они не могли, так как заспиртованные.
"Чёртов отец! Наврал, что их эвакуировали! Или эти входили в штрафной батальон, который оставили гнить тут?
Да какой из младенцев батальон? Хотя..," - думала Маша.
Она взяла в руки одну из колб.
Младенец внутри вздёрнул руку в нацистском приветствии!
Маша в ужасе отложила колбу: "Понятно! Неонацист! Так вот почему он здесь! Он ругал, во-первых, Бога, а во-вторых, товарища Лёникова! Под которыми мы все, конечно, ходим. Вот и попал.
Не хотела бы я такой судьбины. А всё из-за своего фанатичного неонацизма! От которого, вот я вам говорю, рождается миллион уродцев и погибает 80 миллионов человек!
Это один из подобных уродцев!
Где же, блин, здесь кран с водой: я хочу помыть, наконец, свою г.внистую руку! Разве это криминал?"
И она стала трясти колбу с неонацистом и кричать: "Фитлер капут! Где кран?"
То висячий, то стоячий, чуть покрутишь: он горячий! Это кран, это кран, это в больнице нашей кран!
Но то в нашей! А это была какая-то левая больница. Из крана которой капала кровь!
"С ума можно сойти!" - подумала Маша. - "Отмывать дерьмо кровью!
Разобью-ка я колбу и помою спиртом! Вот только: что скажет товарищ нацист?"
А что скажет нацист? "Хайль Маша!" скажет. Ну и ручку вскинет.
"Да сдох уже твой Рулер давно!" - сказала Маша. - "А мой ещё нет."
Имеет в виду Господа. Ладно. Пора мыть руки кровью.
Кровь тут кончается и не течёт.
"Блин!" - подумала Маша. - "Колбу разбивать нельзя: буду грязная, аки трусы шахтёра в январе! Сейчас-то июль! Значит, шахтёр трусы постирал. Если же нет, то какой он, нахрен, шахтёр?
Ладно! Пойду с грязными руками. Надеюсь, до января меня не уволят.
Посмотрю на больных и на стенки, где полно портретов Сербского и Бурденко."
Но, понятно, всех эвакуировали. Остался один Бурденко.
"Ну всё: я сваливаю отсюда!" - подумала Маша.
Да не тут-то было!
Нацист выбрался из колбы и теперь норовил везде нагадить!
За ним нужен был глаз да глаз.
"Брось пачку порошка, дура! Возьми ремень!"
У Маши ремня не было, хреново она подготовилась к миссии. Ремень мог быть у этого... Не помнила Маша. Ну, который при входе был.
|