***
Утро. Туманное, слякотное утро в провинциальном городке Америки. Если выглянуть в окно, то можно увидеть, как на улицах пестрыми пятнами лежали яркие желто-рыжие листья. Лужи есть, но они не большие — еще можно кататься на велосипеде какое-то время. Тишина. Все еще спят, а юная Фолл, надев на себя удобные красные вельветовые штаны, большую серую вязаную кофту, убрав блондинистые волосы в хвост, не завтракая, спустилась на первый этаж. Шаги ее тише, чем падают листья. Четверть пятого. Пора.
Она выходит на улицу. Пальцы немного мерзнут от непривычной прохлады, но Фолл не обращает на это внимания. Она подбирает с порога разносочный материал, и, быстро сворачивая газету за газетой в трубки, кладет их в корзинку на передней части велосипеда. Села на велосипед, оттолкнулась от земли неброским, потрепанным ботинком, и поехала.
Дома мелькают перед взором её серых глаз. Дома побольше, в каких-то уже горит свет, как в том, который обычно в это время спит. Куда-то собираются? Там живет семья? Или кто-то один? Есть и маленькие дома. И Фолл быстро раскидывает газеты на пороги домов.
А сейчас она подъехала к тому дому, который она не любила больше всего. Темный, мрачный, облезлый домишко. Владелец — старенький дедушка, вдовец, живет здесь один. Она видела его мельком в какой-то из разов, когда он выходил из дома вынести мусор. Фолл положила газету на пороге дома и хотела уже уехать отсюда поскорее, как вдруг дверь распахнулась прямо перед её носом.
Пожилой мужчина, сжимая ручку входной двери, выглянул из проема. А затем, раскрыв дверь, подобрал газету. Девушка внимательно пронаблюдала за ним, может, он скажет ей что-то?, но тот лишь мягко улыбнулся. Забрал газету и закрыл дверь. А через мгновение вернулся с двумя чашками в руках. От них приятно пахло черным чаем, пар клубился и взлетал прямо к тяжелому серому небу. И старик протянул одну из них Фолл.
Разносчица же приняла чай. Так они и стояли, глядя на дорогу. Молчали. И эта тишина никем не прерывалась. Листья падали, ударяясь об неровный асфальт. Город еще спал. Фолл мельком глянула на собеседника: поредевшие седые волосы, неизгладимые глубокие морщины, клетчатый синий халат, серые вязаные носки и изношенные тапки. Дверь позади них все так же была раскрытой. Из неё аккуратно выскользнула черным пятном молодая, маленькая кошечка, потираясь о ноги хозяина.
На улице пахнет озябшими, как её пальцы, листьями. Ветер аккуратно обрывает листочки с кленовых крон. И мягкий запах чая растворяется в воздухе, немного тяжелом от влажности. Наверное, скоро будет дождь. Нужно успеть развезти оставшиеся газеты…
Фолл, допив чай, аккуратно передает её старику. И чувствует, что внутри неё что-то смягчилось по отношению к этому уже не жуткому, а вполне спокойному и живущему домику. Дедушка кивает, Фолл слегка кланяется и, спустившись по низким порожкам, запрыгивает на велосипед.
А вдовец провожает её мягким, отеческим взглядом.
Фолл выдохнула, почувствовав внутри приятное тепло от горячего чая, и поехала дальше раскидывать газеты по чужим порогам.
***