Сашка обернулся и увидел его. Лицо Сашки вдруг исказилось гримасой злобы. Он быстро проговорил что-то непонятное и бросился на него!
Иван кубарем скатился по лестнице. Прихожая была заполнена полицейскими и солдатами.
На верхнюю площадку вылетел Сашка. Он опять громко сказал что-то непонятное. И тут он увидел солдат.
Сашка на секунду оцепенел. А потом кинулся назад. Щелкнул замок в двери кабинета.
Отшвырнув Ивана в сторону, двое городовых вместе с солдатом рванулись наверх.
Грохнул выстрел. «В кого они стреляют?» - удивился Иван Только потом он понял, что в замок. Сверху донеслись глухие удары, крик «Банзай!». Зазвенело разбитое стекло.
Внезапно сверху полыхнуло ярким пламенем. На площадку лестницы выбежал городовой.
- В окно, сволочь, выскочил! Вижу, лежит! Во двор, ребята! Не уйдет!
Вместе со всеми Иван оказался во дворе. Сашка лежал, неловко подогнув ногу. Городовой подошел к нему и грубо тряхнул за плечо.
- Ну что, сволочь узкоглазая, добегался?! Не будешь больше своей микаде строчить?!
- Не трясите меня, - хмуро отозвался Сашка. – Имейте уважение к раненому. Я, кажется, сломал ногу.
- Го-р-и-и-м-м-м!!!
Иван оглянулся. Из окна дома высовывался ярко-красный язык пламени, увенчанный шапкой черного дыма.
«Керосин!!!» - вдруг вспомнил он.
- Петров, живо за пожарными. Эй, кто тут?! Ты, что ли?
Городовой увидел Ивана.
- В доме есть кто-нибудь?
Не слушая его он продолжал.
- Всех поднять и выводить!
- Кабинет!
- Дурак! Не поможешь! Пропал кабинет! Тут бы дом отстоять.
Иван кинулся в дом. По счастью, никого будить не пришлось. Взволнованная прислуга толпилась в прихожей.
Скоро они все оказались во дворе.
- Давай, давай, - городовой бесцеремонно выталкивал их на улицу. – Дураки, бревном зашибет. Всех сразу.
В ворота влетел пожарный обоз.
- Где вода? – заорал брандмейстер, соскакивая с козел. – Кто тут что знает? Где колодец, мать вашу?! Ага! Ломай ему крышу!
Раздался взрыв. Огонь, похоже, добрался до лаборатории.
- Очуметь! Все вон! Все на улицу! Ребята, ломайте дом! Не давай ходу огню!
Рухнула крыша, на мгновение подняв огненный столб со множеством искр.
- Веселей, ребята! Дави его, аспида!
К утру на месте дома высилась груда обгорелых бревен. Соседние постройки удалось отстоять.
Иван впал в какое-то оцепенение. Внутри него образовалась звенящая и пустая тишина. Он что-то говорил, что-то делал, куда-то шел, механически переставляя ноги. Но что он говорил, куда он шел – он не понимал. Так же механически, не понимая, он, оказавшись в участке, подписал протокол.
- Ишь ты, грамотный,- удивился писарь.
Потом, приглядевшись, он видимо понял состояние Ивана. Воровато оглянувшись, писарь достал из стола полубутылку водки, стакан и налил его.
- Пей, пей, дурак. Отпустит.
Иван механически сделал глоток. И вправду отпустило. Он стал слышать и видеть происходящее.
- Ну что взяли? – вдруг спросил кто-то в коридоре.
- Возьмешь такого, - в голосе отвечавшего звучало сожаление, смешанное с каким-то восхищением.- Эсэр… Комитетчик…На пароходе, вишь ты, задумал удрать. Ну мы тотчас телеграмму на Низ, чтоб, значит, воспрепятствовали. Ну и подставили баржу. Как пароход в нее врезался, мы на него! Да куда там! Все обыскали, никого не нашли. Говорят, в Волгу нырнул. Взяли, вот, хозяина.
«Павел Михайлович!». Тишина вновь нахлынула на Ивана.
- Слышь, парень, - писарь подошел и слегка потряс его за плечо. – Тут одной барыне дворник нужен. Пойдешь?