Марина не успокаивалась, это её вдохновляло, и она болтала без остановки: – Думаю, всё уладится быстро. Вот увидишь, Стасик!
Застёгиваю пуговицы и отвечаю: – Дождь, вёдро… всё чушь! Хорошая примета, говорить любил наш мичман на флоте, не говорить, что это хорошая примета.
Марина вздыхает, чисто по театральному, с колоритным звуковым горловым меццо-сопрано: – Вечно твои эти воспоминания: то на флоте, сё на флоте, это говорил мичман, то говорил мичман, как будто других воспоминаний о службе на флоте не осталось.
Смеюсь: – Отчего же не осталось, ещё какие, но они могут тебе не понравиться. Как-то пошли мы с другом в увольнение и таких красивеньких девчоночек встретили…
Марина раздражённо: – Довольно вашей флотской пошлости! Только и разговоров что о потных бабах и о дешёвой выпивке.
Быстренько пробираюсь на кухню. Наливаю в блюдце немного чаю, на бабушкин манер, и с удовольствием втягиваю в себя коричневую лужицу ароматной жидкости сложенными трубочкой губами, издав характерны свист боцманской трубки. Поворачиваюсь, стоит Марина, скривив рот: – Что за… мещанство – чай из блюдца!
Повторяю маневр с чаем: – Почему бы и нет, Марина? Чай из блюдца пили исключительно в России. – Так пили зажравшиеся мещане и купцы! – А также все остальные сословия, когда большой крупной компанией собирались посудачить и обсудить новости вокруг пышущего паром самовара. И отчего бы это вдруг ты взъелась? – протягиваю блюдце с чаем: – Попробуй, чай из блюдца вкуснее, нежели из чайной пары или из гранённого стакана.
Состроив смешную рожицу, Марина мелкими глотками выцедила эспрессо: – Пора, Стасик. Время поджимает.
Бровки соединяю домиком, говорю с умилением: – Как скажешь, милая.
Слышу тихий скрип зубов: – Не люблю это слово – милая.
В тон ей говорю: – Не люблю – Стасик, – с шумом допиваю чай: – Как мне всё это нравится. Это всё!
– Допивай, буржуй, свой блюдцевый чай и поехали.
– Блюдцевого чая нет, – настроение у меня хорошее и поэтому решаю немного позлить Марину. – Есть чай из блюдца.
Марина резко отрезает: – Не вижу разницы.
Таксис уточнил адрес. Уточнил маршрут по навигатору. Полчаса спустя, минуя центр и обязательные городские дорожные пробки, где-то почти за городом в новом микрорайоне красивая машина китайского автопрома остановилась перед высоким зданием из стекла и двумя такими же стеклянными невысокими пристроями. Здание напомнило почему-то взбунтовавшийся фаллос с тестикулами инопланетного циклопического животного, возбудившегося на земную флору и фауну.
Киваю на отражающее зеркальной поверхностью небо здание: – Марин, ничего не напоминает?
Марина вся отрешена и сосредоточена на деле: – Нужно торопиться, Стасик, не люблю опаздывать.
Туристическое агентство «Новые горизонты» занимало один большой офис на 22 этаже. На бледно-синих стенах сиротливо висели пёстрые плакаты, календари, весёлые женщины и мужчины выставили напоказ отлично отполированные болезненно-жемчужные зубы в натужной улыбке и смотрели м плакатов в саму душу посетителей. Коих, кроме нас, больше не было. Из шести столов был занят один с монитором и клавиатурой бледно-лилового цвета. За ним сидела женская особа лет тридцати с гаком с тёмными кругами вокруг глаз. Не смотря на внешний вид, она казалась сошедшей с одного из рекламных плакатов: приклеенная улыбка, застывшие немигающие пустые глаза, зализанные крашенные чёрные волосы, собранные «хвостом» на затылке. Из одежды на ней я отметил восхитительную упругую грудь моего любимого размера, рвущую материал сиреневой сорочки острыми сосками, белья сия персона категорически не признавала.
– Рада приветствовать вас в нашем туристическом агентстве! – голос сей дивы тоже звучал неестественно, как и сами плакаты.
Сострить мне в ответ, мол, как уж я-то рад, Марина резво помешала, как и поинтересоваться, почему кроме этой особы других сотрудников нет. Марина взяла быка за рога: – Вчера я была у вас. Из всего предложенного выбрали тур С – сково на одного человека.
– Прекрасный выбор, – механически проговорила дива-агентесса, шевели одними губами. – Документы, пожалуйста!
Марина положила на стол паспорт и справку из поликлиники о недавних прививках. Я сразу поинтересовался для чего, на что Марина ответила, так потребовали в агентстве; на что я спросил, в той местности случайно не карантин; но Марина промолчала.
– Станислав? – спросила агентесса, открыв паспорт и в её голосе послышались некие странные интонации.
Вот уж где раздолье для меня: – Да, – отвечаю смиренно и более смело, с вызовом: – Но Вольдемар мне нравится больше!
Агентесса подавилась воздухом. Жена шлёпнула по плечу: – Он так шутит, извините.
Агентесса сменила одну улыбку другой. И снова вопрос после очередного взгляда в паспорт: – Ваша фамилия Важывняк?
Я начал сомневаться, туда ли мы пришли и спросил: – В паспорте написано что-то другое?
Агентесса хлопнула огромными приклеенными ресницами. Поднялась маленькая воздушная буря. Листки бумаги на столе пришли в движение, и сама агентесса показалось вместе со стулом приподнялась на несколько вершков над полом: – Грамматически верно писать после «ж» букву «и».
Восклицаю довольно непринуждённо: – Ах, это! – машу рукой, – мы люди невежественные и необразованные. Как слышим, так и пишем. И вы поступайте также, – разрешаю ей.
Через три четверти часа, после усердного стука агентессой пальцами по клавиатуре, после бунта принтера, отказавшегося печатать информацию на бумаге, после моего терпеливо-нетерпеливого, мол, когда всё это кончится, агентесса протянула мне красочный конверт с названием фирмы с путёвкой и билетами внутри: – Желаю приятного отдыха.
7. Мысковицы
Будучи человеком неприхотливым per naturam, легко перенёс почти двадцатишестичасовую тряску в шикарном автобусе на втором этаже, комфортно расположившись сразу на двух креслах. Незаметно подрагивающими ногами ступил на мокрый после дождя асфальт и огляделся. Конечная точка одного маршрута районный центр город Мысковицы. Посередине центральная огромная мощёная булыжником площадь с цветочной клумбой посередине. От камней веяло неприхотливой суровостью мрачного средневековья. Такое же впечатление создавали окружающие площадь здания горсовета, центрального универмага, здания автовокзала и полукруглые одноэтажные постройки, не обезображенные пошлым пластиком окон; деревянные рамы, казалось, сохранились ещё с времён далёкого польского владычества на этой территории.
Втянув носом воздух, не избалованный, как в крупных городах октановыми числами, и, поводя ухом, расслышал чванливую, высокомерную речь вельможного шляхетства и толстосумов-магнатов. Впечатанное на века слово Rzeczpospolita просматривалось на зданиях под слоем штукатурки и побелки и отчётливо читалось на булыжниках площади. «Наверняка здесь друг к другу обращаются, как встарь, пан, добавляя имя», – посетила меня коварная мысль и не ошибся. Влекомый голодом организм сам отыскал среди множества вывесок требуемую – «Вареничная». Хмыкнув, направил туда свои стопы.
В костюме а-ля фольк внутри вареничной меня встретила высокая, светловолосая, синеглазая девушка Светлана, имя прочёл на бейдже. «Добро пожаловать, пан гость, – ошарашила она меня приветствием, – в наше заведение, прославившееся своими варениками с оригинальной начинкой далеко за пределами района и области».
Впечатлённый словами о кулинарном искусстве местных поваров уселся за двухместный круглый столик в полутёмном углу вареничной, в нём в растрескавшейся кадке росла юкка и из сумрака столетий из стен тянулись к посетителям костлявые руки в кандалах и цепях замученных узников.
[justify]Выждав время, пока я не усядусь, подошла официанта с папкой меню. Едва она открыла уста, как её перебиваю вопросом, что находилось в этом месте и она ответила с гордостью, мол, совсем в недалёкие времена здесь была городская тюрьма. «Пан гость почему интересуется этим? – улыбаясь, спросила Светлана, – боитесь, знание истинного назначения этого места испортит аппетит? Зря». – «Мой аппетит не испортит даже присутствие рядом со мной кур и коз. Меню возьмите. Принесите двойную порцию ваших знаменитых за пределами области вареников. С чем? С картофелем и шкварками. Можно с грибами и капустой. С вишней есть? Несите тоже. И всё, слышите, всё двойные порции. Водка имеется? Немного для аппетита. Сколько? Ну, не пол-литра же!» Кокетничая, Светлана ушла, слегка покачивая бедрами и тряся светлыми локонами.