Какой-то давний семейный спор или разговор между поколениями, когда-то он затихнул, а теперь снова возродился. «М-да, даже больше, чем чудесатее!»
«Скажи, что я права, бабчя! – Стефа топнула ногой. – Я жду!»
Прежде, чем случится нечто непредсказуемое, решаю поставить точку в споре поколений. «Дамы, пардон… Милые пани, совершенно не понимаю причину спора, но хочу сказать: в мире очень много похожих внешне людей. Ошибиться и обознаться легко. Я жил в Якутии. У меня был друг-якут. Полная копия Фокса Малдера». Не уверен, что именно на них подействовало, что друг якут или что он похож на Фокса Малдера, но бабушка и внучка благоговейно затихли, глядя на меня, ожидая неизвестно чего.
Первой пришла в себя внучка. Она сбросила тенета самогипноза. Жест рукой и убедительные слова: «Я сейчас… Я шыбко… Сейчас увидите… Почекай минутем…» Стефания скрылась в доме. Вернулась быстро. В руках старинное портретное фото мужчины в одежде конца 19 века в потемневшей деревянной рамке. «Вот смотрите! – держа двумя руками портрет лицевой стороной вперёд она первому представила мне снимок, затем бабушке. – Смотрите, смотрите! – голос девочки звучал голосом победителя. – Видите? Похож, правда? Они оба на одно лицо! – Стефа раскраснелась. – И кто прав? Спрашиваю обоих, тебя, бабчя, первую: кто прав?»
Стефания Марьяновна, и я вошли в пике молчания.
«Как у вас оказалось это фото?» – неизвестно отчего, по спине прошла холодная дрожь. – «У вас есть такое же?» – без удивления спросила Стефания Марьяновна. – «Это… – слова даются с трудом, горло как песком засыпало, – это фото моего очень дальнего родственника. Он пропал очень давно. Сколько себя помню, оно всегда висело на виду в бабушкиной комнате. Бабушка снимком очень дорожила». Стефания Марьяновна глубоко вдохнула: «Это Сергиуш С-ский, Стас».
Внучка зажала рот руками, выкатила глаза и тихо охнула.
«Пан Стас вылитый пан граф Сергиуш…»
20. Буря
В два часа пополуночи разразилась гроза.
Спал или нет, изнурительное состояние некоего бдения и нахождения меж двух состояний сознания передать трудно. Едва смежались вежды, сразу пред внутренним взором вставали посетители кафе в Мылицах со своим надоедливым «пан гость», старая площадь городка и мощёная булыжником, вертелись перед глазами картинки зелёного поля, видел я убегающих от молний себя и Михайлу, прыгающих подобно зайцам. Под самый конец портрет графа Сергиуша. Что-то встревожило. Едва разлепил глаза, возле кровати кто-то стоял в мрачном облачении из тёмной ткани. Складками она спадала к полу и стелилась по сырому камню. Неизвестный шагами мерял маленькое помещение. Через мелкое зарешеченное оконце под самым потолком струился, разрезаясь перекрестьями прутьев едва заметный свет и мелкие капли дождя залетали в мрачное помещение, растекаясь по полу и по стенам ужасными влажными кляксами.
Яркая вспышка ворвалась в темноту помещения и стены рухнули. С треском и грохотом, будто поблизости некий великан топтал огромными ступнями вырванные с корнем деревья.
На этот раз я проснулся окончательно.
За окном творилось невероятное. Ветер хлестал по стеклам окон, бился струями в стены дома, барабанил по жестяной крыше. Ветви плодовых деревьев гнулись к земле. Стоял страшный вой. Или заливалась от страха собака, или ветер тренировался в силе своего сурового безжалостного дыхания.
Моя маленькая комнатка наполнилась первобытными страхами и видениями. Дверь распахнулась во время очередного порыва ветра. «Вы не спите, Стас?» Это хозяйка дома стояла с зажжённой свечой в подсвечнике. «Отключилось электричество». Сажусь на кровать. «Принесла вам свечу. Вдруг понадобится». Благодарю хозяйку. «Заварила чай, Стефа попросила пить. Присоединяйтесь. Мы на веранде. Вместе веселее». Она ушла. Быстро одеваюсь. Смотрюсь на себя в зеркало. Вздрагиваю. За моей спиной стою я. Моё отражение прикладывает палец к губам, призывая к тишине. Киваю, разворачиваюсь и иду на веранду, где при свечах сидят бабушка с внучкой и о чём-то ведут спокойную беседу. Проводив себя взглядом, смотрю на отражение. Жестом руки отражение приглашает следовать за собой. В то время, как я пил чай с хозяйкой и её внучкой, я же шёл по низкому переходу куда-то вслед за своим зеркальным отражением. Каменные стены и свод сменились земляными стенами с кореньями растений и каплями воды со свода. Вдалеке, теряясь, я смог рассмотреть еле заметное колыхание пламени свечного огарка.
Утром проснулся весь в поту. Осмотрел себя в зеркале. Что хотел увидеть? Себя или пана Сергиуша? После стука в дверь, входит хозяйка и приглашает завтракать.
«Не припомню на своём веку такой сильной бури, Стас. Моя бабушка говорила, если в доме гость и разыгралось ненастье, он его виновник. Принёс с собой. – Стефания Марьяновна рассмеялась. – Всё это безусловно, ерунда. Но доля правды есть. Как вам спалось?» Вопрос поставил в тупик. Так и порывалось спросить, зачем спрашивать, если сами приходили за полночь, приглашали пить чай с внучкой. Однако взгляд спокойных глаз как раз говорил об обратном.
Влетела Стефа и с порога начала взахлёб рассказ: «Бабуня, короче, у соседей в хлеву обрушилась крыша, коровы убежали в поля. У тётки Катьки повалило забор, так ей и надо, злюке-гадюке! Крышу конторы сдуло ветром! Два дуба возле пруда как спички ветром сломало! Перевернуло ветром два трактора и упала вышка. На столбах порвало провода, так что света не будет долго. Ничего не упустила? – девочка задала сама себе вопрос, – кажется, нет. Все пострадали, а вот у нас ничего, даже штакетина не выпала из забора. Почему, бабчя? Или это пан Стас наш оберег? – Стефа посмотрела на меня: а – Вы ночью, что, в саду копались? Вся голова в травинках и земле. – Затем она снова перешла к общему обращению: – Короче, переполох сильный навела буря. Но мы обязательно справимся. Да, бабуня?»
21. Приносящий ненастье
Весь день после бури земля и природы приходили в себя.Двойная радуга, для одних символ радости, для прочих – н
есчастья, висела в промытом до неестественной бело-синей чистоты. Хоть бери в руки кисть и пиши одно небо.
Впрочем, о небе и иных прелестях писывать можно долго, интересно и нудно. Зависит от таланта. Пора вернуться на землю. Истинная правда кроется в неиссякаемости лжи. Оказав помощь хозяйке дома в уборке двора, вызвался проделать тоже и у соседей. Жившие рядом с Стефанией Марьяновной вдовы с радостью согласились. Лишними руки никогда не бывают. Жутко смотреть на голые стропила. Ещё кошмарней на голые стволы деревьев без единой ветви. Яблони и вишни и прочие плодовые выборочно, будто некто определял судьбу того или иного дерева, стояли одинокими перстами, вокруг стволов аккуратно уложены ветви и сучья, будто срезанные огромной пилой. Невозможно и невыносимо смотреть на это, тем более представить творившийся ночной кошмар.
К Стефании Марьяновне на протяжении дня заезжал Фёдорыч под предлогом оказания помощи. Но я-то каждый раз ловил его настороженный взгляд, с каким усердием он, скосив взгляд смотрел на меня. Изучая и анализируя полученный результат. Не отказывался от предложения выпить стаканчик чаю. Выпив, начинал торопиться, мотивируя, что дел ещё делать не переделать. После второго посещения председателя, хозяйка предложила ему взять меня в помощники. «Хоть чем-то поможет, Фёдорыч. Он-то рукастый. Смотри как лихо у соседей управился». Характеристика о моей рукастости на Фёдорыча впечатления не произвела. «А он согласится? Как-никак…» – «Согласен, – перебиваю словоохотливого председателя, – покажи только фронт работ».
Ничего серьёзного мне не доверили. Оно и понятно, как можно новичку, даже рукастому и глазастому, что-то серьёзное доверить. Вызвался поорудовать с метлой и граблями, раз для прочих операций нужны узкопрофильные специалисты с навыками. Метлой и граблями сгребать мусор на ровных площадках интеллектуальные навыки не нужны.
Глаза боятся – руки делают. Этот девиз остался с детских лет, когда любая работа казалась невыполнимой, пока за неё не брался, закатив рукава. С тех пор оттачивал искусство владения метлой и граблями, отточил до совершенства так, что его захочешь, не пропьёшь.
[justify]За сгребанием мусора меня застал Михайло. Его заметил после едва слышимого кряканья в кулак. До этого сколько он стоял и смотрел на меня, орудующего лихо метлой? «Давай перекурим, Стас. От работы кони дохнут. Жонка приготовила целебный настой на травах. Глотка хватит для восстановления сил». – «Напиток безалкогольный, – уточняю на всякий случай, – чего зря горло водой полоскать!» Михайло важно постучал ладонью по груди. Загадочно улыбнулся. Осмотрелся. Вытащил из внутреннего кармана рабочей куртки серую фляжку. Мигнул и сказал: «Зачем обижать. Мы своё дело туго знаем». Первым выпил я и сморщился, самогонка оказалась крепкой, как петля металлического троса, и вонючей, сивухой несло за версту. Михайло глотнул без видимых искажений мимики лица, дело привычное, и запил травяным настоем. «Я понял одну вещь, Стас». Пока не утолил огонь в глотке травяным настоем, говорить не мог. Затем спросил: «Какую же, Миха?» Он потряс фляжкой и отхлебнул ещё. «Очень простую. Лежал ночью,