— Оль, зайди вечером. — Он поправил складку на дорогом пиджаке, цветом запёкшейся крови и по-отечески добавил: — Обсудим, что с тобой происходит.
Я упёрлась взглядом в монитор. Точка. Но её тут же стёрло сообщение от Виталия: «Сегодня ты после работы домой?»
Офисный стул гортанно скрипнул, словно старый пёс, укладывающийся на ночь. Он знал мой ответ ещё до меня.
«Нет, задержусь», — отписалась я, и система, как верный палач, тут же поглотила чат, одобрительно зашумев вентиляторами.
На лестнице в столовую я врезалась в Виктора. Меня окутал его запах — сухой, тёплый, пахнущий землёй и кожей.
— Спешите?
— Нет, — выдавила я, отступая.
Алина ворвалась в наш диалог и увлекла в прокуренное подземелье столовой. Виктор коротко осмотрел мой поднос: пустая гречка, чай.
— Руководящий паёк? — спросил он и расплатился за еду.
— Эффективный, — парировала я, чувствуя, как краснею.
Он молча снял с своего лотка порцию гуляша, поставил её рядом с моей гречкой и накрыл сверху своей булкой.
— Инвестиция, — сказал он тихо, прежде чем я успела возмутиться. — В вашу работоспособность.
Пока мы обедали, Виктор рассказывал о поездке в Египет, любви к Риму, о своих планах. Я слушала как работает его мозг. Хищная уверенность под вежливой улыбкой.
Вернувшись в офис, я застала Ваню в панике. Его голос в трубке стал заискивающим, тонущим. Я уже шагнула к нему, как в дверь постучали.
На пороге стоял Виктор.
— Ольга Юрьевна. От Анатолия Павловича.
В этот момент голос Вани стал совсем жалким: «Иван Петрович, ну пожалуйста, я просто оператор…»
Виктор замер. Он весь сфокусировался. Взгляд стал цепким. Он молча передал мне принесённую папку и жестом спросил: «Можно?». Я кивнула.
Он подошёл к Ване не как начальник, а как напарник, и положил ему на стол свой блокнот. Тот, растерянный, уставился на него. Виктор жестом показал: «Читай» и начал что-то быстро писать. Иван развернул трубку таким образом, чтобы руководитель тоже мог слышать голос клиента.
Я не видела что именно он писал. Но я видела, как Ване стало легче. Он глубоко вздохнул и его поза из защитной стала уверенной.
— Именно! — Ваня снова оживился, его речь стала плавной, почти убеждающей. — Поэтому мы и предлагаем вам пакет «Всё включено Плюс». Вы не просто бронируете тур, вы покупаете уверенность. Вам не придётся думать ни о чём, кроме собственного отдыха. Никаких скрытых платежей, наш представитель встретит вас в аэропорту и решит любые вопросы. Это не просто цена, Иван Петрович, это инвестиция в ваш комфорт и ваше время.
Я смотрела на Виктора. Этот взгляд… он сбивал меня с толку. Я привыкла читать в мужских глазах расчёт, похоть, скуку, отчаяние, в конце концов. А здесь… тишина. Как в библиотеке, где знаешь — все ответы есть, но нужно приложить усилие, чтобы их найти. Мне было страшно прикладывать это усилие.
Сообщение от Виталия: «Если в этом месяце опять будет плохо с деньгами, я попросил у матери.»
«Ты завалил стажировку?»
«Есть вариант получше. Расскажу дома.»
Приглашение от Кирилла сходить в паб вечером стало тем самым якорем, за который можно было ухватиться, лишь бы не плыть обратно в тину домашних скандалов.
Я отписалась в личную группу с подчинёнными, где нет вышестоящего руководства:
«Кто сегодня хотел бы погулять?»
У большей части сотрудников уже были планы, но Алина с Иваном, как мои преданные друзья, обрадовались идее. Мы вместе уже долгие годы, видели много потоков ребят. Одни считали что работа в агентстве не для них и уходили сами, с кем-то приходилось расстаться из-за низких показателей. Потоки сменялись, а мы втроем были становым хребтом колл-центра.
Я пошла на повышение первая, и, видя мой пример, ребята предпочли остаться операторами, но я знала что, если потребуется, могу положиться на них и в своей работе.
«Как тебе он?» — всплыло сообщение от Алины в личном чате.
«Кто?»
«Новенький, этот руковод»
Я посмотрела на подругу, хищно наблюдающую за мной из-за монитора.
«Работай, давай! Где твои двенадцать? Ваня их еще в три часа сделал.»
В компании, где руководителей годами «выращивали» с самых низов, Виктор, как и Анатолий Павлович, был карьерной кометой — ослепительной и неестественно быстрой. Когда-то я рвалась наверх с тем же рвением. Теперь же тонны отчётов, штрафы за чужие промахи и зарплата, уступающая доходам моих же подчинённых, напоминали не продвижение, а ловушку.
Тень упала на стол ещё до его появления. Начальник распахнул пиджак, его ладонь привычно легла на твёрдую выпуклость живота — поглаживая трофей.
— Ну, как наши успехи? — его голос обволакивал, как тёплый сироп. Пальцы легли мне на плечо, прижимая к стулу.
— Отчёт будет готов к пяти, Анатолий Павлович, — я заставила себя не отстраняться.
Он наклонился так близко, что я почувствовала запах дорогого коньяка.
— Я бы с тобой сегодня поговорил… Но эти дядьки забирают меня на неделю. Не смертельно?
— Конечно, — слово вылетело неприлично бодро.
Он охнул с театральным недоверием.
— Всё управление на тебе. И связь с отделом продаж… наладь. Нам нужно показать, какая мы дружная команда. Поняла?
— Так точно, Анатолий Павлович.
Он сделал шаг к выходу, но обернулся, смягчившись.
— И присмотри за моими оболтусами, а? Хорошо?
Мой кивок позволил ему выдохнуть. Он ушёл, оставив за собой шлейф дорогого парфюма и тяжёлое бремя ответственности.
Визг тормозов — истеричный, протяжный. Чей-то автомобиль, едва не вписавшись в поворот, исчез в сумеречной дымке.
— Прямиком на тот свет собирается, — буркнул Ваня с наслаждением затягивался, будто выкуривая вместе с табаком всю усталость.
Алина, прислонившись к стене, выпустила облако пара. Запах её нового вейпа захватил меня, унося в детство. Я с обожанием смотрела на круглую катушку в руках соседнего мальчика. Он, неторопливо, растягивал полоску жвачки в руках, предвкушая её вкус.
Я потянула бабушку за юбку, жалобно смотря на неё, но она, окончательно сбившись с подсчёта мелочи, скрыла раздражение за улыбкой и бросила: «Что ты хочешь? Чтобы кишки в узел как у него связались? Такое детям нельзя, только взрослым. Вот вырастишь, купишь свой бабл-гам.»
Так и не купила — мелькнула во мне мысль и я покачала головой.
— Я с вами, ей-богу, закурю, — сказала, отходя подальше. Не от дыма — от этой внезапной, липкой общности их компании.
В кармане завибрировал телефон. Сообщения от Виталия вспыхнули на экране:
«Дома будь в 8»
«И включи gps»
Следом пришло голосовое. Я судорожно убавила громкость. Несколько секунд грузного, свистящего дыхания, а потом сдавленный, почти детский всхлип: «Я не могу… Я больше не могу дышать в этой пустоте…» Сообщение удалилось.
— Написывает? — Алина подошла ближе.
— Пусть пишет. Очередная манипуляция.
В этот момент из стеклянных дверей выплеснулась шумная гурьба продажников. Кирилл, жестикулируя, вёл свою историю, но его речь растворил другой голос — холодный, ровный, лишённый всяких интонаций.
— Кир. Папа звонил. Интересуется, когда закроется Роберт Ашотович.
Из тени, как её порождение, вышел Саша. Его костюм, стоивший больше нашей совокупной месячной зарплаты, болтался на угловатой фигуре, как чужой, неудобный панцирь. Длинные, нервные пальцы безостановочно перебирали ключ от машины — дорогой игрушки, купленной отцом, единственного, что давало ему иллюзию статуса.
Кирилл, не оборачиваясь, отмахнулся:
— Он не закроется. А вот ты — закроешь. Верно?
— Не сомневайся, — голос Саши остался плоским и неприятным, как плоскость стекла по которой выводят гвоздем чувство собственной важности.
— Скажи папе, что всё под контролем.
[justify]На его лице на мгновение мелькнула гримаса — смесь раздражения и детской