— Ольга. Присоединяетесь? — Его улыбка была бы безупречной, если бы не глаза. Ледяные, оценивающие, они скользнули по Алине и Ване, и я буквально прочла в них: «Ну и компашка. У них, наверное, и на такси не хватит».
— А почему бы и нет? — парировала я с той же сладковатой ядовитостью.
— Действительно, — он коротко, насмешливо вскинул бровь. — Выпал шанс лицезреть знаменитый колл-центр, о котором папа говорит с таким придыханием. «Дружный коллектив», «атмосфера семьи». Интересно, как выглядит эта идиллия изнутри. Особенно в пятницу вечером.
Он развернулся, оставив в воздухе висящее, колкое жало.
— Да пофиг на него. — усмехнулась Алина, но её щёки чуть зарумянились, а фраза прозвучала чуть громче, чем нужно.
Виктор отделился от коллег:
— Я подвезу. Места всем хватит.
— Я…
— Ольга, не усложняйте. — В его голосе не было просьбы, а лишь спокойное предположение, что его план — лучший.
Я оглянула сияющие морды ребят. Идиоты. Они не понимают, что для него это не дружеская поездка, а тактическая операция по сбору разведданных. Но спорить было лень.
Виктор оказался интересным собеседником — умным, начитанным. Но за уверенностью я угадывала родственную усталость.
Его пальцы задумчиво блуждали по линии бороды, будто выискивая невидимую нить рассуждений.
— А расскажите, кто есть кто? Какие планы на жизнь? — предложил он.
— Давайте начнём с руководителей, — мягко парировал Ваня, оттягивая свой черёд.
— Ты первый, — перебила я, указывая на Кирилла.
Когда очередь дошла до меня, горькие слова вывалились без спросу:
— Юристом стать не мечтала, а вот хирургом — да.
— Так среди нас есть знаток анатомии, — Саша не нежился в виски, а глотал его стаканами, будто это были шоты, не морщась. — Я был уверен, что ты хорошо знаешь тонкости взаимодействия с мужским телом.
Кирилл предупреждающе кашлянул.
— Прости, лекцию по микропенисам пропустила. — Его ухмылка стала только шире. — Я попала в аварию. Жуткую. Кузов сложился, как бумажный. Я была так близко к тому, к чему шла все эти годы… а потом один хруст металла решил всё за меня. — Я вытянула руку. Пальцы предательски подрагивали. — С таким тремором мне дорога только в мясники.
В запястье снова дрогнула та самая, знакомая боль. Не острая, скорее глухая. Как будто кость долго упиралась в металлический прут, и тело запомнило это давление, даже после того, как прут убрали.
Я спрятала руку под стол, пряча дрожь, и Ваня рассмеялся:
— Тогда ты там, где должна быть.
Именно тогда прозвучал выстрел, которого ждал Кирилл. Тихий, прицельный. Виктор, до этого задумчиво поглаживающий бороду, открыл свой рабочий блокнот и повернулся к Саше:
— Александр, я сегодня забыл задать вопрос. По клиенту Роберту Ашотовичу. Скажи, почему ты сделал ставку на скидку в пять процентов, а не предложил им индивидуальный трансфер и заселение в вип-лаунж до официального чека?
Саша замер с бокалом у губ, словно получил пощёчину. Он не отпил, а одним движением опрокинул бокал. Это было не ради удовольствия, а походило на медицинскую процедуру — гашение внутреннего пожара.
— Я… думал, их бюджет ограничен.
— Логично, — кивнул Виктор, и в его согласии была бездна унижения. — Наш питерский филиал работал с его компанией в прошлом сезоне. Они принципиально не экономят на комфорте. Для них ключевым был не процент скидки, а возможность перенести вылет в любой момент без штрафных санкций. — До этого момента Виктор смотрел не на Сашу, а в свой блокнот, будто читал приговор с заранее подготовленного листа. Но теперь, закончив, он поднял глаза. — Это было в карточке.
И тут я это заметила: лёгкое, почти неощутимое подёргивание его колена под столом. Ровный, механический ритм. Меня осенило: он не наслаждался триумфом. Он выполнял ритуал. Неприятный, но необходимый, как хирургический разрез.
«Мне бы твою хватку», — подумала я.
Он посмотрел на Кирилла. По-деловому, но в воздухе повис невысказанный укор.
Запахло дубовым дымом, зирой и мясом с хрустящей корочкой. Этот запах материализовался на массивной деревянной доске, которую внёс официант. Его руки над столом заставили ребят сложить оружие.
Кирилл улыбнулся своей идеальной, ничего не значащей улыбкой.
— Спасибо, Виктор, ценные замечания. Саша, возьми на карандаш.
Его костяшки побелели. Виктор не напал. Он лишь продемонстрировал, что «семейный» отдел работает на интуиции, а не на данных.
Под зыбким шатром из лукового золота, в хаотичном танце застывшей зелени, покоились тёмно-янтарные кусочки нежнейшей говядины, готовые растаять от одного лишь вздоха. По краям надрезов выстукивал ритм прозрачный сок, стекая в лужицы-зеркала. А капли, падая на салатный шелест, гасли с крошечным шипением, отдавая земле свой жар и душу.
— Ты когда вообще последний раз ела?
— В обед, — ответила я Кириллу, не в силах отвести глаз от того, как Алина щипцами снимает самый вкусный ломоть. Мясо легко отделилось от кости, обнажив волокна нежного, розоватого оттенка внутри.
«Такой пир я себе ещё долго не смогу позволить» — кольнула мысль.
— Наедайся. А то мы с тобой тоже в медицине шарить начнём, с таким-то скелетом, — укоризненно сказала подруга, с глухим стуком положив этот кусок мне в тарелку.
Он лежал там, дымясь, обещая нежнейший, тающий вкус. Она потянулась к корзине и взяла лаваш. Тот был ещё тёплым, почти живым от жара тандыра. На его поверхности золотились неровные подпалины, а внутри пузырились воздушные карманы. Она отломила эластичный край — мягко, беззвучно, и тонкий тестяной лист послушно поддался, испуская едва уловимый дух свежего хлеба.
— А у меня всё ваще по лайту, — взяла она слово, с наслаждением прожёвывая мясо и заворачивая в лаваш новый кусок. Я последовала её примеру. Лаваш обжёг пальцы. — Ещё два года учиться осталось, сейчас закончу и свалю от вас.
— На кого учишься? — Машинально поинтересовался Саша, впившись взглядом в тихий разговор между двумя кандидатами на должность руководителя отдела продаж и исполнения.
— Гостиничное дело.
— Куда потом? — он поймал взгляд официанта и жестом, полным раздражения, заказал ещё виски.
— Ну, для начала администратором в гостиницу, а там поднимусь до управляющей и открою…
Саша, не дослушав, рявкнул на брата:
— Кир, а папа в курсе, что ты тут с новым «звёздным» кадром бухаешь вместо презентации? А то опять мне звонить будет, спрашивать, где ты.
Кирилл сжал губы.
— Не твоё дело, Саш. Тебе стоит сосредоточиться на своих продажах. За прошедший месяц сколько продал?
Щёки Саши слегка покраснели. Как только заказ принесли, он одним глотком осушил стопку и щёлкнул пальцами: «ещё».
— Да кому нужны эти твои показатели? — бросил он, но голос выдал обиду раньше слов. — Папа всё равно тебя поставит главным.
— Хватит, — тихо, но твёрдо сказал Кирилл. — Не позорься.
Саша оттолкнул стул и рывком поднялся. Пошатнувшись, он грубо выхватил у официанта виски, опустошил залпом, всунул стакан и смятые деньги обратно в руки работника паба и вышел. Кирилл, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, последовал за ним.
Парни закурили. Я отошла под гирлянду, чьи огни напоминали о бесследно утерянном празднике.
— Не помешаю? — подошёл Виктор. — Вижу, день был не из лёгких.
— Проблемы дома, — выдохнула я в темноту.
— Не буду лезть. Но, может, смогу отвлечь? — он кивнул в сторону аллеи.
В этот момент Саша, красный от злости, начал о чём-то спорить с Кириллом.
— Отстань, Саша! — резко бросил Кирилл. — Надоело уже твоё нытьё! Реши свои проблемы сам, я не твоя нянька!
Саша отпрянул, как от пощёчины. Его лицо исказилось от такой чистой, детской обиды, что на мгновение он показался не опасным, а потерянным. Затем эта обида снова сменилась яростью.
— Конечно, тебе же Олечка интереснее, чем брат!
Он плюнул себе под ноги, развернулся и грузно сел на лавочку, доставая телефон.
[justify]Кирилл подошёл к нам, всё ещё немного