Таким образом, индивидуализм в рамках потребительской идеологии, создающей максимальную свободу для коммерческой деятельности и развития технологий, способен довольно быстро обеспечить комфортное существование населения соответствующей страны, но вместе с тем он лишает человека как внутренней свободы, так и свободы как независимости от существующего и привходящего. Помимо этого, индивидуализм толкает на закабаление более слабого ради сохранения достигнутого, разделяя мир на сытых, которые довольных собой, и голодных, вынужденных заботиться только об одном пропитании, что препятствует тем самым свободному развитию сознания и тех, и других.
Подоплекой действий США вместе со своими союзниками по сохранению и упрочению собственного строя жизни является известная статистика, согласно которой высокий уровень жизни на Земле в настоящий период с имеющимися средствами и ресурсами может быть обеспечен только примерно одному миллиарду из восьми миллиардов жителей планеты. Этим миллиардом они считают себя и не собираются ни с кем делиться захваченными благами. Это соображение особенно укрепилось у них после поражения СССР в противостоянии двух сверхдержав.
Таким образом, преобладание разумного эгоизма, представляющееся доминированием личности в обществе, на самом деле оказывается подменой личности индивидуальностью со всем ее эгоизмом, тогда как личность, в сущности, характерна определенным уровнем альтруизма [9].
Конечно, преобладание индивидуальности над личностью поставило страны Запада в технологическом и научном отношении над остальными странами мира, но, вместе с тем свело, как правило, каждую личность их населения на низкий порог, выведя на высокий уровень индивидуальность, основой которой является компонента животного сознания, под эгидой государства.
Любая индивидуальность с ее эгоизмом, в отличие от личности, нацелена на потребление ради комфорта, и в случае ее доминирования не препятствует политике правящих элит стран Запада, уже несколько веков открыто грабящих остальные страны мира, пользуясь технологическим превосходством. Естественно, всё это не могло не проявиться в постепенном разложении населения этих стран, лишив его способности развития, что особенно отчетливо проявилось в настоящее время с завершением эпохи капитализма.
Подобный инвалидный Запад, элиты которого думают только о себе, а население тонет в потреблении, не только не способен стать инициатором поиска выхода цивилизации из кризиса, но он же невольно способствует ее быстрому распаду.
***
Китайцы, которыми Запад всегда пренебрегал, и поэтому в лице США и ряда стран Европы, совершил ошибку, переведя в Китай свои основные производственные мощности, и сделав тем самым Китай «фабрикой мира», оказались для Запада отнюдь не подарком.
Они довольно быстро переняли у США и Европы почти все новейшие технологии и заняли к нынешнему времени второе место в мире по мощности собственной экономики.
В виду наглядного разложения еще недавно грозного Запада, китайцы резонно предполагают занять ведущее место в мире или хотя бы в его половине поначалу в качестве «Срединной империи», окруженной послушными сателлитами, работающими на нее под лозунгом «единой судьбы человечества», означающего на самом деле – единый электронный концлагерь для человечества в случае утверждения «Срединной империи» в качестве гегемона, что явится торжеством великой желтой расы над прочими варварами.
Всё это вполне возможно, и в плане развития общества ничего перспективного не сулит вследствие сугубо коммунальной природы китайского сообщества, подобного большому муравейнику
В нем, в отличие от стран Запада, личность полностью подчинена сообществу в лице государства, а в основе иерархичной структуры этого сообщества находится не индивидуалистическая, как на Западе, а коллективистская форма сознания населения, что само по себе означает фактическую неспособность этого сообщества к самостоятельному развитию: бюрократически-равновесное сообщество китайцев, послушных чиновникам, в сущности, сводит творческий потенциал любого человека, то есть личность вместе с достоинством, в этом сообществе к нулю, делая возможным технологическое развитие государства китайцев лишь за счет внешних источников, что и проявляется в повальном заимствовании или даже в непосредственной краже ими практически всех технологий у развитого в этом отношении Запада.
Подобное явление носит отнюдь неслучайный характер. Оно проистекает, если взглянуть в глубину проблемы, из природно-географического расположения основного населения Китая на берегах двух рек – Янцзы и Хуанхе, в условиях сравнительно благоприятного субтропического климата.
Эти природные факторы не могли не вызвать для сообщества китайцев двух следствий.
Первое состоит в том, что благоприятные условия жизни создали среди населения превалирующее мнение о том, что покой и легкий труд ценнее интенсивных трудовых, что склонило большую часть населения Китая не к укоренившейся в других странах мира религиозности с признанием лучшего - потустороннего мира, к переходу в который должен готовиться каждый человек, а к стремлению к вполне ощутимой приятной жизни здесь же вместо какого-то неизвестного загробного мира.
То есть в сознании китайцев угнездилась идея об изначальной гармоничности окружающего мира, который создан для них вполне благоприятно, и который не следует «портить» многочисленными нововведениями, а надо с наибольшей выгодой и приятностью устраиваться в нем, приспосабливаясь способами, соответствующими обстоятельствам.
Второе следствие вытекает из столь важного для любого населения решения продовольственной проблемы. Благоприятные природные условия и наличие двух рек привели китайцев к естественному выбору выращивания такой вкусной и питательной культуры как рис с помощью создания на значительных по охвату территориях ирригационных сооружений в бассейнах обеих рек.
Однако бесперебойное функционирование этих довольно сложных сооружений требовало ритмичного и безотказного коллективного обслуживания этих сооружений, малейших сбой, в котором мог привести к неурожаю и голоду.
Поэтому в течение столетий происходило своего рода тренинг китайцев на этом фоне сохранения стабильности, гарантирующей им жизнь и даже процветание. Однако достигнутая устойчивость в продовольственном вопросе, не требующая коренных изменений ради достижения еще большего процветания, постепенно распространилась на жизнь китайцев с установлением в ней строгой иерархии, определенных ритуалов и следованию традициям.
Другими словами, китайцы стремились и стремятся создать для себя удобную жизнь, установив своего рода локальную гармонию и поддерживая ее традициями, инструкциями и ритуалами, как бы повторяя всё то, что способствовало созданию достигнутого удобства.
Эти инструкции, первоначально исходившие из сохранения ритмичности и безотказности функционирования ирригационных сооружений были зафиксированы в иероглифах, отражающих в блоках-рисунках стилизованного типа конкретные объекты, идеи и их сочетание. То есть китайцы в своей письменности стали ориентироваться не на буквы в определенном сочетании, а непосредственно на слова в виде стилизованных изображений объектов и явлений.
Такого рода блочный тип письменности выработался так же и в древнем Египте из практики строительства и поддержания функционирования ирригационных сооружений в районе Нила в соответствии с инструкциями, которые в итоге расписывались в упорядоченно-блочной форме.
Сохранение подобной письменности до сих пор означает всё то же стремление китайцев к жизни по инструкциям для сохранения достигнутых удобств, а не преодоления трудностей через стремления к новому, без чего не бывает развития.
Если посмотреть на Китай с позиции потребления им информации, то можно обнаружить исторически сложившийся коллективизм в рамках послушания вышестоящим и предпочтение пользования достигнутым, которое несет с собой приемлемое благополучие, тем более что плодами научно-технических изысканий других народов, если нужно, можно воспользоваться тем или иным образом, доработав их со всей возможной тщательностью.
Поэтому нет ничего удивительного, что ныне Китай, и его клоны - Япония, Южная Корея представляют собой на самом деле копировщиков технологий, изобретенных в других странах, и живут эти азиатские страны, кажущиеся развитыми, и по сию пору или в рамках патриархальных традиций (Япония, Южная Корея) или, в сущности, по законам муравейника (Китай), где каждому человеку отведено заранее место для деятельности и соответствующего послушания.
То есть в упомянутых странах коллективистское сознание, в которое входят как самосознание, так и природное (животное) сознание, в значительной степени подавляет индивидуальное самосознание (личность). Именно эта причина лежит в основе отсутствия в этих странах массового изобретательского зуда, фундаментальных научных и технологических открытий, но зато присутствует аккуратность, точность в копировании новых технологий, придуманных другими народами и быстрое воспроизведение их в промышленных масштабах сравнительно недорого с некоторой доработкой.
Наблюдение подобных феноменов, может быть, и не столь явно, но всё же указывает на то, что на процессы развития человеческих сообществ влияют как объемы и качество потоков информации, так и уровень осознания сообществом себя как целостного, с одной стороны, и как дающего в достаточной мере возможности для свободного развития и работы отдельным личностям.
[justify]Иначе говоря, если какое-то отдельное сообщество не создает само достаточные для собственного развития потоки информации или же оно не попадает в них, а также не обладает уровнем самосознания, достаточного для предоставления хотя бы отдельным категориям индивидуумов возможностей работать на себя, то оно обречено на застой и