Всадник

могилах усопших, чтобы периодически приезжавшие на  могилы, пока еще живые, родственнички не особо утруждались украшением  интерьера, а смело могли предаваться скорби и поминальным ритуалам.  Ибо люди они, как правило, занятые и времени на  всякие  глупости, как-то: выдергивание сорняков, уборка, натирка бронзовых  табличек и прочие мелочи, у них, разумеется, не имелось. На это, в конце концов, персонал заведения имеется, между прочим, деньги за это получающий, не большие, но поболее чем в институте "Экологии и природоведения", где Вера работала ранее, наверняка.
 Обстановка не то чтобы давила на психику, иногда тут было на удивление тихо и покойно. Однако навевала некоторые ассоциации. Примерно через месяц Вера обратила внимание на интересный факт, что она как-то перестала для себя делить людей на живущих и усопших. Наверное, из-за того, что, часто сталкиваясь с покойниками, она всерьез задумывалась о том, кем тот или иной человек был при жизни. Это была своего рода игра, может быть, чтобы просто не сойти с ума, от этого бесконечного контакта с иным миром, а может обыкновенная защита сознания.
 А вот при встрече с живыми Вера частенько представляла, как тот или иной потенциальный мертвец будет выглядеть после… Она даже примерную стоимость гроба и услуг для них прикидывала. Отчасти, наверное, от этого мужчины ее не то чтобы избегали, а, скажем, держались на расстоянии, очевидно, что-то недоброе подозревая на подсознательном уровне.
 Между тем рассматривая лица участников  процессии, Вера тихо ахнула про себя. Потому что в бледной  высокой женщине с низко опущенной головой узнала Светлану. Та, казалось, не замечала ничего вокруг, а тем более, ближайшую подругу, стоящую в десяти шагах от нее.
 «Аристарх! Какая я дура»!- Вере стало перед самой собой неудобно.
 «Светланы шеф сыграл в ящик, а я ни сном, ни духом. А, собственно, почему я ни сном, ни духом? Интересно... И  Светка  ничего не сказала. Хотя ей не до того, конечно. Стоп... Мы общались дня три назад или четыре, да, точно четыре, вот сучка, за четыре  дня ни разу не позвонить, тем более мобилка бесплатная. Хм,  была... Че это она? Страдает? Ну-ну...»
  Загадочно это все было и непонятно. У ближайшей, помирает шеф, работодатель и любовник в одном лице и, похоже, что все это происходит под грифом совершенно секретно. Странно, странно, господа... И Вера занялась самоистязанием.
 «Конечно, куды нам  с  нашим свиным рылом в калашный, тык сказать, ряд. У  них трагедия вселенского масштаба, у них почила фигура мирового масштаба, хотя о ней этой фигуре, между нами девочками, не далее как четыре дня назад, отзывались, ну, как бы это сказать.. Весьма и весьма  нелестно. И жабонька уважаемого гражданина Аристарха Романа Родионыча задавила, и старенький он совсем становится... А теперь мы строим из себя убитую горем вдову. Ну-ну... Так, а где у нас вдова? Ага, вот она красавица, хотя и не красавица она совсем. Светка-стерва получше будет. Заездила ты мужика подруга. Заездила».
 Вера принялась пристальнее рассматривать процессию.
 "Ага, так это у нас наверняка дочь усопшего. А это этот, как его Платон Семеныч, что ли... Из "Поднебесной". А где же наш зам по кадрам? Тут он старый козлище,- Веру передернуло от малоприятных воспоминаний одного из визитов на фирму подруги. - О, и  Алик тут, а как же весь штат в сборе, сопровождает в  последний  путь. Сейчас рыдать начнут, и в могилу за телом рваться. Уроды. Половина уже завтра вылетит с работы, как пить дать. Интересно с приемником уже определились? Алик, только останется, кому ж еще в гроб ложиться, он у них такой представительный, особенно когда  напудрен и слегка небрит...»
 Вера тихонько улыбнулась про себя.
 Тут надо заметить, что Алик, будучи в фирме кем-то вроде  менеджера- консультанта, настолько рьяно  выполнял  свои  обязанности, что в целях рекламы предлагаемой продукции, иногда лично укладывался в гробы, дабы убедить заказчика в высоком качестве предлагаемых услуг. Однажды, Вера лично присутствовала при этом, еще, не будучи сотрудником "Тихого Места", а просто наведавшись в гости к Светлане, и попав, аккурат, в разгар представления в выставочном зале. Особенно интересно было наблюдать за тем, как «покойник», не выходя из гроба в порыве энтузиазма менял различные виды  брюк, любезно предоставленные дочерним ателье при комбинате ритуальных услуг. Клиента он, кстати, убедил. За что Алика и ценили.
  «Интересно, а в Родионовича гробу этот как его... Подкладной что ли?.. Полежал?»- подумалось Вере. – «Блин, точно, Подкладной – так они его на фирме называли. Вернее называют, тьфу-ты... Чокнешься тут с ними со всеми, неупокоенными».
 И тут Веру отвлекли.


х х х



…Квадрат 364. Район дислокации неизвестен. Состав группы неизвестен готовность…


 - Знаешь, я думаю, что если бы все люди как можно  дольше  оставались детьми, то весь этот кошмар никогда  бы не  начался...- негромко говорил человек в маскировочном халате с неразличимым  в ранних осенних сумерках лицом.
 - Да ладно тебе, не тошни! Это  очередная избитая истина, - буркнул второй медведеподобный собеседник с тяжелым армейским пулеметом за плечами.
 - Ты посуди сам, - не обращая внимания на пожелание  не тошнить, продолжил первый, - Почему, блин, мы, такие симпатичные  в детстве, в ходе нашего долбаного взросления превращаемся в таких моральных уродов, как, например, ты старлей? А? - и он  исподтишка глянул на собеседника, не обиделся ли?
 Обиделся понятное дело. Ткнул с правой в бок, реакция еще та.
 - На себя погляди, сын Дауна. Твоя проблема в том, что ты повзрослел слишком быстро.
 - Ша, Медведь. Не спеши убивать. Ну, представь на миг, что если бы взрослых не было вообще и они не оказывали бы своего пагубного влияния на неокрепшие детские души...
 - Это вас во ВГИКе такому учили?- буркнул  старлей, подкидывая поудобнее на плече пулемет.
 - Жизнь я постигаю самостоятельно, - отрезал  собеседник,-  ну вот представь...
 - Такого не может быть никогда.
 - Тю, я ж и говорю, представь. Не можешь?
 Старлей снисходительно промолчал.
 - Точно не можешь. Что ты вообще можешь?
 - По роже тебе дать,- зевнул медведеподобный.
 - Вот именно,- огорченно констатировал философ.
  Какое-то время оба шли молча, пытаясь хоть что-нибудь  разглядеть в утреннем тумане. Один ладно скроенный, подвижный, среднего роста, другой огромный, неторопливый. Потом старлей вдруг произнес:
 - А они бы росли?
 - Кто? - встрепенулся бывший студент.
 - Ну, дети, а кто ж...
 - Ммм... Росли бы, наверное.
 - Тогда представил... Теперь...
 Снова возникла пауза.
 -Знаю,- старлей чуть поправил пулемет.- Знаю, что бы из этого получилось!
 - Ну...
 - Наша Земля превратилась бы в планету населенную  детьми  с большими х...ми...Такими как ты, капитан.
  Капитан зашелся беззвучным смехом и вдруг застыл, замер, едва  заметно напрягся и левой рукой сделал прекрасно известный напарнику знак: " ВНИМАНИЕ".
 - Все, Толяныч, с этого места тихо...
 И звуки исчезли, группа выходила в квадрат. Двух беззаботных балагуров уже не было, были тени, была осень, и был безмолвный печальный туман.
 Проделав за следующие пятнадцать минут около  двух километров, капитан со старлеем не произнесли ни слова и  ничем не выдали своего присутствия.


х х х


- Выпьем за то, чтоб свершилось то, что я задумала…
тост

 Глава I. О загадочной стране Итакдалии, и о том, как юный Марсильяк окончательно разочаровался в политике.

 - Герцогиня имеет скверную привычку давить тараканов  руками.
 Я усмехнулся, и Джереми скептически сложил свои тонкие губы.
 - Это у нее наследственное. А что ты хочешь? Голубая кровь.  У всех свои причуды. Покойный король развлекался  крысиными  боями, герцогиня давит тараканов...
 - Кардинал макает мух в розовое варенье и кормит ими епископов...- продолжил я эту логическую цепочку, но Джереми отрицательно покачал головой.
 - Тут ты не прав. Священнослужители не являются особами  голубой крови. Вот содомия...
 - Стоп. О больном ни слова! - я  захлопал в  ладоши, Джереми снова скептически улыбнулся и мы продолжили свой путь  по  гулким коридорам замка.
 - Кстати, монсеньор, они наверняка слышат каждое наше слово.- Произнес мой скептически настроенный приятель, а я церемонно раскланялся во все стороны:
 - Приятного прослушивания. Дьявол!- разумеется, моя шпага не упустила случая зацепиться за шпору. И кто их придумал?  Наверняка не лошади. Я высказал это вслух.
 - Мясники, - немедленно отозвался всезнающий Джереми,- для того чтобы мучить животных еще при жизни.
 - Перестань, конина не годится на колбасу!
 - А кто же тогда годиться?
 - Ну не знаю. Кто угодно, но конину я не люблю.
 - Заметно. Вы монсеньор, вообще никого не любите, последний раз я об этом слышал вчера, нет, простите, сегодня. По-моему было уже заполночь.
 Иногда он бывает просто невозможен.
 Бесконечный коридор оказывается вовсе не был  бесконечным. У сводчатой двери нас поджидал цинично  усмехающийся слуга, разумеется, в ливрее и самодовольство на его неприятном лице с цинизмом сосуществовало удивительно гармонично.
 Нехотя он поклонился, чтоб вам так всю жизнь кланялись! И двери, наконец, отворились, давая нам, возможность оказаться внутри, что мы и сделали, перейдя туда из состояния снаружи.
 - Что ты там бормочешь?- донесся до меня голос Виконта.
 Я промолчал, для того чтобы делиться с ним сейчас своими мрачными предчувствиями  было не время и не место. Потому позволю себе сказать пару слов об этом бездельнике Джереми Леко, таким было его полное имя. Этому оболтусу было двадцать, как и вашему покорному слуге. Мы выросли вместе, и он являлся моим личным оруженосцем и телохранителем, а еще и верным товарищем по разным недобрым делам и собутыльником к тому же. Был он сирота и происхождение его мне, например, до сих пор неизвестно. Прибился в свое время на конюшню, а после, используя свой несомненный талант держать нос по ветру, сумел дорасти до указанных выше высот, благодаря моему дорогому батюшке и конюху Жаку.
 Виконтом же он стал с моей легкой руки, так как в свое время частенько мы развлекались тем, что выдавали себя друг за друга.
 Теперь немного о себе и о родителях. Дабы быть последовательным в моем повествовании.
 Батюшка мой, великолепный гасконский дворянин де Марсильяк, не сумел придумать ничего более интересного, чем зачать меня от собственной кухарки, потом, разумеется, вполне в духе того времени отправить ее в монастырь и усыновить меня в качестве приемного сына. Кстати, о моей матери в нашем доме говорить было не принято, меня ей не представили, я вообще подозреваю, что батюшка сразу же передал меня кормилице после рождения, и о ее судьбе у меня были довольно смутные представления. Кроме всей этой душещипательной истории, мое не совсем законное происхождение ставило под сомнение перспективы на получение графского титула в полном смысле этого слова, но батюшка объявивший свету о моем усыновлении, наградил меня виконтством. Без права наследования, разумеется, ибо законных наследников хватало и без вашего покорного слуги. Видимо он берег меня для какой-нибудь войны, чтобы не отправлять на защиту отечества своего законного наследника. О нем сейчас рассказывать мне не хочется. Не сложилось, бывает…
 Со временем мои