Сновидец

землях могут свободно жить в тысячу, в десять тысяч раз больше людей!
– А что вы будете делать потом – когда свободной земли не останется? – спросил Вайми, и Айнат замолчал.
– Знаешь, я даже не думал об этом, – наконец смущённо сказал он. – Я пошёл в лес, чтобы убить... убить хоть одного зверя-дикаря. Я не ожидал встретить здесь... людей. Таких, как ты. Если бы мой отец познакомился с тобой, возможно, всё пошло бы иначе...
– Разве он ещё жив?
– Ну да, конечно...
...Это было невероятно интересно – узнавать про другой мир, очень близкий, но доселе почти незнакомый. Найте и Вайми сами порой забирались в земли найров – но не дальше, чем могли пройти за полночи. Подкрадываясь к селениям, они подолгу смотрели – но лишь теперь начали понимать смысл увиденного.
Восточные земли были обширны, богаты и плодородны. Айнат не знал, сколько на них жителей. Может, сто тысяч. Может, даже больше. Там, на берегу Срединного озера, стоял Парнал – столица мира.
Глаза Неба знали, что такое город: всего милей ниже  селения лес скрывал развалины Вайтакея – их древней столицы. Вайми даже злился, слушая, как Айнат рассказывал об их собственной истории: когда-то Глаза Неба жили в своём городе, а дикие найры были их рабами. Но потом гражданская война подорвала силы их господ, те сократились в числе, одичали – и в конце концов ушли в леса.
– Я знаю, что вы вымираете, – закончил Айнат. – Мой отец говорит, что через тридцать лет вас не станет и это будет хорошо.
Вайми промолчал. Он с трудом мог понять общество, где люди жили шестьдесят, семьдесят, восемьдесят лет – и никто не презирал их, напротив, оказывал особое уважение. Он подумал, что его родители могли бы быть с ним – и родители его родителей, и братья и сестры его родителей, и... Тогда в племени Глаз Неба жило бы пятьсот человек. И почтенные женщины в Парнале рожали совершенно обычных детей – вовсе не старых от рождения.
....................................................................................................
– А как вы занимаетесь любовью? – однажды спросил Айнат. Девушки племени, не только не стеснявшиеся своей наготы, но постоянно дразнившие юношей томными изгибами своих тел, приводили его в смущение.
– Ну, если пара решила заняться любовью, то девушка украшает себя цветами и идет к любимому. Или наоборот. Они купаются, потом, иногда – если их никто не видит – танцуют.
– А потом?
Лина усмехнулась – краем рта.
– Потом они уединяются и почитают друг друга как две драгоценности, стремясь доставить любимому – или любимой – как можно больше удовольствия. Что же ещё может делать влюбленная пара?
– И... и часто это бывает?
Она пожала плечами.
– Так часто, как они захотят. Но лучше всего, конечно, дни полнолуния и солнцестояния...
– Раз в месяц? Так редко?
Лина показала пленнику язык.
....................................................................................................
Они ни с кем не обсуждали откровения Айната – да их никто и не спрашивал. Вайми долго выспрашивал, что найры знают о мире, но реальность жестоко обманула его – они знали столько же, и лишь рассказывали всё по-другому. Начало их мира скрывалось во тьме.
...................................................................................................
– Вайтакей – древнейший город мира, – как-то сказал Айнат, взглянув на Вайми из-под спутанных волос. – Отец говорил, что ему тысяча лет, а может, даже больше. Как вышло, что вы, потомки его строителей, ничего не знаете о том, кто его построил – и когда?
– Там почти ничего не осталось, – ответил Вайми. – Только камни и лес. Память... что память? Предания каждый пересказывает по-своему. Никто не знает, что там было, в начале. Наш мир создан – но кем? Для чего? Для чего мы живём?
– Лархо, друг моего отца, говорит так же, – сказал Айнат. – Он философ, старше тебя втрое и умнейший из людей. Вы всё же странный народ. Вы живёте очень дружно, одной семьей. Я часто вижу драки, но они... не всерьёз. Вы... как это сказать... вся ваша злоба обращена вовне вашего рода, а доброта – внутрь. Но всё же это... странно. Вы рассуждаете так свободно, как лучшие из нас, хотя вас никто этому не учит. Почему?
– Мы видим сны, – тихо ответил Вайми. – Видим в них предков, знающих больше нас, хотя... я не знаю...
– Лархо хотел побывать в Вайтакее, хотя это очень опасно. Очень немногие из нас бывали там... они искали сокровища... а находили только вас.
Вайми задумчиво провёл пальцем по шраму на левом боку. Подростком – как все подростки племени – он играл в развалинах Вайтакея и там однажды наткнулся на соплеменников Айната. По нему вскользь полоснули копьем, и он помнил, как, обезумев от страха, полз в кустах, пятная землю своей кровью...
– Там есть какие-нибудь подземелья? – спросил Айнат. Вначале он люто ненавидел пленителя – но теперь, смешно, начал им восхищаться. Грязные дикари, полуживотные, убийцы, людоеды – но этот парень, сохранивший ему жизнь, готовый драться за него с соплеменниками, не просто выше и сильнее его. Он вовсе не грязный, его плотная, мерцающая тёмным золотом кожа и его грива, в которой сломался бы любой гребень, сияют чистотой. Он нечеловечески красив – красотой дикого, свободного животного, – но разве у животного могут быть такой внимательный задумчивый взгляд, такая светлая быстрая улыбка? И разве может кровожадный убийца с такой восторженной и почтительной нежностью смотреть на свою самку?..
А Вайми вдруг понял, что перед ним сидит обычный мальчишка – худощавый, любопытный...
– Есть, конечно, – тихо ответил он.
– А... а можно мне посмотреть? – спросил Айнат и тут же спохватился. – То есть, если мы пойдем туда, то можем найти что-нибудь... про ваше прошлое.
Вайми задумался. Если они пойдут вчетвером, вряд ли пленник сумеет сбежать... и вдруг он действительно найдет что-то, не замеченное ими?
Найте не думал об этом, лениво осматривая просторный и крепкий дом Вайми. Вбитые впритык колья его стен пустили побеги, длинные ветви, сплетаясь, поддерживали травяную крышу. Двери нет, её заменяет занавеска из шкур, вместо задней стены – угрюмая древняя скала с нацарапанными бог весть когда рисунками.
С первого взгляда дом казался почти пустым. Груда сухой свежей травы на полу – чтобы спать и заниматься  любовью. Плетёный гамак, чтобы балдеть, глазея на селение, качаясь и толкаясь босой ногой от стены, – одному или вместе с подругой. Несколько копий, на стене висит любимый ваймин лук. Глиняные горшки с водой и вялеными фруктами – эту чудесную посуду Неймур отбирал у найров. Вот, собственно, и всё, если не считать массы мелочей, подвешенных под крышей или разложенных на выступах скалы. Подобранные в ручьях красивые камни, – в том числе два крупных рубина, причудливые раковины из Срединного озера, статуэтки из обожженной глины, кремнёвые ножи, осколки стекла – таким осколком Лина вырезала из его плеча найрскую стрелу, клыки пардусов… Коллекция копилась веками. Многие вещи были старше самого дома, и все давно забыли, откуда они взялись. Несколько похожих на Лину статуэток слепил сам Вайми, другие достались ему от предков. Жемчужиной собрания, сейчас зарытой в землю от любопытных детей, стала юная пара высотой всего в две ладони – юноша, положивший руку на плечо замершей словно бы в удивлении девушки. Их лица были неуловимо похожи на лица Лины и Вайми. Нагая пара казалась совсем живой, весёлой и грустной одновременно. Это чудо нашли в развалинах Вайтакея, и Найте не сомневался, что его несносно любопытный друг мечтает найти там ещё что-нибудь красивое...

Глава 5.

Они вышли к Вайтакею утром, не скрываясь, но когда Неймур и его парни убрались из селения. И пошли к верхней тропе – хотя путь там длиннее, вдоль реки, на случай появления найров, сидели в засадах шесть обученных Неймуром крепких подростков, а глупых неприятностей с ними Вайми не хотел.
Их было пятеро – двое друзей, их девушки и пленник. Вайми взял лук, остальные, кроме найра, копья. Так как поиски предстояли, возможно, долгие, каждый нёс небольшой мешок с изюмом – его удобно есть даже на ходу.
Они привычно и быстро взобрались на почти отвесную скалу, но найр несколько раз срывался и, не поддерживай его Найте, несомненно, упал бы. Когда они перевалили край обрыва, Айнат глянул вниз — и его бледное лицо приняло отчетливый зеленоватый оттенок.
Здесь, между обрывом и зарослями, была небольшая ровная площадка – в самый раз, чтобы пятеро смогли лечь в ряд, прижавшись животами к холодному камню, и, взявшись за край скалы, посмотреть вниз.
Всё селение лежало под ними, как на ладони: полукольцо хижин, зелёный луг, серое пятно кострища. Вдоль берегового обрыва тянулся низкий каменный вал – укрепление, а также склад боеприпасов на случай осады. В своё время камни поднимали от реки всем племенем, передавая из рук в руки, но бросать их вниз на памяти живущих не приходилось...
Ещё мальчишкой Найте любил забираться сюда и смотреть на соплеменников. Он любил свой народ, и порой у него стеснялось дыхание, когда он видел сразу всех.
Скалы надежно скрывали селение от палящего солнца. Оно заливало его лишь перед закатом и на закате, уже опускаясь за гребни Ограждающих гор. Утром всё здесь лежало в тени Обзорной горы, и лишь небо ярко голубело. Почти все парни уже ушли в лес, на охоту или на разведку, и внизу, в мягком, рассеянном свете, беззвучно двигались девушки племени – все стройные, гибкие, сильные, красивые, с чистой блестящей кожей. Естественные в своей наготе, они украшали роскошные гривы своих волос, спускавшихся до поясницы, яркими цветами и носили лишь карман для безделушек на легком ремне. Несколько их болтали, усевшись в тесный кружок, ещё несколько пасли табунок детей, вопивших и возившихся в траве. Группа подростков рьяно упражнялась с копьями... а ещё один – Йэвуу, юный художник племени – маялся, стараясь привлечь внимание ровесницы-Иннки, старательно не замечавшей его. Мечтатель Лвелле сидел на валу, глазея на исполинский зеленый склон на той стороне долины, Вану вырезал наконечник для копья, Нулай целовался с подругой в укромном закутке между хижинами...
Он заметил Ахану — она в охотку валяла мальчишек, решивших поучиться у неё рукопашному бою, а ещё несколько сидели возле... да, возле Вайэрси — и слушали его очень внимательно. Найте видел лишь их поджатые ноги и неподвижные спины. «Хотел бы я знать, что им такое рассказывает твой молчаливый братец», — подумал он, покосившись на Вайми, потом перевел взгляд на Айната — тот тоже смотрел вниз, и глаза парня блестели. Найте без труда догадался, о чем он думал. Если бросить отсюда камень, он ударит, как молот, дробя кости. Если здесь встанут несколько опытных стрелков...
– Если ты ещё раз подумаешь об этом, – шёпотом сказал он, – я сниму с тебя кожу. С живого. Я хорошо умею это делать. Ты понял?
Юноша вздрогнул, сглотнул, потом вдруг покраснел. Румянец пробежал по его лицу и исчез, как быстрое пламя. Если Найте не ошибся, это был стыд.
Всё же и светлая кожа имела свои преимущества.
...................................................................................................
С гребня скалы тропа вела вниз, на дно небольшого ущелья, так густо заросшего, что под плотным зеленым сводом приходилось порой ползти на четвереньках. Ниже оно обрывалось в пропасть, так что они ползли вверх – Вайми и девушки впереди, Найте сзади, присматривая за пленником.