Сновидец

обходили далеко кругом, опасаясь собак. К счастью, кроме полей тут встречались и пустыри, и островки леса, а там Вайми чувствовал себя, как дома. Айнат только что не светился – наверное, предвкушал скорое возвращение домой.
Поначалу всё шло, как в обычных ночных вылазках Глаз Неба – внимательный, быстрый, незаметный полубег-полушаг, упоение собственной ловкостью и осторожностью. Потом Вайми охватила тревога. Пройдя бедные земли пограничья, они вошли в другие – давно и густо населённые, незаметно миновав границу, за которой он не успел бы вернуться в лес до рассвета. Ему доводилось отлёживаться днём в здешних лесках, но в них нельзя спокойно спать, а это не очень ему нравилось.
Когда Айнат сказал, что громадный тёмный дом впереди – усадьба его отца, Вайми вздохнул с облегчением. Поодиночке они не смогли бы перелезть через окружавшую его высокую стену, но Вайми подсадил Айната, а потом тот отчаянно вцепился в камень, помогая юноше взобраться. Он был гораздо тяжелее найра и не ожидал, что тот сможет его удержать. Айнат смог.
Едва они спрыгнули, к ним сразу же с лаем бросились собаки. Вайми выхватил кинжал, но Айнат что-то зашептал им, и псы, узнав хозяина, успокоились. В доме же поднялся переполох, там зажгли свет.
– Жди здесь, – сказал Айнат. – Тебя никто не должен видеть. Я всё расскажу отцу, и он отошлёт тебя к Лархо. Хорошо?
Вайми кивнул. Айнат, молча пожав ему руку, побежал к дому. Переполох там перешёл в настоящее смятение. Слышались возбужденные голоса, кто-то рыдал. Вайми, как на иголках, сидел в саду. Ему до смерти хотелось сбежать отсюда и, может, ещё до рассвета добраться до леса – вот только изнутри стена была не ниже, чем снаружи. Он не мог незаметно подобраться к воротам и потому просто ждал, казалось, бесконечно долго. Наконец, он заметил, что к нему идет человек. Догадавшись, что это отец Айната, он вышел навстречу.
......................................................................................................
Ахайри был рослым и массивным для найра, а его рыжие волосы уже начали седеть. Айнат рассказал, что его отец – богатый и влиятельный торговец, но Вайми это ничего не говорило. Глаза Неба тоже часто менялись вещами, но как тут можно получить влияние – он не представлял.
С минуту они смотрели друг на друга – безо всякой приязни. Стареющее лицо найра Вайми не нравилось, а его скрытое одеждой тело создавало страшноватое впечатление чего-то одушевлённого, но неживого. Похоже, самому Ахайри Вайми нравился ещё меньше.
– Ты спас жизнь моему сыну, – наконец сказал он, – и поэтому я тебя не убью. Сейчас я подгоню фургон и отвезу тебя к Лархо, а там пусть уж он с тобой разбирается. Это будут его проблемы, не мои, – он резко повернулся и ушёл.
Но через какое-то время он действительно подогнал к саду запряженный парой лошадей крепкий, крытый рогожей фургон, и Вайми осторожно забрался внутрь.
Они ехали к усадьбе Лархо почти час. Фургон оказался просторным, но низким. Стоять в нём Вайми не мог, зато нашёл небольшое окно и растянулся у него на куче старых тряпок. Вскоре у него закружилась голова – зыбкая, как вода, опора и сам по себе проплывающий мимо пейзаж напоминали бредовый дикий сон, но он не спал и очень резко потерял ощущение реальности. Состояние вышло не из приятных, – в какой-то миг его даже затошнило.  
Вайми яростно крутанулся, встав на четвереньки, и бешено помотал головой. Нет, это не сон, но в качавшемся на рессорах фургоне у него что-то сжималось глубоко в груди – скорее волнующе, чем противно. Вайми, рассмеявшись, вновь растянулся у окна, потихоньку привыкая к новым ощущениям. Смотреть на сам по себе ползущий пейзаж, словно плавая в воздухе у самой земли, оказалось неожиданным наслаждением. Впрочем, поскольку была ночь, он так ничего толком и не увидел.
...................................................................................................
Лархо был сморщенный, почти лысый, но ещё крепкий старик. Его вид вызвал у Вайми не отвращение, а улыбку. Найр походил на подростка из племени – по росту и сложению, а пожалуй, и по повадкам. Он вертелся вокруг юноши, рассматривая его, словно давно разыскиваемый клад. Дом у него был меньше, чем у Ахайри, но тоже не маленький и, едва Вайми вошёл внутрь, у него разбежались глаза. Вещи. Море вещей, часто совершенно непонятных, красивых и не очень, а главное – удивительная опрятность и чистота, которые очень ему понравились. Здесь даже пахло чем-то незнакомым, но приятным. Это не шло ни в какое сравнение с прежними его визитами в дома – когда он, один или вместе с друзьями, забирался в пустые крестьянские хижины, такие же, по сути, как и дома племени. Его охватило странное, двойственное чувство – словно он  увидел вдруг нечто знакомое, давно забытое, но вот что – он никак не мог вспомнить...
...........................................................................................
Как и любому мальчишке, Вайми мало было посмотреть – любую новую вещь надлежало ощупать, повертеть и попробовать на зуб, и добром для неё это обычно не кончалось. Лархо откуда-то знал о его намерениях и в любопытные руки юноши ничего не попало, а сам он вдруг оказался в небольшой комнатке с лампами в матовых плафонах – от них падал ровный, яркий желтый свет.
Вайми удивленно вздрогнул, увидев на стене окно, а в нём – какого-то очень знакомого парня из племени. Лишь подойдя ближе, он узнал себя, словно отражённого в воде – но удивительно чисто и не в воде, а в стекле. Под ним на полках лежало множество мелких вещей, по большей части совершенно незнакомых. Глубокая мраморная ванна сбоку была полна воды – Лархо решил, что «грязного дикаря» прежде всего следует вымыть.
Вайми недоумённо осмотрел себя, оглядываясь через плечи и подгибая по одной ноги – ну да, подошвы у него в пыли, но всё остальное чистое, он не выносил на себе грязи. Впрочем, он ничуть не возражал – он любил купаться, а такой тёплой воды ему ещё никогда не встречалось. Без смущения сбросив шнурок с лентой, он забрался в неё – и почти сразу же бесстыдно уснул. Лархо вежливо растолкал его и предложил отправиться к столу. Полусонный Вайми вяло сопротивлялся – тело в горячей воде словно растаяло и двигаться ну совсем не хотелось – и подчинился лишь, когда его грубо потянули за руку. Лархо заставил его тщательно обтереться громадным махровым полотенцем, а потом намекнул, что неплохо бы и одеться.
Сев, наконец, за стол, Вайми прослушал краткую лекцию о том, зачем нужны стаканы и тарелки и как следует пользоваться столовыми приборами. Ни то, ни другое не слишком ему понравилось. Он попытался объяснить, что прежде ему вполне хватало рук, вот только Лархо пропустил его речь мимо ушей. В конце концов, Вайми подчинился – он был голоден, как волк, и способ поглощения еды волновал его уже весьма мало. Картофельное пюре, куски мяса с подливкой и даже мо-локо были совершенно незнакомы ему, но на удивление вкусны, и юноша торопливо слопал всё, что ему дали.
Когда он наелся, невыносимо захотелось спать. Он едва сознавал, что его куда-то ведут и, бесстыдно зевая, едва замечал окружающее. В голове у него всё плавало, босые ноги заплетались, и он по-нял, что оказался в отведенной ему комнате, лишь когда за спиной захлопнулась дверь. Комната была душной и почти пустой – ничего, кроме груды тряпья на полу и забитого досками окна. Дверь за ним заперли снаружи. Вайми мог выбить её, но не видел в этом смысла. Едва он растянулся на постели, его словно потащило то ли вверх, то ли вниз – туда, где нет ни мыслей, ни даже снов...

Глава 9.

Утром Вайми проснулся с придушенным воплем – ему приснилось-таки, что его засыпали сухими листьями и он задыхается в них. Место оказалось совсем незнакомое и на какой-то миг он даже решил, что уже умер. Память вернулась лишь через несколько секунд – не самых приятных в его жизни – и юноша, вздохнув, приступил к знакомству с тем, что Айнат называл «цивилизованным миром».
К счастью, его вовремя выпустили и даже показали, где уборная, но вот умываться в тазике оказалось очень неудобно. Он привык купаться каждое утро, а сейчас воды едва хватило, чтобы вымыть лицо и руки. Вздохнув ещё раз, юноша отправился к ближайшему ручью.
Когда он вернулся, Лархо решил его одеть: оказалось, что привычный Вайми вид тут совершенно неприличен. К счастью, подходящих по росту вещей у найров не нашлось, а когда Лархо предложил ему соорудить хламиду из какой-то простыни, юноша лишь удивлённо распахнул глаза: он не мог понять, зачем это ему надо, и даже не собирался. В конце концов, Лархо вручил ему отрез темно-синей ткани. После некоторых разъяснений Вайми туго повязал его вокруг бедер. Свободная часть отреза свисала сзади до колен, образуя подобие хвоста – красиво и не очень стесняет движения. Когда же дело дошло до обуви, «несчастный босой мальчик» показал, что об его подошву можно точить нож.
Одев, Лархо решил его подстричь, и Вайми буквально вызверился на него: он считал волосы такой же неотъемлемой частью себя, как и всё остальное, и скорей согласился бы обрезать себе уши. Он никак не мог понять, кому они мешают – но оказалось, что длинные волосы мешают ЕМУ. Юноша обалдел от такого откровения и даже старательно помотал головой, чтобы показать – нет, совсем не мешают, плечи щекочут, это да, но ему нравится... и кто-то завидует ему, да?..
На этом всё «приобщение к цивилизации» закончилось, зато начался завтрак. Тушёное с овощами мясо оказалось очень вкусным, но рассчитанной на найра порции Вайми не хватило. Он попросил добавки, а потом и второй. Лархо лишь вздыхал, поднося тарелки. Похоже, он думал, что это прожорливое чудовище его разорит.
............................................................................................
После завтрака началось самое, с точки зрения Вайми, главное, а именно вопросы. Лархо отвел его в свой кабинет – тесноватое на взгляд юноши помещение, сплошь забитое какими-то забавными штуковинами, похожими на скрепленные с одной стороны пачки испачканной чем-то бумаги. Или изрисованные? Кто их знает...
– Садитесь, великолепный юноша, – сказал Лархо, щедро указывая на набросанные на пол подушки. Тут же стояла пара кресел, но он, очевидно, опасался за сохранность мебели.
– А что это такое – «великолепный»? – сразу же спросил Вайми.
– Великолепный – великой красоты, редкостной гармонии, не приятность вызывающий, а потрясение, – ответил Лархо.
– А! – Вайми кивнул, соглашаясь. Он привычно и ловко сел на пол, скрестил босые ноги и откинул волосы с ушей, показывая, что готов слушать.
– Итак, как вас зовут, юноша? – спросил Лархо, устраиваясь за столом. Вчера, очевидно, он не подумал, что у дикаря вообще может быть имя.
– Вайми, – представился юноша. – Вайми Анхиз.
– Так. Хорошо, – Лархо взял перо и что-то нацарапал на лежавшем на столе листе бумаги. Вайми заподозрил, что и все остальные листы тут украшены таким же вот способом – и едва он представил, сколько времени на это ушло, ему едва не стало дурно. Зачем всё это? Он не понимал и пока даже боялся представить.
Лархо задумчиво почесал пером за ухом.
– Гм. Одежды вы, очевидно, не носите – за исключением обусловленного приличиями минимума. А украшения? У тебя вон бусы даже в волосах. Вы все украшаете себя одинаково? Или есть какая-то разница?
– А, тут всё просто, – пояснил Вайми. – Девчонки носят браслеты над локтем, парни – на