все здесь называли Юлией, снова пригребла к берегу со своим «Никоном» и вышла на полянку, укрытую среди кустов ежевики. Могла ли Лиззи подождать? Могла ли Лиззи отнестись с пониманием к тому, что он делает? Полковник не знал этого, но его тело само вышло в соседнюю комнату, снабдилось там биноклем и поднесло бинокль к глазам, — оно, фак, — лучше знало, что ему делать.
Голая Юлия посмотрела в объектив, но полковнику показалось, что она смотрит прямо в его обнаженные глаза, он стиснул зубы и не отвел взгляд. Юлия развела колени, раздвинула губы и улыбнулась — в стиснутые зубы полковника.
Вальтро стояла в душе и озабоченно удивлялась, куда делась Юлия?
Жоржик, просыпаясь, заскребся под своим одеялом. Ему как всегда снилась Вальтро.
Полковник бросил бинокль на стол и налил себе рюмку виски — он знал, что в него попали, ему нужна была передышка.
Обычное утро обычного дня, солнце, как и миллиарды раз до того, вставало над Землей, не подозревающей, что вращается вокруг солнца, освещающего человеческий муравейник.
Вальтро вышла из душа и с удовольствием выпрямилась перед зеркалом, Жоржик выполз из-под одеяла и заковылял в туалет, полковник окончательно закрутил крышку бутылки, он принял решение. Юлия вдруг почувствовала себя плохо, «Никон» вспыхивал и вспыхивал, фиксируя ее тело, как покойницу в морге, ее сознание стало медленным-медленным, пока не угасло совсем.
Полковник повязал галстук, посмотрел на себя в зеркало, посмотрел в бинокль последний раз. И вдруг ринулся вниз, спотыкаясь на ступеньках лестницы.
ГЛАВА 17.
— Что это с вами такое? — стараясь быть брюзгливым, спросил полковник. — Может, вызвать «скорую»?
Предложение было очень уместным, учитывая место, где они находились.
— Не надо, это просто гормональная перестройка, — честно ответила Юлия. — Мне уже лучше. А вам?
— А мне-то что?
— У вас кровь на лбу.
— Ерунда, споткнулся на лестнице.
— А почему вы в мокром костюме? — поинтересовалась Юлия.
— Потому что я добирался сюда вплавь, — раздраженно ответил полковник.
— А зачем вы добирались сюда вплавь? — спросила Юлия.
— Затем, что вы угнали единственную лодку, — ответил полковник, стараясь быть агрессивным.
— Понятно, — сказала Юлия, стараясь выглядеть понимающей. — А зачем вам понадобилось сюда?
— А вам зачем понадобилось? — агрессивно спросил полковник.
Они сидели друг перед другом, он — в мокрой «тройке» с обвисшим галстуком цвета высунутого языка, она — совершенно голая, это было похоже на кадр из сюрреалистического фильма, который полковник видел лет двадцать назад. Юлия смотрела в глаза полковника и видела в них железо, которое плавится, ей нравилось плавить железо, она нажала еще.
— Я работаю здесь, — сказала она, раздвигая ноги и давая полковнику увидеть то, что плавит железо.
— А я предлагаю вам выйти за меня замуж, — сказал полковник.
— Вы можете получить это и по более низкой цене, — рассмеялась Юлия, которая уже тысячу раз слышала такие предложения от пьяных и не очень пьяных мужчин.
— Могу, — кивнул полковник, — но у меня есть и более веские основания для серьезного шага. Моя сестра умрет очень скоро. После моей смерти мой дом, мои и ее деньги заберет Британия, поскольку у нас нет других родственников, кроме нее. А я не хочу ей ничего дарить. Я хочу купить то, что вы можете продать, и быть хотя бы похороненным по-человечески. Идет?
— Нет, не идет, — ответила Юлия. — Вы старый железный истукан, который пытается выдать себя за золотого тельца. Почему вам не обойтись без всех этих коммерческих штучек?
— Потому что я слишком стар, чтобы без них обходиться, — ответил полковник и поинтересовался: — А почему вам так хочется поставить ногу мне на голову?
— Чтобы вы лучше увидели мою шмоньку! — крикнула Юлия. — Это же она продается, а не любовь.
— Так я и не прошу ваше сердце, — сказал полковник.
— Идите вон, — устало сказала Юлия.
— Уже пошел, — ответил полковник. — Сами назад доберетесь?
— Доберусь, — сказала Юлия. — А вот вы так никуда и не добрались.
— Почему это? — ухмыльнулся полковник. — Если я уже здесь?
— Вы торчите на том берегу, — Юлия указала пальцем через реку. — У вас не хватило смелости сделать то, что вам хотелось сделать.
— Что? — спросил полковник.
— Поставить меня раком, — медленно и раздельно произнесла Юлия.
Полковник расхохотался.
Он хохотал и хохотал, раскачивая своим висячим галстуком, он хохотал в землю, меж своих широко расставленных ног и хохотал в небо над этой воистину потрясающей страной и не мог остановиться, пока слезы не выступили из его глаз, пока удивление не растаяло в глазах Юлии, и она не захохотала вместе с ним — железо расплавилось, растаял лед, и стекли в эту поистине обалденную землю меж их широко расставленных ног.
Черт с ней, с Британией.
ГЛАВА 18.
— Я уже начала волноваться, — сказала Вальтро. — Тебе же нельзя уходить далеко от дома, тебе может стать плохо в любой момент.
— Тот момент уже прошел, — отмахнулась Юлия, — а работать приходится всегда. Я же пытаюсь заработать себе на жизнь, а не развлекаюсь.
— А ты бы вышла замуж, Юлька, — крикнул из бассейна Жоржик, до которого донеслись ее последние слова, — и сразу решила бы все свои проблемы.
— Ты знаешь, сколько раз была замужем моя мать? — крикнула в ответ Юлия. — Могу тебе сказать — пять. И что?! Она сидит с голой задницей и считает свои проблемы на счетах.
— Так надо искать толкового жениха, — вразумляюще заметил Жоржик, выползая из бассейна. — Например, пивного барона.
— Мне уже предлагали стать водочной принцессой, королевой бензоколонки и порнозвездой, — ответила Юлия, — и каждый раз это оборачивалось в быстрый трах-бах и билет на автобус.
— Глупенькая, — вздохнул Жоржик, воздев палец и поливая ее водой с бороды. — Выходить замуж — это искусство. Чтобы...
— Сколько раз ты был замужем? — перебила его Юлия.
— Причем тут это? — Жоржик обиженно пожал плечами. — Я хороший тренер, — он опустился в кресло, готовясь к обстоятельному толковищу. — Брак — это...
— Это возможность взять бабу напрокат, подержать ее на цепи и выкинуть вон, — сказала Юлия. — Эти цепи Гименея ничего не стоят теперь.
— Юлька! — взорвался Жоржик. — Если ты просто не любишь мужчин, так так и скажи!
— Я их просто никогда не видела, — ответила Юля. — Работяга сидит со своей женой, потому что ему от нее деваться некуда. А богатенький Буратино тычется носом в любую щель и покупает свидетельство о браке, как абонемент, чтобы сэкономить на проститутках. Вот это я видела и точно знаю.
— Но есть же любовь, в конце концов! — возмутился Жоржик. — Как можно быть такой циничной! Любовь — это когда ты любишь его кошелек, а он точно знает, что это у него в последний раз. Потом ты роняешь последнюю горючую слезу на его могилу и уходишь в красивую жизнь с флагом в руках.
— Где я возьму такого благодетеля? — фыркнула Юлия.
— Как где?! Как где?! — возбудился Жоржик. — Да он же у тебя под носом ходит! Ну, может и не пивной барон, ну, шевалье, скажем.
— А я думала, вы с ним друзья, — сказала Юлия.
— Так мы с ним и есть друзья, — ответил Жоржик, — но ты же не можешь быть так плоха, чтобы не дать ему пару раз? А больше ему и не надо. Может, и одного хватит.
— Он что, говорил с тобой об этом? — спросила Юлия. — С чего ты взял, что ему это надо?
— Он-то не говорил, — ухмыльнулся Жоржик. — Он, может, и сам еще не осознает, что ему надо. Так надо помочь человеку, нельзя же бросать его одного погрязать в роскоши. Надо поработать над этим, это, во всяком случае, лучше, чем бегать по лесам, пока тебя там не возьмут замуж десять добрых молодцев с вот такими копьями.
— А почему ты не предложишь поработать над этим Вальтро? — спросила Юлия.
Жоржик сразу помрачнел и ответил после длительного молчания:
— Это разные вещи.
— Это одна и та же вещь, — сказала Юлия, — Просто Вальтро для тебя дороже, чем вся Британия с Евросоюзом, вместе взятые. А мне приходится самой назначать цену, вот, в чем разница.
После завтрака они разделись и легли в шезлонги, Жоржик демонстративно перенес свое кресло подальше, недовольный тем, что его лучшие побуждения не были поняты.
— Я пригласила сюда пару своих друзей, — сказала Вальтро. — Они слегка понимают в медицине, пусть посмотрят тебя. Не возражаешь?
— Это те фармазоны, у которых ты работаешь? — спросила Юля.
— Да, — усмехнулась Вальтро.
— И куда они собираются мне смотреть? — спросила Юля.
— Вообще-то, они собираются побухать, покурить травку и поплавать в речке, — сказала Вальтро. — И больше ничего, если ты ничего не хочешь.
— Хочу, — кивнула Юлия. — Травки.
— Ну, тогда они тебе понравятся, — рассмеялась Вальтро.
— Ну-ка, ну-ка, я сейчас сбегаю за аппаратом, а ты еще раз посмейся так, — оживленно сказала Юля, — Ты сейчас выглядишь лучше всякой фотомодели.
— Порномодели? — уточнила Вальтро.
— Всякая женщина мечтает стать порномоделью, только не у всякой получается, — убегая, рассмеялась Юлия.
— Большинство моделей фотографируют при искусственной подсветке, — сказала Юлия, сделав первый снимок, — чтобы скрыть какие-то мелкие дефекты. Если модель фотографируют на солнце, это звезда. А ты сейчас лежишь на ярком солнце, смеешься, и никаких дефектов не видно. Ты — звезда.
— Ты не кричи так, а то у меня левая грудь отвалится, — сказала Вальтро.
Так они смеялись, фотографировали и развлекали друг друга, пока за воротами не загудел двигатель такси.
ГЛАВА 19.
Алик и Тельма Юле действительно понравились, это был именно тот тип людей, с которыми она чувствовала себя легко и комфортно, — лениво-умные, ироничные, доброжелательные, но с хорошими, крепкими зубами. Весь остаток дня они пропикниковали на речке, совместно с оттаявшим Жоржиком, купаясь, фотографируясь и вволю радуясь жизни, а вечером собрались в комнате у Вальтро, оставив Жоржика мирно покуривать травку под восходящей луной.
— По-моему, ты чувствуешь себя лучше, чем вся наша компания, — сказал Алик. — Но находиться столько времени без сознания — это серьезно. Потому мы и затеяли этот консилиум с целью подиагностировать тебя слегка.
— И куда ты будешь меня диагностировать? — поинтересовалась Юля. — Имей в виду — у меня менструация.
— Ты сама это сделаешь, — сказал Алик.
— Я не делала этого сама лет с семи, — расхохоталась Юлия. — Ты хочешь посмотреть?
— Я хочу послушать, — улыбнулся Алик.
Атмосфера в кругу присутствующих была вполне непринужденной, основные детали действа обсудили еще днем.
— Твой мозг знает о себе всё лучше всех врачей на свете, — сказал Алик. — Кислота даст тебе возможность связаться с теми уровнями твоего сознания, которые ты не осознаешь. Оттуда ты расскажешь нам сама, что и где ты чувствуешь. А дальше мы подумаем вместе, что со всем этим делать.
— Ну, давай проездной билет, — усмехнулась Юлия.
Алик отсчитал из пластикового тубуса с надписью «Сандоз-ЛСД-25» три таблетки по сто микрограмм каждая, и Юлия запила их водой.
— Эй, эй, — закричала она через несколько минут, увидев, что Тельма и Вальтро расставляют на ковре шампанское, бокалы и фрукты. — Вы что, собираетесь тут праздновать, в мое отсутствие?!
— Никуда ты не уезжаешь, Юлька, — сказала Тельма, зажигая свечи. — Ты здесь, среди нас. Твое сознание
