карьера. Пройдём в машину, там наш капитан ваши данные по рации пробьет, и поедете себе дальше, - позёвывая и прикрывая рот рукой с массивной золотой печаткой на пальце, спокойным голосом объяснил сержант и сделал шаг в сторону, приглашая водителя выйти из машины.
На заднем сиденье милицейской «девятки» сидел высокий подтянутый капитан и, щёлкая переключателем переносной радиостанции, тщетно пытался с кем-то связаться:
- Ташкент, Ташкент! Ответь Саратову!
- Техпаспорт давай на машину! Везём что? - небрежно бросил он севшему на пе-реднее сиденье парню, протянув руку и мазнув по нему безразличным взглядом как будто выцветших светлых глаз.
- Так он у сержанта, - ответил водитель КРАЗа и вопросительно повернулся к взгромоздившемуся за руль толстому гаишнику.
- «Ну и взглядец у него, словно у дохлой рыбы! Прямо мурашки по коже. И вооб-ще, странные какие-то менты! У сержанта форма какая-то подстреленная, словно с чужого плеча. Ни значков, ни...» - мелькнула у него запоздалая мысль. Подумать о чём-то ещё он уже не успел, потому, что тонкая стальная струна, одним махом переброшенная через его голову, глубоко впилась ему в горло, тесно прижав к подголовнику сиденья и разом пере-крыв дыхание. А сидевший слева от него сержант, не меняя беспечного выражения своего добродушного лица, коротко ударил парня затыльником тяжёлого автомата в висок.
Удерживаемый стальной петлёй за шею, водитель захрипел, два-три раза суматош-но дёрнул руками, сбив антирадар, для чего-то установленный в гаишной машине, и вы-тянул ноги в последней судороге, выгнув спину и выпучив полные ужаса глаза на побаг-ровевшем лице.
- Вот сука! Кобру мою разбил... - тихо выругался сержант и осторожно огляделся по сторонам. Всё было спокойно, лишь лёгкий ветер ласково шелестел зелёной листвой, да где-то совсем рядом отсчитывала ещё чьи-то годы кукушка. На пустынной дороге не было ни души и только стоял на обочине могильным камнем застывший КРАЗ, с поры-жевшим от ржавых пятен мощным стальным бампером и тёмными провалами окон опус-тевшей кабины.
- Не сиди! Быстро его раздевай и в багажник! - капитан вытащил из лежавшей на сиденье спортивной сумки початую бутылку дешёвой водки и, старательно её протерев, аккуратно приложил к гладкому стеклу ещё хранящие живое тепло безвольные пальцы мертвеца.
Через полчаса «девятка» незаметно выскользнула из леса, оставив далеко позади неприметный в этой глуши маленький холмик, прикрытый тщательно уложенными квад-ратиками дёрна и спрятавший под почти двухметровой толщей наскоро утрамбованной ногами земли то, что ещё совсем недавно было водителем КРАЗа...
Глава 10
Продравшись, наконец, сквозь колючие кусты густого терновника, мальчишка вы-шел на укрытую от посторонних глаз небольшую полянку и, осторожно положив свою ношу на землю, перевёл дыхание и прислушался. Издалека, почти совсем неразличимые отсюда, доносились голоса и весёлый смех шумной компании, выбравшейся сюда из душ-ного и пыльного в это время города отдохнуть и оттянуться по полной на лоне природы.
Небольшой участок лесного массива, весь испещрённый протоптанными людьми тропинками и изобилующий чудесными полянками, словно специально созданными для пикников, уже давно стал любимым местом отдыха для тоскующих по дикой природе го-рожан. Через пару часов, как и всегда на майские праздники, здесь будет шумно. Исчезнет тихая прелесть лесного безлюдья и потянет, заглушая аромат вешней травы, дымом кост-ров и запахом печёного на угольях мяса. Но пока людей ещё было мало и лес хранил свою девственную тишину и покой.
Присев на корточки перед старым кострищем, мальчишка достал из кармана шта-нов маленький детский совок, разгрёб холодный серый пепел и старые головешки, и стал копать глубокую узкую яму, выкладывая землю на расстеленную рядом газету. Когда яма оказалась достаточно глубока, он развернул тряпку и на свет показалось то, что надрыва-ясь тащил он сюда окольными тропами. Тяжёлый, покрытый рыжей коростой ржавчины, немецкий гаубичный снаряд, много лет хранивший в своём чреве спрессованную и жду-щую своего часа смерть.
Ласково погладив его шершавый колючий бок, мальчишка обоими руками ухватил увесистую болванку фугаса и осторожно опустил его в приготовленную яму. Присыпав зловеще торчавшую головку пеплом и раскидав по кустам лишнюю землю, он полюбо-вался на свою работу и старательно вытер руки. Злорадное чувство переполняло его и ка-ждой клеточкой мальчишка ощущал, как наливается какой-то тёмной и мрачной силой, буквально отрывающей его от земли и дарящей восторженное предвкушение мести.
- «Попомнят сволочи!» - торжествовал он про себя, не очень-то задумываясь над смыслом слов и тем, что помнить, собственно говоря, будет уже некому. А услужливая память яркой вспышкой высветила сцену недавней драки. Заманив его за угол старой школьной котельной, они били его втроём, разбив в кровь лицо и разодрав в лоскуты но-венькую, только что купленную матерью рубашку.
- Вот суки! А говорили, что один на один будем драться... - глотая скупые злобные слёзы, шептал он разбитыми губами, сидя в укромном уголке их старого дома и лихора-дочно придумывая планы ужасной мести, один фантастичнее другого.
А потом его взгляд упал на ржавый бок артиллерийского снаряда, который он вы-копал в лесу и приволок сюда ещё прошлым летом. Слабое пламя маленькой оплавленной свечки бросало неровные зыбкие тени на тяжёлый фугас, прятавшийся за толстыми тру-бами теплоцентрали, и колеблющаяся вокруг него густая тьма казалась мальчишке живой и осязаемой.
Идея пришла сама и словно бы ниоткуда. Она была проста и совершенна, как всё гениальное.
- «Ведь всего-то через неделю будет Первое Мая! И эти сволочи непременно пой-дут в рощу на своё любимое место! Разожгут костерок, как же без этого... Выпьют навер-няка, то сё... И ка-а-ак бабахнет!! Пойди потом разберись, что там случилось! Эхо войны... Может сами же и доигрались...» - он едва не прыгал от радости, почти что видя, как там всё будет.
Убедившись, что всё в порядке и очень довольный собой, мальчишка, осторожно раздвигая колючие цепкие ветви, выбрался из зарослей и, озираясь по сторонам, быстро пошёл в сторону видневшихся вдалеке домов.
Он не услышал, как тяжело ухнул в лесу мощный взрыв и высоко в небо с шипением взлетели комья земли, обломки ветвей и какие-то рваные ошмётки. Не видел, как с диким визгом пронёсся по роще, срубая листву с деревьев, зазубренный ржавый осколок и лес заволокло чёрно-жёлтым горьковатым толовым дымом. Но уже к вечеру этого памятного дня весь город гудел, как разбуженный улей, обсуждая ужасное происшествие, перепортившее всем праздник и наводнившее район синими мундирами ментов и целыми толпами военных, с миноискателями и прочими мудрёными электронными штуками.
А он внимательно вслушивался в разговоры и прятал улыбку в бескровных тонких губах, чувствуя сильные толчки сердца и едва скрывая радость своей первой в жизни на-стоящей победы - «... участковый наш говорил, что в этом лесу и раньше находили всякие бомбы. С войны они там! Эх, война проклятая! Уж сколько лет прошло, а всё она смерть несёт...»
Глава 11
В маленьком кривом переулке на самой окраине города, плотно прижавшись к сте-не угольного склада своим стальным боком, покрытым пятнами облупившейся краски, притаился, словно изготовившийся к прыжку тяжёлый самосвал. Под длинным капотом КРАЗа, дополняя сходство с могучим и хищным зверем, глухо урчал на холостых оборо-тах мощный дизельный мотор.
В кабине грузовика, положив руки в тонких матерчатых перчатках на чёрное коле-со руля, неподвижно сидел парень в потёртом джинсовом костюме и очень внимательно смотрел на проходящую перед ним магистраль, по которой проносились спешащие куда-то автомашины. Вот уже целый час, как он терпеливо ждал, когда оживёт маленькая чёр-ная коробочка японской рации, короткая гибкая антенна которой торчала из его нагрудного кармана. Но рация упорно хранила молчание и он уже начинал терять терпение.
Ветер, начавшийся несколько минут назад и поднявший в переулке тучи въедливой угольной пыли, вдруг стих так же внезапно, как и появился. Воздух как будто сгустился и враз потемневшее небо выбросило несколько радужных капель на гладкую поверхность лобового стекла. А потом, внезапно и словно обвалом, полил тёплый летний ливень, сразу же разряжая воздух и наполняя его свежестью и приятной прохладой.
- Дождь это хорошо! Дождь это даже очень кстати... - задумчиво произнёс парень, щелчком выбросив в окно недокуренную сигарету и аккуратно приподняв стекло дверцы.
Ещё раз обдумав детали предстоящего дела, он улыбнулся и нетерпеливо постучал ногтём по футляру радиостанции. Всё будет как по нотам! Как всегда. Он всегда умел на-ходить самые простые и надёжные решения.
Рация пропищала сигналом тонального вызова и, услышав, наконец, короткую ко-манду, Охотник осторожно вывел тяжёлый КРАЗ на автостраду и погнал, внимательно всматриваясь сквозь струи проливного дождя в появляющиеся из-за далёкого поворота встречные машины. Шикарный белый Мерседес, сверкающий вымытыми дождём пуза-тыми боками, он увидел сразу. И, сжавшись как пружина, резко крутанул влево здоровен-ный, под стать грузовику, руль.
От страшного, почти лобового удара Мерс, теряя на дороге осколки стекла и какие-то металлические части, отлетел на тротуар и, врезавшись в осветительную мачту, застыл, шипя искореженным радиатором. Грузовик занесло, из кузова его веером полетели камни. И, с грохотом сбив бетонную тротуарную урну, он тоже застыл, загородив собой полдороги...
Глава 12
Александр Петрович Бекетов, бывший комитетчик, а ныне хозяин и руководитель мощного охранно-детективного агентства «Барракуда», уже собирался домой и опечаты-вал личной печатью тяжёлый приземистый сейф, громоздившийся в углу его небольшого кабинета, когда вечернюю тишину разорвал резкий телефонный звонок. Бросив звякнув-шую сталью связку ключей на полированную крышку стола, Александр Петрович сорвал трубку с рычага и недовольным тоном рявкнул дежурную, заученную долгими годами фразу – «Слушаю! Бекетов...». Звонил заместитель начальника городского ОВД, старый знакомый Александра Петровича ещё по службе в конторе и то, что он сообщил, подейст-вовало на бывшего оперативника, как ушат холодной воды.
- Вынужден сообщить Вам очень неприятную новость - выдержанным официаль-ным тоном вещала трубка: - Час назад в автомобильной катастрофе погиб Николай Алек-сандрович Ступаков! Он, я знаю, был для Вас не только клиентом... Примите мои собо-лезнования!
- Как это произошло?! - едва справившись со спазмом, сдавившим левую сторону груди, тихо спросил Александр Петрович.
- На выезде из города в его Мерседес врезался грузовик. Водитель Мерседеса и Ни-колай Александрович погибли на месте. Второй охранник жив, но находится в реанима-ции и, честно говоря, шансов у него немного. Водитель грузовика скрылся с места проис-шествия, его уже ищут. Тела увезли в городской морг и завтра, в одиннадцать утра будет опознание. Наверное, не стоит это делать родственникам, тела сильно изуродованы...
- Я понял... Матери Николая я сам сообщу. И семьям ребят тоже. К одиннадцати завтра буду... У
