неё отступать, он выбросил вперёд правую руку, пытаясь этим жестом остановить подступающую монашку.
Указательный палец его руки угодил прямо в лоб святому и неожиданно раздалось шипение, словно на горящие угли плеснули водой. Икона окуталась то ли дымом, то ли паром и, внезапно перестав её ощущать, Андрей резко отдёрнул враз онемевшую руку. Палец побелел, словно гипсовый, и совершенно потерял подвижность. Стоило больших усилий заставить его заработать вновь. И возмущённый Андрей, затравленно и злобно взглянув на уже совсем почти окружившую его толпу, вдруг ясно почувствовал, как громко хлопнув развернулись за его спиной огромные чёрные крылья, и внезапно взлетел над уже ревущей толпой.
Он хотел крикнуть на них, испугать. Но вместо крика под пустыми сводами здания вдруг раздался чудовищный оглушающий рёв. Вероятно, он как-то не очень обычно выглядел, потому что монахи, стоявшие ближе всех, и старуха с иконой вдруг попадали навзничь и принялись в страхе креститься, стараясь подальше от него отползти и забиться поглубже в толпу.
Он крикнул ещё раз и от этого крика, пароходной сиреной ударившего в старые стены, осыпалась с потолка штукатурка и упали, разбившись со звоном цветные витраж-ные стёкла, через которые в зал проникали радужные солнечные лучи. С перекошенными от ужаса лицами монахи, топча и сбивая друг друга, бросились врассыпную... А Андрей проснулся, чувствуя холодный и липкий пот на груди, задыхаясь и с бешено колотящимся сердцем.
- Андрей! Андрюша! - Лена легонько трясла его, взяв тёплой ладошкой за щёку: - Андрей, ты кричал во сне. Тебе снилось что-то страшное?
- Да... что-то снилось... наверное... - ещё не отойдя от ночного кошмара и пытаясь осмыслить странный сон, глухо ответил Андрей: - Не помню что, но, наверное, что-то снилось... - «Что это?! Предупреждение или подсказка?! Какой дикий сон!» - думал он, вглядываясь в ночную тьму и слушая стук своего сердца.
- Прижмись ко мне поближе и спи. Я согрею тебя и успокою, ты заснёшь как ма-ленький, в далёком детстве. - Лена прижалась к нему всем телом и крепко обняла: - Ты очень много работаешь в последнее время и много нервничаешь. Я же вижу! Что-то не ладится? Ты не переживай, деньги не самое главное в жизни, я с тобой и так счастлива!..
- Скоро всё закончится, мне только надо завершить ещё одно дело. Через пару не-дель мы уедем отсюда, уедем очень далеко, и всё у нас будет хорошо. - Андрей поцеловал её руку и, тихо вздохнув, замолчал.
- А почему мы должны куда-то уезжать? Что-то случилось?
- Просто я решил сменить работу, сменить всё... Я даже согласен выбросить этот дурацкий талисман и отныне моим талисманом навсегда будешь только ты! - Андрей тихо поцеловал девушку и, помолчав немного, спросил: - А твоя подруга Надя, она так и занимается своими собаками?
- Да, она теперь ещё и ротвейлеров стала разводить, теперь на них большой спрос. А почему ты её вдруг вспомнил?
- Знаешь, с детства хотел себе собаку завести, да всё как-то не получалось. Говорят можно купить уже взрослую и дрессированную, чтобы не возится со щенком.
- Можно. Таких для охраны обычно покупают. У Надьки для этой цели всё время овчарки есть, уже выдрессированные и обученные все команды выполнять. Но лучше щенка самому воспитать, тогда это будет только твоя собака! А кого мы себе заведём?
- А ты бы кого хотела? Вообще-то я так спросил, несерьёзно. Но, если ты не про-тив, давай подумаем вместе. Через пару недель...
Глава 18
Здоровенный, похожий на персонаж фильма ужасов косматый пёс появился, словно из-под земли и с глухим рычанием бросился на Александра Петровича. На его оскаленной пасти клочьями висела белая пена, а свалявшаяся густая шерсть грязно-серого цвета дыбом стояла на выгнутой горбом холке. Легко перемахнув невысокое ограждение газона, зверь круто изменил направление своего движения и почти достал. Длинные жёлтые клыки злобно щёлкнули в нескольких сантиметрах от ноги и, увернувшись от страшных зубов в каком-то немыслимом прыжке, бывший опер достал пистолет и трижды выстрелил в изготовившуюся к новому прыжку тварь. Утреннюю тишину разорвал тяжёлый грохот табельного Макарова и почти сразу же раздался срывающийся на визг истошный вой.
- Тьфу ты чёрт!! Это же надо, какая образина! По-моему даже бешеная... - едва пе-реводя дыхание сказал сорванным от волнения голосом шеф «Барракуды». Он с опаской покосился на кусты, в которых скуля скрылась тяжело раненая собака.
- Саша, что там случилось?! Кто стрелял?! - в открытом окне второго этажа симпа-тичного новенького дома появилась красивая молодая женщина, в наброшенном на стройное тело лёгком домашнем халатике.
- Всё в порядке, не волнуйся! Собака бродячая на меня бросилась, представляешь?! Пришлось стрелять... - улыбаясь ответил жене Александр Петрович, ещё чувствуя нерв-ную дрожь в руках.
- Она тебя не укусила?! - спросила женщина и лицо её приняло озабоченное выра-жение.
- Да нет, не успела. Пришлось пристрелить... Не переживай! - успокоил он жену и добавил: - С дач, наверное, прибежала. Откуда ещё такая тварь? Ты собирайся потихонь-ку, я заеду за тобой через час.
Обитавшие по соседству дачники действительно имели отвратительную привычку заводить собак для охраны своих урожаев лишь на сезон и бросать на произвол судьбы четвероногих стражей, как только наступали холода. Как результат каждый год в округе появлялись целые стаи одичалых за зиму бродячих псов, доставлявших немало хлопот местным жителям.
Обеспокоенный стрельбой сосед вопросительно выглянул из приоткрытой калитки: - Что за канонада, Саша?! С утра пораньше... Уж не война ли началась?
- Да псина на меня напала, Михалыч! Чуть не загрызла. Хорошо у меня пистолет, а если бы ей ребенок подвернулся или женщина?! Нет, надо будет этот вопрос как-то ре-шать! Отловить их что ли...
- Тут часто бывает такое. Я в прошлом годе одну прямо во дворе у себя с ружья уложил! За курями моими охотилась. Здоровенная такая, с телёнка размером!
- Эта тоже крупная была и, по-моему, даже породистая. Я в неё три пули всадил в упор, так представляешь - ушла! Один чёрт подохнет, конечно...
Помахав рукой на прощание, Александр Петрович уселся в отблескивающий поли-рованными пузатыми боками автомобиль и, выжав газ до отказа, с пробуксовкой рванул с места, оставив за собой облако придорожной пыли и скрежет шин по асфальту.
Стоящий у табачного киоска на перекрёстке высокий худой человек, с цепким взглядом холодных серо-голубых глаз, убедился в том, что машина скрылась из виду и, расплатившись за пачку купленных сигарет, неторопливо пошёл по аккуратно уложенной гранёной плиткой дорожке в сторону зарослей кустарника, укрывших раненного пса. Мазнув острым взглядом по спящим ещё домам и убедившись, что не привлёк ничьего внимания, Охотник стал выискивать на сочной зелёной траве подсыхающие на тёплом утреннем солнце брызги собачьей крови...
Глава 19
Отблескивая золотым пером в луче яркого солнца, падающем из высокого светлого окна, дорогая импортная ручка скрипела, выводя на бланке протокола допроса аккуратные строчки букв. Следак так старался, что казалось вот-вот от усердия высунет язык, и совершенно не обращал внимания на понуро сидевшего на намертво прикрученном к полу стуле подследственного.
- «Интересно! - думал Александр Петрович – Скольких он посадил этим вот своим вечным пером? Сто, двести? Сидит тут в прохладном уютном кабинете и бумажки попи-сывает, крючкотвор хренов! Но, чёрт возьми, что же могло случиться?! Как вообще такое могло произойти?!!»
Следователь прокуратуры оторвался, наконец, от своих бумаг и, близоруко сощу-рившись, уставился на шефа охранного агентства.
- Так как же это могло произойти? – он, словно подслушал мысли допрашиваемого: - Вы, опытный человек, отличный стрелок с большим стажем! Охотник заядлый кажется! И вдруг так промазали! Стреляли по собаке, как Вы тут рассказываете, а попали в соседа! Снайперски, надо заметить, попали - насмерть, в голову! И почему Вы установленным законом образом не сообщили о факте применения вами оружия? Где, простите, взяли патроны для Вашей стрельбы? Ведь изъятые у Вас магазины к служебному пистолету содержат все шестнадцать числящихся за Вами патронов! Вопросов, как видите, очень много. И на все придётся что-то отвечать. Нет, Вы меня поймите правильно, я нисколько не думаю, что это было умышленное убийство. Ну, с чего бы это Вам убивать своего соседа?! Однако состав всё равно есть и я попросту не имею права не отреагировать...
- Да я и сам до сих пор понять не могу, что там произошло!!! Стрелял я в псину эту. Действительно выстрелил три раза! Это было правомерное применение оружия! Не мог я, понимаете, не мог я попасть в Илью Степановича! Этого ну просто не может быть!!! - Александр Петрович так волновался, что лоб его, несмотря на прохладу кабинета, по-крылся мелкими бисеринками пота.
- Вы меня извините, но при всём, так сказать, уважении к Вашим заслугам и поло-жению... Труп! И экспертиза совершенно однозначно указывает на то, что потерпевший получил смертельное ранение именно из Вашего пистолета! Причём угол и направление выстрела... Да вот, я сейчас Вам зачитаю! - следователь засуетился, нацепив на толстый нос очки и ковыряясь в бумагах.
- Бросьте Вы! - Александр Петрович только махнул рукой: - Ладно... И что же Вы, как следователь, намерены предпринять в моём отношении?
- Случай, конечно, неординарный. И Вы не какой-нибудь там уголовник! Но пола-гаю, что причинение смерти по неосторожности здесь налицо и с этим ничего не подела-ешь. Вам и самому это предельно ясно... Я обязан буду избрать меру пресечения. Конечно же, мы не будем лишать Вас свободы. Возьмём подписку о невыезде... Следствие ещё не закончено, потом будет суд. Учитывая все обстоятельства, я думаю, что он ограничится условным сроком. На меньшее рассчитывать нельзя, не спускать же на тормозах, в самом деле, покойника! А тем более Вашего, можно сказать, коллегу! Ветерана МВД. Вы знали, что он отставной полковник?
- Знал... - эхом ответил Александр Петрович, удручённо кивнув головой, и в серд-цах сказал: - Как же, чёрт возьми, это могло получиться, а?! Может рикошет? Вот беда-то! - и тут перед ним всплыло хихикающее злобное лицо давешнего старикашки. – «Постой, постой! Как же это он мне тогда заявил?! А... «...как бы ты сам беды не нажил...». Вот мразь, точно сглазил! Да нет, чушь какая-то, быть такого не может!» - Александр Петро-вич уже почти не слушал следователя, продолжавшего бубнить что-то своим фальшиво сострадательным голосом, и машинально подписал подсунутый ему протокол...
Глава 20
Из небольшого кирпичного домика, стоящего всего в десятке метров от увитой плющом кладбищенской ограды, доносились голоса и хриплый лай маленькой лохматой собачонки, которая вот уже почти час, гремя ржавой цепью, визгливо заливалась, почув-ствовав, по-видимому, чужаков.
- Боря, да уйми ты своего Шайтана! Сколько можно, честное слово, голова от него болит! - отсюда было хорошо видно неряшливо одетую толстую женщину, стоящую на пороге дома с большим половником в пухлой руке.
- Шайтан! Это же надо, кличка какая у этой шавки! - невысокий крепыш с бинок-лем в руках ухмыльнулся и повернулся к приятелю: - Дай-ка ещё тяпну пару глотков!
- Хватит пить! Ты у меня и так уже весь коньяк
